Плоды запрета абортов у нас в 1936 году, в Польше и в Ирландии
Рисунки, сноски и таблицы, которые есть в нижеприведенных статьях, я не стала копировать, чтобы сэкономить место для текста. Все желающие могут перейти по указанным ссылкам, скопировать эту информацию на свой компьютер и на досуге изучить.
Виктория Сакевич, «Что было после запрета аборта в 1936 году» (http://demoscope.ru/weekly/2005/0221/reprod01.php):
«Как мы уже писали в предыдущем номере, ровно полвека назад, 1 ноября 1955 года, в СССР были отменены запрет на аборт и уголовное преследование за него.
В ближайшее время выходит из печати большая коллективная монография, подготовленная сотрудниками Центра демографии и экологии человека ИНП РАН. В этой книге под названием «Демографическая модернизация России: 1900-2000» рассматриваются перипетии демографического развития нашей страны на протяжении всего ХХ века. Есть там и раздел о том, что предшествовало снятию запрета на аборт, как развивались события после того, как в 1936 году аборт в СССР был запрещен. Ниже воспроизводится этот раздел.
Аборт запрещен (1936-1955)
27 июня 1936 года было принято постановление ЦИК и СНК СССР, запрещавшее аборт. Перед этим была организована «широкая поддержка трудящимися» проекта закона о запрещении аборта (проект был опубликован в мае 1936 года) в средствах массовой информации. В самом тексте постановления говорится, что советское правительство пошло «навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин».
Уже после принятия нового закона было предпринято немало усилий, чтобы дать идеологическое обоснование произошедшего поворота. «В то время как все буржуазные страны мира не знают, куда девать своих людей, где найти им работу, чем их накормить, нам людей не хватает. Нам так много надо сделать! …Нам нужны все новые и новые борцы - строители этой жизни. Нам нужны люди. Аборт, уничтожение зарождающейся жизни, недопустим в нашем государстве строящегося социализма. Аборт - это злое наследие того порядка, когда человек жил узко-личными интересами, а не жизнью коллектива… В нашей жизни не может быть разрыва между личным и общественным. У нас даже такие, казалось бы, интимные вопросы, как семья, как рождение детей, из личных становятся общественными. Советская женщина уравнена в правах с мужчиной. Для нее открыты двери во все отрасли труда. Но наша советская женщина не освобождена от той великой и почетной обязанности, которой наделила ее природа: она мать, она родит. И это, бесспорно, дело большой общественной значимости», - писал крупный партийный функционер А. Сольц. Народный комиссар здравоохранения Н. Семашко выступил со статьей под названием «Какой замечательный закон! (К отмене абортов в СССР)».
Сразу после принятия закона о запрете абортов их число, естественно, резко сократилось, а число рождений возросло. Например, в ленинградских больницах в первой половине 1936 года было произведено 43,6 тыс. операций по прерыванию беременности, а во второй половине года - всего 735. Число рождений в Москве увеличилось с 70 тыс. в 1935 году до 136 тыс. в 1937-м. Но этот эффект был кратковременным. Факторы, способствовавшие ограничению рождаемости, оказались сильнее пронаталистской политики партии и правительства.
После 1937 года число зарегистрированных прерываний беременности стало возрастать (табл. 1). В СССР в целом в 1937 году было учтено 568 тыс. абортов, в 1939 году - 723 тыс., в 1940-м - 807 тыс.
…В условиях законодательного запрета была быстро налажена система производства нелегального аборта, получила также распространение практика самоаборта. Появились люди, которые за определенную плату давали советы, как можно прервать беременность: «Аборт, после того как он был запрещен, когда производство его стало незаконным, превратился в дорого оплачиваемое преступление».
В числе зарегистрированных абортов в России в целом аборты по медицинским показаниям (разрешенные) составляли в эти годы менее 10%, остальные были начаты вне лечебного учреждения. По отдельным регионам доля неполных абортов была еще выше: например, в первом квартале 1938 года в городах Челябинской области она составила 95% от числа всех абортов, а в городах Ярославской области - 98%. Какая часть неполных абортов действительно носила криминальный характер, сказать невозможно, но на основе данных о том, что примерно треть женщин с внебольничным абортом поступили в больницы с септическим состоянием, Е. Садвокасова сделала вывод, что, по крайней мере, треть неполных абортов были криминальными; весьма вероятно, их доля была даже более высокой.
В докладной записке начальника ЦУНХУ при Госплане СССР (май 1938 года) приводятся данные о том, что по 29 областям, краям и республикам СССР в 24% случаев внебольничных абортов в сельских больницах и в 13% случаев внебольничных абортов в городах было установлено, что они начаты искусственно. Но такой низкий процент, скорее всего, свидетельствует о том, что врачи бескорыстно или за плату «покрывали» женщин, помогая им избежать наказания. Видимо, нередко врачи давали разрешение на аборт по медицинским показаниям, когда таковых не было (например, подменяя результаты анализов). Так, в 1937 году абортные комиссии Ленинграда выдали разрешение на аборт почти половине обращавшихся женщин, а в Выборгском районе эта цифра достигла 70%.
