про сон
Проснувшись около девяти часов, в тишине выходного дня, она взглянула в сторону окна, на косой луч света, натянутый от занавески до противоположной стены.
Выскользнув из-под одеяла, она опустила на пол ноги.
За ночь ноги стали собачьими.
Недоуменно наклонив к плечу голову, она осматривала приобретенное. Ноги были коричневые, гладкошерстые, подобные ногам высокой худой собаки, как у борзой, но шерсть была короткая.
Ей вспомнился вечерний спор с ним. Точнее перепалка. Она не смогла вспомнить, что именно послужило причиной. Для нее было обыкновенным срывать на нем накопившееся дневное раздражение.
Размышляя она перебирала пальцами свои красивые светлые волосы, спадавшие на плечи и чуть достающие до лопаток.
Каждый раз начиная с ним скандал, она страдала от его невыносимой терпимости. Все ее взрывы он всегда встречал одинаково ровно, нисколько не выходя из себя.
Отбросив пряди за спину, она спокойно поднялась и прошла в душ. Не отметила никаких необычных ощущений, и лишь в ванной ее внимание привлек приглушенный сухой стук когтей по плитке. Она пожала плечами и впредь не обращала никакого внимания на это. Собачьи ноги не проявляли никаких особенностей по сравнению с ее прежними. Движения были легкими и комфортными, разве что иногда ей, оставаясь на месте, приходилось переступать с ноги на ногу удерживая равновесие, но она этого не замечала.
В квартиру вошел он - вернувшийся с ночи и она пошла на кухню разогревать еду в микроволновке, с вечера он все еще раздражал ее, вызывая желание досадить.
Не выражая ни малейших эмоций, он прошел за стол и принялся поглощать содержимое тарелки, кажется не замечая того что в ней находится. Вчера они встали от стола не закончив ужин. Выбрасывать еду она не выносила.
Взяв тарелку овсяных хлопьев залитых молоком, она вышла.
Она не разговаривала с ним, чтобы не вызывать в себе неприятных эмоций. Ощущение было такое же как и во все дни проведенные с ним. Она чувствовала себя прозрачной, как если бы ее не было. Он спал и она сидела вперившись в телевизор. В полумраке зашторенной комнаты голубел глазок экрана. Ей казалось - в комнате только ее прозрачное тело и мерцающий свет. Его не было.
Наконец оставив тарелку с хлопьями на столе, она стала одеваться. Скинув халат она провела руками по груди, привычно ощупывая ее, потом прижала руки к ребрам и скользнула вниз к бедрам. Уже на талии руки ощутили короткую шерсть, с утра талия была еще гладкой. Это удивило ее, но не более того.
На следущее утро она ощутила что у нее нет груди, на животе был равномерный парный ряд сосков. Она поднялась из постели не глядя на тусклый свет из серого окна.
Идти было несколько сложнее, тяжелый плечевой пояс раскачивал и склонял к полу поджарый собачий торс.
Войдя в зал, она взглянула на его пустую не заправленную постель. Спокойно отсмотрев на нее с минуту, она даже не задумалась, давно ли и куда он ушел.
Взяв со столика тарелку со вчерашними хлопьями, она поискала ложку. Тарелку не удавалось поставить на колени и она вернула ее на стол. Заметив ложку на полу, она протянула вниз руку, но не смогла ощутить прикосновение. Она услышала как глухо клацнули об паркет когти передней лапы. Вес тела неравномерно распределился по дивану, она соскользнула на пол сразу встав на все четыре ноги.
Еще раз взглянув на его постель, она спросила себя - взял ли он с собой ключи. Потратив немного усилий она выскользнула из под халата. Не взглядывая больше по сторонам, она сосредоточилась на тарелке с хлопьями. Постаравшись движением головы отбросить волосы назад, она подошла к тарелке и опустила в нее лицо.
