(no subject)
А потом он галантно приглашает тебя в свой мир...
И через полгода ты возвращаешься из него, едва живая: всклокоченная, безумная и в паутине.
***
А потом он тебе и говорит:
- Хочешь, я буду с тобою целую вечность?!
А у тебя от страха отнимаются ноги, деревенеет язык, и ты только то и можешь, что невнятно прошепелявить в телефон:
- Хорошо, только в эти выходные я - к маме...
***
Или такой вариант. Сидишь, батюшку из заморской поездки ждешь. Возвращается. Хмурый. Объясняет, дескать, цветка больше нет. Зато есть (показывает на палец) кольцо.
Стоит только надеть его и слегка повернуть - как тотчас выйдешь замуж! Правда, за монстра. И ты, дура, с готовностью это кольцо берешь, на палец безымянный надеваешь, поворачиваешь, потому что уверена, что "выйдешь за монстра" - это метафора...
***
А иногда тебе хочется нафантазировать себе его сердечные муки. Дескать, так он, бедолага, в долгой разлуке по тебе скучал, что на нем попросту лица не было. Поэтому слезы его горючие мощным потоком лились не наружу, а внутрь.
Он даже булькал при ходьбе!
***
И потом...это же страшно, когда в тебе совсем нет пресловутой "золотой середины". Когда ты любишь - до сумасшествия, потом страдаешь - до заворота кишок. И забываешь - до полной потери памяти...
(c)Юлия Надеждинская
И через полгода ты возвращаешься из него, едва живая: всклокоченная, безумная и в паутине.
***
А потом он тебе и говорит:
- Хочешь, я буду с тобою целую вечность?!
А у тебя от страха отнимаются ноги, деревенеет язык, и ты только то и можешь, что невнятно прошепелявить в телефон:
- Хорошо, только в эти выходные я - к маме...
***
Или такой вариант. Сидишь, батюшку из заморской поездки ждешь. Возвращается. Хмурый. Объясняет, дескать, цветка больше нет. Зато есть (показывает на палец) кольцо.
Стоит только надеть его и слегка повернуть - как тотчас выйдешь замуж! Правда, за монстра. И ты, дура, с готовностью это кольцо берешь, на палец безымянный надеваешь, поворачиваешь, потому что уверена, что "выйдешь за монстра" - это метафора...
***
А иногда тебе хочется нафантазировать себе его сердечные муки. Дескать, так он, бедолага, в долгой разлуке по тебе скучал, что на нем попросту лица не было. Поэтому слезы его горючие мощным потоком лились не наружу, а внутрь.
Он даже булькал при ходьбе!
***
И потом...это же страшно, когда в тебе совсем нет пресловутой "золотой середины". Когда ты любишь - до сумасшествия, потом страдаешь - до заворота кишок. И забываешь - до полной потери памяти...
(c)Юлия Надеждинская