Незаконные аборты производили не только профессионалы-врачи, но и люди, далекие от медицины. В 1936 году среди привлеченных к уголовной ответственности за производство искусственного аборта врачи и медсестры составляли 23%, рабочие - 21%, служащие и домохозяйки - по 16%, прочие - 24%. «Аборты производят во многих случаях “бабушки” и знахарки, кроме того санитарки, прачки и тому подобные работники медицинских учреждений», - читаем мы в журнале «Социалистическая законность». Кроме того, органы здравоохранения оказались неподготовленными к повышению рождаемости, что, как было сказано в одном официальном документе, «привело к скученности и перегрузке родильных домов - факторам, повлекшим повышение смертности как среди новорожденных, так и среди рожениц».
Смертность от искусственного аборта и его последствий возросла сразу же: если в 1935 году в городах России (по сельской местности такая статистика не велась) был зафиксирован 451 случай смерти от этой причины, то в 1936-м - уже 910 случаев. Смертность от абортов росла неуклонно до 1940 года (рис. 1), достигнув в городах более 2 тыс. случаев. Всего в 1940 году материнская смертность среди городского населения составила почти 4 тыс. случаев, или 329 на 100 тыс. родившихся (для сравнения: в 2000 году в городах России - 35 на 100 тыс. родившихся). В 1935 году смерти от аборта составляли 26% случаев материнской смерти, а в 1940 году - уже 51%. В начале 1950-х гг. эта доля превысила 70% (рис. 2)…
К последствиям введения запрета на аборт можно также отнести увеличение числа детоубийств. К сожалению, статистика детоубийств до 1930-х годов, за исключением данных по отдельным губерниям, отсутствует. Поэтому нельзя достоверно судить о динамике этого показателя. Есть сведения, что в первой половине 1930-х годов число осужденных за детоубийство в РСФСР уменьшалось. М. Авдеева относит рост числа выявленных детоубийств в середине 1930-х годов на счет усиления борьбы органов прокуратуры с детоубийством. В августе 1935 года было разослано инструктивное письмо Верховного суда РСФСР (№03/58), в котором среди прочего говорилось о необходимости «усиления репрессий» по делам о детоубийстве. В результате, если в 1925-1927 годах в Московской области среди женщин, осужденных за детоубийство, 59% были осуждены условно, 39% - приговорены к лишению свободы до 2 лет и только 2% - к лишению свободы свыше 2 лет, то в первой половине 1936 года в РСФСР только 8% женщин, осужденных за детоубийство, были осуждены условно, а 85% были приговорены к лишению свободы, в том числе 42% - на срок от 2 до 5 лет и 39% - от 5 до 10 лет.
До 1935 года смягчающими обстоятельствами в случаях убийства матерью новорожденного ребенка считались материальная нужда, «чувство стыда под давлением невежественной среды», особое состояние психики после родов. В указанном письме Верховного суда отмечалось, что «в новых условиях быта, материальной обеспеченности и возросшей культурности» следует усилить наказание за это преступление. В циркуляре прокурора СССР от 14 апреля 1937 года было сказано, что основными причинами детоубийств были «сопротивление враждебных социализму элементов мероприятиям партии и правительства по охране прав и интересов детей, нежелание иметь детей и платить алименты, угрозы и издевательства над матерью со стороны отца ребенка, рожденного от случайной связи, ложный стыд малокультурных матерей и тому подобные обстоятельства».
Косвенным свидетельством роста таких преступлений может служить, в частности, показатель доли убийств детей в возрасте до 1 года в общем числе зарегистрированных убийств (рис. 3), который за 1934-1940 годы увеличился в городах России почти в 2,5 раза - с 5,8% до 14,3%. В Ленинграде эта доля достигала 25%…
После 1936 года заметен рост абсолютного числа как убийств младенцев, так и неестественных смертей в возрасте до года вообще. В 1935 году в городах было учтено 194 убийств младенцев, в 1936-м - 307, а в 1937-м - уже 367. В 1940 году от неестественных причин, включая также травмы и насильственные смерти неустановленного характера, погибли 1,4 тыс. детей в возрасте до 1 года. Но здесь надо, видимо, делать поправку на разную полноту учета и меняющуюся численность городского населения.
В годы войны эти показатели снизились, а после войны доля убийств детей в возрасте до 1 года в общем числе убийств вновь приблизилась к уровню конца 1930-х годов (рис. 3). В 1952 и 1953 годах в городах было зарегистрировано по 398 убийств младенцев.
Очень скоро после введения запрета на искусственный аборт стало ясно, что он не принес ожидаемых результатов. Руководители разных уровней пытались найти причины этого и заодно снять с себя ответственность. Начальник ЦУНХУ при Госплане СССР И. Саутин в докладной записке «О недостатках работы по борьбе с незаконными абортами» (май 1938 года), адресованной заместителю председателя Совета народных комиссаров СССР, наркому здравоохранения, прокурору СССР и секретарю ВЦСПС, писал, что «НКЗдрав СССР и его местные органы не ведут надлежащей борьбы с абортами, как в части активного выявления лиц, производящих аборты, так и в части широкой разъяснительной работы о вреде аборта. В громадном большинстве случаев врачебный персонал и руководство больниц уклоняется от выяснения обстоятельств, вызвавших неполный аборт».