Она испытывала безмятежное спокойствие. То, что она чувствовала было похоже на торжество, но на самом деле ей было совершенно все равно.
Выскользнув из-под одеяла, она опустила на пол ноги.
За ночь ноги стали собачьими.
Недоуменно наклонив к плечу голову, она осматривала приобретенное. Ноги были коричневые, гладкошерстые, подобные ногам высокой худой собаки, как у борзой, но шерсть была короткая.
Ей вспомнился вечерний спор с ним. Точнее перепалка. Она не смогла вспомнить, что именно послужило причиной. Для нее было обыкновенным срывать на нем накопившееся дневное раздражение.
Размышляя она перебирала пальцами свои красивые светлые волосы, спадавшие на плечи и чуть достающие до лопаток.
Каждый раз начиная с ним скандал, она страдала от его невыносимой терпимости. Все ее взрывы он всегда встречал одинаково ровно, нисколько не выходя из себя.
Отбросив пряди за спину, она спокойно поднялась и прошла в душ. Не отметила никаких необычных ощущений, и лишь в ванной ее внимание привлек приглушенный сухой стук когтей по плитке. Она пожала плечами и впредь не обращала никакого внимания на это. Собачьи ноги не проявляли никаких особенностей по сравнению с ее прежними. Движения были легкими и комфортными, разве что иногда ей, оставаясь на месте, приходилось переступать с ноги на ногу удерживая равновесие, но она этого не замечала.
В квартиру вошел он - вернувшийся с ночи и она пошла на кухню разогревать еду в микроволновке, с вечера он все еще раздражал ее, вызывая желание досадить.
Не выражая ни малейших эмоций, он прошел за стол и принялся поглощать содержимое тарелки, кажется не замечая того что в ней находится. Вчера они встали от стола не закончив ужин. Выбрасывать еду она не выносила.
Взяв тарелку овсяных хлопьев залитых молоком, она вышла.
Она не разговаривала с ним, чтобы не вызывать в себе неприятных эмоций. Ощущение было такое же как и во все дни проведенные с ним. Она чувствовала себя прозрачной, как если бы ее не было. Он спал и она сидела вперившись в телевизор. В полумраке зашторенной комнаты голубел глазок экрана. Ей казалось - в комнате только ее прозрачное тело и мерцающий свет. Его не было.
Наконец оставив тарелку с хлопьями на столе, она стала одеваться. Скинув халат она провела руками по груди, привычно ощупывая ее, потом прижала руки к ребрам и скользнула вниз к бедрам. Уже на талии руки ощутили короткую шерсть, с утра талия была еще гладкой. Это удивило ее, но не более того.
На следущее утро она ощутила что у нее нет груди, на животе был равномерный парный ряд сосков. Она поднялась из постели не глядя на тусклый свет из серого окна.
Идти было несколько сложнее, тяжелый плечевой пояс раскачивал и склонял к полу поджарый собачий торс.
Войдя в зал, она взглянула на его пустую не заправленную постель. Спокойно отсмотрев на нее с минуту, она даже не задумалась, давно ли и куда он ушел.
Взяв со столика тарелку со вчерашними хлопьями, она поискала ложку. Тарелку не удавалось поставить на колени и она вернула ее на стол. Заметив ложку на полу, она протянула вниз руку, но не смогла ощутить прикосновение. Она услышала как глухо клацнули об паркет когти передней лапы. Вес тела неравномерно распределился по дивану, она соскользнула на пол сразу встав на все четыре ноги.
Еще раз взглянув на его постель, она спросила себя - взял ли он с собой ключи. Потратив немного усилий она выскользнула из под халата. Не взглядывая больше по сторонам, она сосредоточилась на тарелке с хлопьями. Постаравшись движением головы отбросить волосы назад, она подошла к тарелке и опустила в нее лицо.
Она испытывала безмятежное спокойствие. То, что она чувствовала было похоже на торжество, но на самом деле ей было совершенно все равно.