(no subject)
Раз ты достиг апогея одиночества - вершины, высоко вздымающейся над обласканными Солнцем холмами и слегка затенёнными горными долинами, где некогда ты грезил в блаженном самосозерцании, позабыв о времени, - и оставил позади всё, чем плотно окутывается чувственная жизнь: человеческую любовь, усладу для слуха и глаз и легкое прикосновение руки, готовой помочь, - то может показаться, что упали сами небеса, земля не приняла и отторгла тебя, негодного.
Душа твоя окажется словно повисшей в глубинах пространства в стороне от всего сотворённого; застывшей, будто всю её охватило ледяное дыхание зимней бури, и живой, как если бы вулканическое пламя врывалось в каждую оживающую клетку. Незримое и безмолвное давление беспредельного Пространства ударит в ваши уши, и слепящий свет всех Солнц Вселенной опалит глаза ваши; пока, наконец, оплатив долг разумной жизни, вы покорно не подчинитесь и не воскликнете: «Боже, спаси меня от безысходного отчаяния, полного одиночества всех тварных существ и дай погрузиться в Тебя одного!»
И тогда ни пером, ни словом не выразить выпадающего на долю обнажённой Души, лишённой пышных одежд своих - вещей, которые тяготят её и цепями приковывают к каменистой пустыне, - ибо, потеряв всё, что любовно хранила в памяти своей, она наконец обретёт себя живущей жизнью Бога - частью каждого дерева и цветка, единой с каждым живым существом, звуком всех мелодий, издаваемых мерцающимися звёздами, светом, озаряющим землю, моря и небо, сонмом ангелов и херувимов. Всё, всё в тебе, а ты - в Боге.
(с) Учение Храма. С Горной Вершины
Душа твоя окажется словно повисшей в глубинах пространства в стороне от всего сотворённого; застывшей, будто всю её охватило ледяное дыхание зимней бури, и живой, как если бы вулканическое пламя врывалось в каждую оживающую клетку. Незримое и безмолвное давление беспредельного Пространства ударит в ваши уши, и слепящий свет всех Солнц Вселенной опалит глаза ваши; пока, наконец, оплатив долг разумной жизни, вы покорно не подчинитесь и не воскликнете: «Боже, спаси меня от безысходного отчаяния, полного одиночества всех тварных существ и дай погрузиться в Тебя одного!»
И тогда ни пером, ни словом не выразить выпадающего на долю обнажённой Души, лишённой пышных одежд своих - вещей, которые тяготят её и цепями приковывают к каменистой пустыне, - ибо, потеряв всё, что любовно хранила в памяти своей, она наконец обретёт себя живущей жизнью Бога - частью каждого дерева и цветка, единой с каждым живым существом, звуком всех мелодий, издаваемых мерцающимися звёздами, светом, озаряющим землю, моря и небо, сонмом ангелов и херувимов. Всё, всё в тебе, а ты - в Боге.
(с) Учение Храма. С Горной Вершины