Действительно, участники незаконного производства абортов выявлялись слабо, особенно в первые месяцы после принятия закона. Женщины, поступившие в больницы в тяжелом состоянии после внебольничного аборта, не хотели выдавать тех, кто помогал им прервать беременность («даже перед смертью», как пишет В. Тадевосян). В крайнем случае, они заявляли, что сделали аборт сами или получили травму. Уголовные дела по факту незаконного аборта заводились относительно редко, и еще реже дела передавались в прокуратуру (табл. 2), на что в упомянутой докладной записке И. Саутин предлагал обратить внимание прокурору СССР. Среди переданных суду в первый квартал 1937 года (по 8 республикам СССР) было: врачей и других лиц, привлеченных за производство абортов, - 42%, лиц, понуждавших женщин к совершению абортов, - 9% и беременных женщин, производивших аборт в нарушение закона, - 49%…
В другой докладной записке - «О рождаемости и приросте населения СССР в 1-м квартале 1938 года» - начальник ЦУНХУ при Госплане СССР И. Саутин опять же обращает внимание на недостаточно интенсивную работу Наркомздрава «по проведению в жизнь мероприятий, способствующих увеличению рождаемости», в частности, на невыполнение плана строительства детских яслей (за 1937 год до апреля 1938 года план был выполнен всего на 17,8%). Вследствие «халатного, преступно-бюрократического отношения к делу со стороны органов здравоохранения» не были выполнены и планы строительства родильных домов.
Были даже созданы социально-правовые кабинеты по борьбе с абортами, в обязанности которых входило «регулярное, своевременное получение от врачебных комиссий по выдаче разрешений на аборт списка женщин, которым отказано в производстве аборта (не позднее 24 часов после заседания комиссии) для организации патроната» (из инструкции Наркомздрава СССР от 25 октября 1939 года). Практически это означало, что вводилась слежка за беременными женщинами.
После окончания войны и демобилизации число зарегистрированных абортов стало увеличиваться. Ибо если законодательно аборт можно было запретить, то с демографическими и социальными сдвигами, которые делали регулирование деторождения объективной необходимостью, ничего поделать было нельзя. У миллионов семей часто не было иного выхода, нежели прервать незапланированную беременность. Вопреки закону и вопреки традиции аборт стал едва ли не основным инструментом регулирования деторождения в СССР».
Виктория Сакевич, «Помог ли Польше запрет абортов?» (http://demoscope.ru/weekly/2010/0433/reprod01.php):
«Более 15 лет в Польше действует антиабортное законодательство. Ежегодно регистрируемое число абортов насчитывает в среднем всего около двух сотен на 9-10 миллионов женщин репродуктивного возраста. В то же время рождаемость в стране - одна из самых низких (рис. 1). Это не вызывало бы вопросов, если бы в структуре методов контрацепции, применяемых польскими семьями, преобладали самые эффективные. Но это далеко не так…
По данным FFS (Fertility and family survey, Обследование рождаемости и семьи в европейской странах), на начало 1990-х годов лишь 26% замужних женщин в Польше пользовались современными методами контрацепции - гормональными таблетками, ВМС и презервативами, тогда как 45% - применяли так называемые традиционные методы, характеризующиеся большим процентом неудач. Через десять лет положение несколько улучшилось, но и в 2000-е структуру методов предохранения нельзя назвать высокоэффективной. Согласно обследованию 2001 года, доля сексуально активных польских женщин, использующих упомянутые выше три вида современной контрацепции, составляла 35%, при этом доля применяющих гормональные таблетки выросла с 3,4% в 1991 до 14,1% в 2001 году. Но традиционные методы по-прежнему оставались более популярными (38%), чем современные. Специальных программ по продвижению новых методов контрацепции в стране, насколько нам известно, не проводилось, современные контрацептивные средства достаточно дороги для большинства женщин, для их приобретения требуется рецепт врача (за исключением презерватива); кроме того, консультирование по планированию семьи не входит в базовый пакет бесплатной медицинской помощи. Все это снижает доступность эффективных методов контрацепции. Таким образом, есть основания предполагать, что реальный уровень абортов в Польше гораздо выше публикуемого официальной статистикой.
Напомним, что аборт в Польше был запрещен Законом о планировании семьи, защите плода и условиях прерывания беременности от 7 января 1993 г. Согласно ему, прерывание беременности допускается лишь в трех случаях: 1) если беременность представляет собой угрозу жизни или здоровью женщины; 2) пренатальные тесты или другие медицинские показатели свидетельствуют о высокой вероятности серьезного и необратимого дефекта плода или о неизлечимой болезни, угрожающей его жизни; 3) есть основание считать, что беременность явилась результатом преступных действий. В 1996 году Закон был слегка смягчен путем добавления ряда социальных показаний для аборта, и число регистрируемых абортов резко выросло (см. табл. 1), однако через год решением Конституционного суда поправки были отменены. В случае нарушения закона уголовному преследованию подвергается не женщина, прервавшая беременность, а врач или человек, способствовавший производству аборта.
В 2007 году Парламент Польши рассматривал законопроект о внесении изменений в Конституцию, речь в котором шла о признании защиты жизни от момента зачатия, что предполагало полный запрет аборта. Поправки не прошли с минимальным перевесом: из 443 депутатов "за" проголосовали 269 при требуемых для прохождения 296 голосах.
Даже если жительница Польши имеет законное основание для прерывания беременности, реализовать свое право ей очень непросто. Врачи часто отказываются делать аборт, ссылаясь на идеологические мотивы, - это допускается законом. Право на жизнь беременной женщины, как правило, ценится ниже, чем право на жизнь ее плода. Широко известна история Алиции Тышьяк (Alicja Tysiac), которой отказали прервать третью беременность, несмотря на серьезную угрозу здоровью женщины. В результате родов Алиция практически ослепла. Женщина обратилась в Европейский суд по правам человека в Страсбурге и выиграла дело.
Чтобы не было лишнего повода давать разрешение на прерывание беременности, в государственных клиниках очень неохотно идут на пренатальную диагностику плода. Также есть вероятность, что некоторым женщинам, подвергшимся насилию, отказывают в праве сделать аборт. Так, по данным официальной статистики, в 2006 году было зарегистрировано 12 абортов, разрешенных на основании того, что беременность наступила вследствие изнасилования. В то же время полицейский отчет говорит о 1829 случаях изнасилований в 2006 году.
В табл. 1 представлены официальные данные Министерства здравоохранения Польши о числе абортов в стране. Как видно, число регистрируемых абортов в Польше очень мало, однако многие эксперты в сфере репродуктивного здоровья уверены, что в стране существует "абортное подполье"…
Производством незаконных абортов занимаются в основном врачи частных клиник, за высокую плату, имея таким образом неплохой дополнительный доход. Подпольный аборт стоит примерно 2-4 тыс. злотых ($640-$1270).
Поскольку подпольные аборты делают профессионалы, у женщин очень редко возникают послеабортные осложнения здоровья. С 1999 по 2006 год полиция зафиксировала только один случай смерти женщины в результате аборта. Сейчас набирают популярность медикаментозные методы прерывания беременности, препараты и инструкции для выполнения которых можно заказать в интернете и вообще не контактировать с врачом. Поэтому оценить масштаб подпольных прерываний беременности очень трудно.
Другой распространенный способ избавиться от нежелательной беременности - это абортный туризм. В первой половине 1990-х годов основными направлениям были Украина, Белоруссия, Калининградская область, а сейчас женщины чаще ездят в Германию, Нидерланды, Австрию, Великобританию. Причем поездка в соседнюю страну часто стоит дешевле, чем подпольная услуга внутри Польши.
Согласно экспертной оценке, на которую ссылаются представители польской Федерации женщин и планирования семьи, ежегодное число абортов в Польше находится в пределах от 80 до 190 тысяч (что соответствует 8-20 абортам на 1000 женщин репродуктивного возраста; для сравнения в соседней Белоруссии, где действует либеральное законодательство, - 16 на 1000). Из общего числа абортов 10-15% делаются за рубежом…
Пример Польши показывает, что законодательный запрет не решил проблему аборта, а лишь загнал ее в подполье. При этом грубо нарушены международно признанные нормы и права человека. Не повлиял он и на демографическую ситуацию. Рождаемость не только не стала расти после 1993 г., а, наоборот, продолжила быстрое снижение (рис. 2). За десять лет - с 1993 по 2003 - годовое число рождений снизилось на 143 тыс. или на 29%.
Источник: по материалам Федерации женщин и планирования семьи».
Виктория Сакевич, «Ирландия - остров запрещенного аборта» (http://demoscope.ru/weekly/2010/0413/reprod02.php):
«Ирландия - одна из немногих стран Европы, где искусственный аборт не допускается законом ни при каких обстоятельствах, за исключением случаев, когда беременность представляет угрозу жизни женщины. Но даже и в тех редких случаях, когда аборт может быть сделан на законных основаниях, прерывание беременности почти никогда не проводится. Известная правозащитная организация Human Rights Watch опросила несколько десятков специалистов в сфере репродуктивного здоровья и простых женщин Ирландии, и ей не удалось задокументировать ни одного случая искусственного аборта, сделанного в стране. Сами врачи имеют слабое представление о критериях, по которым аборт может быть признан законным; отсутствует стандарт оказания медицинской помощи при легальном аборте. Вообще тема аборта сильно стигматизирована в стране.
Однако запрет далеко не всегда останавливает женщин от прерывания нежелательной беременности, но подвергает их дополнительному риску и создает множество проблем. В отличие от других стран с подобным законодательством в отношении аборта, в частности, стран Латинской Америки, в Ирландии не фиксируется большое количество осложнений здоровья вследствие незаконных, подпольных абортов, поэтому трудно судить о распространенности последних. Участники опроса, проведенного Human Rights Watch, выразили мнение, что криминальные аборты случаются, но их очень тщательно скрывают. Как и в других странах, где аборт запрещен, статистика абортов - как легальных, так и криминальных - не собирается.
Каждый год тысячи ирландских женщин вынуждены ехать в другие страны, в основном в Великобританию, чтобы получить услугу по безопасному и легальному аборту. А это подразумевает, кроме всего прочего, и существенные расходы. При этом в отношении рекламы зарубежных услуг действует ряд ограничений, так что информация об этих услугах не всем доступна. Интересно, что в 1992 году в конституцию Ирландии была внесена специальная поправка, гарантирующая право на поездку за границу с целью аборта. Как говорят некоторые эксперты, Ирландия "экспортировала" проблему аборта в соседние страны.
В таблице представлены данные о ежегодном числе абортов, которые регистрируются в Англии и Уэльсе среди жительниц Ирландии. Понятно, что не все женщины заявляют свой настоящий адрес при поступлении в клинику, поэтому реальное число ирландок, приезжающих сделать аборт в Великобританию, может быть намного больше. Согласно данным Ассоциации планирования семьи Ирландии, 451 женщина в 2007 году и 331 женщина в 2008 году ездили с этой целью в Нидерланды…
Многие женщины, не имеющие возможности и достаточных средств для "абортного туризма", сохраняют нежелательную беременность, в том числе в случае изнасилования или тяжелых врожденных аномалий развития ребенка».
Виктория Сакевич, «Что было после запрета аборта в 1936 году» (http://demoscope.ru/weekly/2005/0221/reprod01.php):
«Как мы уже писали в предыдущем номере, ровно полвека назад, 1 ноября 1955 года, в СССР были отменены запрет на аборт и уголовное преследование за него.
В ближайшее время выходит из печати большая коллективная монография, подготовленная сотрудниками Центра демографии и экологии человека ИНП РАН. В этой книге под названием «Демографическая модернизация России: 1900-2000» рассматриваются перипетии демографического развития нашей страны на протяжении всего ХХ века. Есть там и раздел о том, что предшествовало снятию запрета на аборт, как развивались события после того, как в 1936 году аборт в СССР был запрещен. Ниже воспроизводится этот раздел.
Аборт запрещен (1936-1955)
27 июня 1936 года было принято постановление ЦИК и СНК СССР, запрещавшее аборт. Перед этим была организована «широкая поддержка трудящимися» проекта закона о запрещении аборта (проект был опубликован в мае 1936 года) в средствах массовой информации. В самом тексте постановления говорится, что советское правительство пошло «навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин».
Уже после принятия нового закона было предпринято немало усилий, чтобы дать идеологическое обоснование произошедшего поворота. «В то время как все буржуазные страны мира не знают, куда девать своих людей, где найти им работу, чем их накормить, нам людей не хватает. Нам так много надо сделать! …Нам нужны все новые и новые борцы - строители этой жизни. Нам нужны люди. Аборт, уничтожение зарождающейся жизни, недопустим в нашем государстве строящегося социализма. Аборт - это злое наследие того порядка, когда человек жил узко-личными интересами, а не жизнью коллектива… В нашей жизни не может быть разрыва между личным и общественным. У нас даже такие, казалось бы, интимные вопросы, как семья, как рождение детей, из личных становятся общественными. Советская женщина уравнена в правах с мужчиной. Для нее открыты двери во все отрасли труда. Но наша советская женщина не освобождена от той великой и почетной обязанности, которой наделила ее природа: она мать, она родит. И это, бесспорно, дело большой общественной значимости», - писал крупный партийный функционер А. Сольц. Народный комиссар здравоохранения Н. Семашко выступил со статьей под названием «Какой замечательный закон! (К отмене абортов в СССР)».
Сразу после принятия закона о запрете абортов их число, естественно, резко сократилось, а число рождений возросло. Например, в ленинградских больницах в первой половине 1936 года было произведено 43,6 тыс. операций по прерыванию беременности, а во второй половине года - всего 735. Число рождений в Москве увеличилось с 70 тыс. в 1935 году до 136 тыс. в 1937-м. Но этот эффект был кратковременным. Факторы, способствовавшие ограничению рождаемости, оказались сильнее пронаталистской политики партии и правительства.
После 1937 года число зарегистрированных прерываний беременности стало возрастать (табл. 1). В СССР в целом в 1937 году было учтено 568 тыс. абортов, в 1939 году - 723 тыс., в 1940-м - 807 тыс.
…В условиях законодательного запрета была быстро налажена система производства нелегального аборта, получила также распространение практика самоаборта. Появились люди, которые за определенную плату давали советы, как можно прервать беременность: «Аборт, после того как он был запрещен, когда производство его стало незаконным, превратился в дорого оплачиваемое преступление».
В числе зарегистрированных абортов в России в целом аборты по медицинским показаниям (разрешенные) составляли в эти годы менее 10%, остальные были начаты вне лечебного учреждения. По отдельным регионам доля неполных абортов была еще выше: например, в первом квартале 1938 года в городах Челябинской области она составила 95% от числа всех абортов, а в городах Ярославской области - 98%. Какая часть неполных абортов действительно носила криминальный характер, сказать невозможно, но на основе данных о том, что примерно треть женщин с внебольничным абортом поступили в больницы с септическим состоянием, Е. Садвокасова сделала вывод, что, по крайней мере, треть неполных абортов были криминальными; весьма вероятно, их доля была даже более высокой.
В докладной записке начальника ЦУНХУ при Госплане СССР (май 1938 года) приводятся данные о том, что по 29 областям, краям и республикам СССР в 24% случаев внебольничных абортов в сельских больницах и в 13% случаев внебольничных абортов в городах было установлено, что они начаты искусственно. Но такой низкий процент, скорее всего, свидетельствует о том, что врачи бескорыстно или за плату «покрывали» женщин, помогая им избежать наказания. Видимо, нередко врачи давали разрешение на аборт по медицинским показаниям, когда таковых не было (например, подменяя результаты анализов). Так, в 1937 году абортные комиссии Ленинграда выдали разрешение на аборт почти половине обращавшихся женщин, а в Выборгском районе эта цифра достигла 70%.
Незаконные аборты производили не только профессионалы-врачи, но и люди, далекие от медицины. В 1936 году среди привлеченных к уголовной ответственности за производство искусственного аборта врачи и медсестры составляли 23%, рабочие - 21%, служащие и домохозяйки - по 16%, прочие - 24%. «Аборты производят во многих случаях “бабушки” и знахарки, кроме того санитарки, прачки и тому подобные работники медицинских учреждений», - читаем мы в журнале «Социалистическая законность». Кроме того, органы здравоохранения оказались неподготовленными к повышению рождаемости, что, как было сказано в одном официальном документе, «привело к скученности и перегрузке родильных домов - факторам, повлекшим повышение смертности как среди новорожденных, так и среди рожениц».
Смертность от искусственного аборта и его последствий возросла сразу же: если в 1935 году в городах России (по сельской местности такая статистика не велась) был зафиксирован 451 случай смерти от этой причины, то в 1936-м - уже 910 случаев. Смертность от абортов росла неуклонно до 1940 года (рис. 1), достигнув в городах более 2 тыс. случаев. Всего в 1940 году материнская смертность среди городского населения составила почти 4 тыс. случаев, или 329 на 100 тыс. родившихся (для сравнения: в 2000 году в городах России - 35 на 100 тыс. родившихся). В 1935 году смерти от аборта составляли 26% случаев материнской смерти, а в 1940 году - уже 51%. В начале 1950-х гг. эта доля превысила 70% (рис. 2)…
К последствиям введения запрета на аборт можно также отнести увеличение числа детоубийств. К сожалению, статистика детоубийств до 1930-х годов, за исключением данных по отдельным губерниям, отсутствует. Поэтому нельзя достоверно судить о динамике этого показателя. Есть сведения, что в первой половине 1930-х годов число осужденных за детоубийство в РСФСР уменьшалось. М. Авдеева относит рост числа выявленных детоубийств в середине 1930-х годов на счет усиления борьбы органов прокуратуры с детоубийством. В августе 1935 года было разослано инструктивное письмо Верховного суда РСФСР (№03/58), в котором среди прочего говорилось о необходимости «усиления репрессий» по делам о детоубийстве. В результате, если в 1925-1927 годах в Московской области среди женщин, осужденных за детоубийство, 59% были осуждены условно, 39% - приговорены к лишению свободы до 2 лет и только 2% - к лишению свободы свыше 2 лет, то в первой половине 1936 года в РСФСР только 8% женщин, осужденных за детоубийство, были осуждены условно, а 85% были приговорены к лишению свободы, в том числе 42% - на срок от 2 до 5 лет и 39% - от 5 до 10 лет.
До 1935 года смягчающими обстоятельствами в случаях убийства матерью новорожденного ребенка считались материальная нужда, «чувство стыда под давлением невежественной среды», особое состояние психики после родов. В указанном письме Верховного суда отмечалось, что «в новых условиях быта, материальной обеспеченности и возросшей культурности» следует усилить наказание за это преступление. В циркуляре прокурора СССР от 14 апреля 1937 года было сказано, что основными причинами детоубийств были «сопротивление враждебных социализму элементов мероприятиям партии и правительства по охране прав и интересов детей, нежелание иметь детей и платить алименты, угрозы и издевательства над матерью со стороны отца ребенка, рожденного от случайной связи, ложный стыд малокультурных матерей и тому подобные обстоятельства».
Косвенным свидетельством роста таких преступлений может служить, в частности, показатель доли убийств детей в возрасте до 1 года в общем числе зарегистрированных убийств (рис. 3), который за 1934-1940 годы увеличился в городах России почти в 2,5 раза - с 5,8% до 14,3%. В Ленинграде эта доля достигала 25%…
После 1936 года заметен рост абсолютного числа как убийств младенцев, так и неестественных смертей в возрасте до года вообще. В 1935 году в городах было учтено 194 убийств младенцев, в 1936-м - 307, а в 1937-м - уже 367. В 1940 году от неестественных причин, включая также травмы и насильственные смерти неустановленного характера, погибли 1,4 тыс. детей в возрасте до 1 года. Но здесь надо, видимо, делать поправку на разную полноту учета и меняющуюся численность городского населения.
В годы войны эти показатели снизились, а после войны доля убийств детей в возрасте до 1 года в общем числе убийств вновь приблизилась к уровню конца 1930-х годов (рис. 3). В 1952 и 1953 годах в городах было зарегистрировано по 398 убийств младенцев.
Очень скоро после введения запрета на искусственный аборт стало ясно, что он не принес ожидаемых результатов. Руководители разных уровней пытались найти причины этого и заодно снять с себя ответственность. Начальник ЦУНХУ при Госплане СССР И. Саутин в докладной записке «О недостатках работы по борьбе с незаконными абортами» (май 1938 года), адресованной заместителю председателя Совета народных комиссаров СССР, наркому здравоохранения, прокурору СССР и секретарю ВЦСПС, писал, что «НКЗдрав СССР и его местные органы не ведут надлежащей борьбы с абортами, как в части активного выявления лиц, производящих аборты, так и в части широкой разъяснительной работы о вреде аборта. В громадном большинстве случаев врачебный персонал и руководство больниц уклоняется от выяснения обстоятельств, вызвавших неполный аборт».
Действительно, участники незаконного производства абортов выявлялись слабо, особенно в первые месяцы после принятия закона. Женщины, поступившие в больницы в тяжелом состоянии после внебольничного аборта, не хотели выдавать тех, кто помогал им прервать беременность («даже перед смертью», как пишет В. Тадевосян). В крайнем случае, они заявляли, что сделали аборт сами или получили травму. Уголовные дела по факту незаконного аборта заводились относительно редко, и еще реже дела передавались в прокуратуру (табл. 2), на что в упомянутой докладной записке И. Саутин предлагал обратить внимание прокурору СССР. Среди переданных суду в первый квартал 1937 года (по 8 республикам СССР) было: врачей и других лиц, привлеченных за производство абортов, - 42%, лиц, понуждавших женщин к совершению абортов, - 9% и беременных женщин, производивших аборт в нарушение закона, - 49%…
В другой докладной записке - «О рождаемости и приросте населения СССР в 1-м квартале 1938 года» - начальник ЦУНХУ при Госплане СССР И. Саутин опять же обращает внимание на недостаточно интенсивную работу Наркомздрава «по проведению в жизнь мероприятий, способствующих увеличению рождаемости», в частности, на невыполнение плана строительства детских яслей (за 1937 год до апреля 1938 года план был выполнен всего на 17,8%). Вследствие «халатного, преступно-бюрократического отношения к делу со стороны органов здравоохранения» не были выполнены и планы строительства родильных домов.
Были даже созданы социально-правовые кабинеты по борьбе с абортами, в обязанности которых входило «регулярное, своевременное получение от врачебных комиссий по выдаче разрешений на аборт списка женщин, которым отказано в производстве аборта (не позднее 24 часов после заседания комиссии) для организации патроната» (из инструкции Наркомздрава СССР от 25 октября 1939 года). Практически это означало, что вводилась слежка за беременными женщинами.
После окончания войны и демобилизации число зарегистрированных абортов стало увеличиваться. Ибо если законодательно аборт можно было запретить, то с демографическими и социальными сдвигами, которые делали регулирование деторождения объективной необходимостью, ничего поделать было нельзя. У миллионов семей часто не было иного выхода, нежели прервать незапланированную беременность. Вопреки закону и вопреки традиции аборт стал едва ли не основным инструментом регулирования деторождения в СССР».
Виктория Сакевич, «Помог ли Польше запрет абортов?» (http://demoscope.ru/weekly/2010/0433/reprod01.php):
«Более 15 лет в Польше действует антиабортное законодательство. Ежегодно регистрируемое число абортов насчитывает в среднем всего около двух сотен на 9-10 миллионов женщин репродуктивного возраста. В то же время рождаемость в стране - одна из самых низких (рис. 1). Это не вызывало бы вопросов, если бы в структуре методов контрацепции, применяемых польскими семьями, преобладали самые эффективные. Но это далеко не так…
По данным FFS (Fertility and family survey, Обследование рождаемости и семьи в европейской странах), на начало 1990-х годов лишь 26% замужних женщин в Польше пользовались современными методами контрацепции - гормональными таблетками, ВМС и презервативами, тогда как 45% - применяли так называемые традиционные методы, характеризующиеся большим процентом неудач. Через десять лет положение несколько улучшилось, но и в 2000-е структуру методов предохранения нельзя назвать высокоэффективной. Согласно обследованию 2001 года, доля сексуально активных польских женщин, использующих упомянутые выше три вида современной контрацепции, составляла 35%, при этом доля применяющих гормональные таблетки выросла с 3,4% в 1991 до 14,1% в 2001 году. Но традиционные методы по-прежнему оставались более популярными (38%), чем современные. Специальных программ по продвижению новых методов контрацепции в стране, насколько нам известно, не проводилось, современные контрацептивные средства достаточно дороги для большинства женщин, для их приобретения требуется рецепт врача (за исключением презерватива); кроме того, консультирование по планированию семьи не входит в базовый пакет бесплатной медицинской помощи. Все это снижает доступность эффективных методов контрацепции. Таким образом, есть основания предполагать, что реальный уровень абортов в Польше гораздо выше публикуемого официальной статистикой.
Напомним, что аборт в Польше был запрещен Законом о планировании семьи, защите плода и условиях прерывания беременности от 7 января 1993 г. Согласно ему, прерывание беременности допускается лишь в трех случаях: 1) если беременность представляет собой угрозу жизни или здоровью женщины; 2) пренатальные тесты или другие медицинские показатели свидетельствуют о высокой вероятности серьезного и необратимого дефекта плода или о неизлечимой болезни, угрожающей его жизни; 3) есть основание считать, что беременность явилась результатом преступных действий. В 1996 году Закон был слегка смягчен путем добавления ряда социальных показаний для аборта, и число регистрируемых абортов резко выросло (см. табл. 1), однако через год решением Конституционного суда поправки были отменены. В случае нарушения закона уголовному преследованию подвергается не женщина, прервавшая беременность, а врач или человек, способствовавший производству аборта.
В 2007 году Парламент Польши рассматривал законопроект о внесении изменений в Конституцию, речь в котором шла о признании защиты жизни от момента зачатия, что предполагало полный запрет аборта. Поправки не прошли с минимальным перевесом: из 443 депутатов "за" проголосовали 269 при требуемых для прохождения 296 голосах.
Даже если жительница Польши имеет законное основание для прерывания беременности, реализовать свое право ей очень непросто. Врачи часто отказываются делать аборт, ссылаясь на идеологические мотивы, - это допускается законом. Право на жизнь беременной женщины, как правило, ценится ниже, чем право на жизнь ее плода. Широко известна история Алиции Тышьяк (Alicja Tysiac), которой отказали прервать третью беременность, несмотря на серьезную угрозу здоровью женщины. В результате родов Алиция практически ослепла. Женщина обратилась в Европейский суд по правам человека в Страсбурге и выиграла дело.
Чтобы не было лишнего повода давать разрешение на прерывание беременности, в государственных клиниках очень неохотно идут на пренатальную диагностику плода. Также есть вероятность, что некоторым женщинам, подвергшимся насилию, отказывают в праве сделать аборт. Так, по данным официальной статистики, в 2006 году было зарегистрировано 12 абортов, разрешенных на основании того, что беременность наступила вследствие изнасилования. В то же время полицейский отчет говорит о 1829 случаях изнасилований в 2006 году.
В табл. 1 представлены официальные данные Министерства здравоохранения Польши о числе абортов в стране. Как видно, число регистрируемых абортов в Польше очень мало, однако многие эксперты в сфере репродуктивного здоровья уверены, что в стране существует "абортное подполье"…
Производством незаконных абортов занимаются в основном врачи частных клиник, за высокую плату, имея таким образом неплохой дополнительный доход. Подпольный аборт стоит примерно 2-4 тыс. злотых ($640-$1270).
Поскольку подпольные аборты делают профессионалы, у женщин очень редко возникают послеабортные осложнения здоровья. С 1999 по 2006 год полиция зафиксировала только один случай смерти женщины в результате аборта. Сейчас набирают популярность медикаментозные методы прерывания беременности, препараты и инструкции для выполнения которых можно заказать в интернете и вообще не контактировать с врачом. Поэтому оценить масштаб подпольных прерываний беременности очень трудно.
Другой распространенный способ избавиться от нежелательной беременности - это абортный туризм. В первой половине 1990-х годов основными направлениям были Украина, Белоруссия, Калининградская область, а сейчас женщины чаще ездят в Германию, Нидерланды, Австрию, Великобританию. Причем поездка в соседнюю страну часто стоит дешевле, чем подпольная услуга внутри Польши.
Согласно экспертной оценке, на которую ссылаются представители польской Федерации женщин и планирования семьи, ежегодное число абортов в Польше находится в пределах от 80 до 190 тысяч (что соответствует 8-20 абортам на 1000 женщин репродуктивного возраста; для сравнения в соседней Белоруссии, где действует либеральное законодательство, - 16 на 1000). Из общего числа абортов 10-15% делаются за рубежом…
Пример Польши показывает, что законодательный запрет не решил проблему аборта, а лишь загнал ее в подполье. При этом грубо нарушены международно признанные нормы и права человека. Не повлиял он и на демографическую ситуацию. Рождаемость не только не стала расти после 1993 г., а, наоборот, продолжила быстрое снижение (рис. 2). За десять лет - с 1993 по 2003 - годовое число рождений снизилось на 143 тыс. или на 29%.
Источник: по материалам Федерации женщин и планирования семьи».
Виктория Сакевич, «Ирландия - остров запрещенного аборта» (http://demoscope.ru/weekly/2010/0413/reprod02.php):
«Ирландия - одна из немногих стран Европы, где искусственный аборт не допускается законом ни при каких обстоятельствах, за исключением случаев, когда беременность представляет угрозу жизни женщины. Но даже и в тех редких случаях, когда аборт может быть сделан на законных основаниях, прерывание беременности почти никогда не проводится. Известная правозащитная организация Human Rights Watch опросила несколько десятков специалистов в сфере репродуктивного здоровья и простых женщин Ирландии, и ей не удалось задокументировать ни одного случая искусственного аборта, сделанного в стране. Сами врачи имеют слабое представление о критериях, по которым аборт может быть признан законным; отсутствует стандарт оказания медицинской помощи при легальном аборте. Вообще тема аборта сильно стигматизирована в стране.
Однако запрет далеко не всегда останавливает женщин от прерывания нежелательной беременности, но подвергает их дополнительному риску и создает множество проблем. В отличие от других стран с подобным законодательством в отношении аборта, в частности, стран Латинской Америки, в Ирландии не фиксируется большое количество осложнений здоровья вследствие незаконных, подпольных абортов, поэтому трудно судить о распространенности последних. Участники опроса, проведенного Human Rights Watch, выразили мнение, что криминальные аборты случаются, но их очень тщательно скрывают. Как и в других странах, где аборт запрещен, статистика абортов - как легальных, так и криминальных - не собирается.
Каждый год тысячи ирландских женщин вынуждены ехать в другие страны, в основном в Великобританию, чтобы получить услугу по безопасному и легальному аборту. А это подразумевает, кроме всего прочего, и существенные расходы. При этом в отношении рекламы зарубежных услуг действует ряд ограничений, так что информация об этих услугах не всем доступна. Интересно, что в 1992 году в конституцию Ирландии была внесена специальная поправка, гарантирующая право на поездку за границу с целью аборта. Как говорят некоторые эксперты, Ирландия "экспортировала" проблему аборта в соседние страны.
В таблице представлены данные о ежегодном числе абортов, которые регистрируются в Англии и Уэльсе среди жительниц Ирландии. Понятно, что не все женщины заявляют свой настоящий адрес при поступлении в клинику, поэтому реальное число ирландок, приезжающих сделать аборт в Великобританию, может быть намного больше. Согласно данным Ассоциации планирования семьи Ирландии, 451 женщина в 2007 году и 331 женщина в 2008 году ездили с этой целью в Нидерланды…
Многие женщины, не имеющие возможности и достаточных средств для "абортного туризма", сохраняют нежелательную беременность, в том числе в случае изнасилования или тяжелых врожденных аномалий развития ребенка».