Пенсил-клуб. Собака Баскервилей
Вчерашнее заседание. Я сочиняла за собаку непосредственно.
Да! Сука я! По-русски - дама.
По-русски это значит слабый пол.
Мастифф - мой папа, дог - представьте - мама.
Нет, не родитель номер два, не тот прикол,
У псовых проще, без перверсий драма:
Внеплановая вязка. Вот прокол!
И будь ты доберман или песец:
Нет родословной - к Павлову. Пизсец.
В Британии, признаюсь вам, не лучше.
Будь Ватсон, да хоть Степлтон-бастард,
Имеешь право на женитьбу-случку,
Но Лора Лайнс проигрывает старт.
Обмажут шкуру фосфором на случай -
Шовинистический такой стандарт.
Ведь сукам нет нигде у нас дороги,
Хотя бы и мандибулы широки!
Вот, недомерка Мортимера взять:
Пусть спаниель пузатый, а туда же!
Зачем такой мастиффу-папе зять?
Но домогается! И на болоте даже!
Не догулять своё, не долизать,
Загрызть недосамца - куда уж гаже!
Пусть кобелям везде у нас почёт,
Он первый начал, значит, не … колышет!
Признаться, Генри-Михалков не дурен.
Пил все, что только льется и горит,
Он, кобелиной следуя натуре,
Был по-мужски отменно духовит:
В его ботинок втюриться, как дуре,
Как и не снилось миссис Бовари!
Тут будь хоть и собакой Баскервиллей,
Но женское в тебе не истребили!
Док Мортимер и Ватсон - амплуа
По запаху почти одно и то же.
А Холмс - рога! Никак не голова -
Он пахнет на мужчину не похоже
(Хотя слыхала я от большинства,
Что судят не по запаху - по роже).
Умища в Холмсе - полные штаны.
Но не за тем мужьям штаны даны.
Бич Селдон (каламбур) на вкус приятен
С колючею отдушкою тюрьмы,
Вот Бэрримор… Нет, парафинных пятен
И бакенбард не одобряем мы!
Герой-кобель не может быть опрятен,
Его секрет - навязчивей хурмы!
Но список я прочла до середины,
Сей выводок, где аромат мужчины.
О, запах женщин! Он неистребим!
Духи, подмышки, шелк, цветы, жаркое…
Мы не напрасно память теребим,
Она о женщинах подсунет нам такое!
Взять Бэрриморшу: верх с лицом рябым,
Но ниже - шмат филея под рукою!
И даже Лора Лайнс, ее мундштук,
Напомнят нам шашлык из первых рук.
От героинь всегда приятно пахнет.
Вот миссис Хадсон с мясом у плиты,
Вот Степлтонша сервирует завтрак:
Омлет с беконом опознаешь ты.
На низком старте что восток, что запад:
Туда, к жаркому жарятся мечты.
И даже Лора, извините, Лайнс
Зажаренным надеждам отдалась.
Зря мочат слабый пол в сорти… в болоте…
Что Холмс-Ливанов - первая звезда,
Соломин-Ватсон - тоже не в пролете,
Янковский и Стеблов - конечно, да!
Вторые роли дамам перешлёте,
К ноге на место раз и навсегда.
Но ужас, тот, что ждет на повороте -
Он наш, и это вы не отберете!
Где за калиткой ночью Лора Лайнс,
Где Бэрриморша подает сигналы,
Где миссис Хадсон вас не дождалась,
А миссис Степлтон засунет вас в анналы
Мальчишеского страха, где впряглась
Гекаты тройка: кони в пене алой,
И наконец, светясь, из темноты
Я выхожу - за сук ответишь ты!
Да! Сука я! По-русски - дама.
По-русски это значит слабый пол.
Мастифф - мой папа, дог - представьте - мама.
Нет, не родитель номер два, не тот прикол,
У псовых проще, без перверсий драма:
Внеплановая вязка. Вот прокол!
И будь ты доберман или песец:
Нет родословной - к Павлову. Пизсец.
В Британии, признаюсь вам, не лучше.
Будь Ватсон, да хоть Степлтон-бастард,
Имеешь право на женитьбу-случку,
Но Лора Лайнс проигрывает старт.
Обмажут шкуру фосфором на случай -
Шовинистический такой стандарт.
Ведь сукам нет нигде у нас дороги,
Хотя бы и мандибулы широки!
Вот, недомерка Мортимера взять:
Пусть спаниель пузатый, а туда же!
Зачем такой мастиффу-папе зять?
Но домогается! И на болоте даже!
Не догулять своё, не долизать,
Загрызть недосамца - куда уж гаже!
Пусть кобелям везде у нас почёт,
Он первый начал, значит, не … колышет!
Признаться, Генри-Михалков не дурен.
Пил все, что только льется и горит,
Он, кобелиной следуя натуре,
Был по-мужски отменно духовит:
В его ботинок втюриться, как дуре,
Как и не снилось миссис Бовари!
Тут будь хоть и собакой Баскервиллей,
Но женское в тебе не истребили!
Док Мортимер и Ватсон - амплуа
По запаху почти одно и то же.
А Холмс - рога! Никак не голова -
Он пахнет на мужчину не похоже
(Хотя слыхала я от большинства,
Что судят не по запаху - по роже).
Умища в Холмсе - полные штаны.
Но не за тем мужьям штаны даны.
Бич Селдон (каламбур) на вкус приятен
С колючею отдушкою тюрьмы,
Вот Бэрримор… Нет, парафинных пятен
И бакенбард не одобряем мы!
Герой-кобель не может быть опрятен,
Его секрет - навязчивей хурмы!
Но список я прочла до середины,
Сей выводок, где аромат мужчины.
О, запах женщин! Он неистребим!
Духи, подмышки, шелк, цветы, жаркое…
Мы не напрасно память теребим,
Она о женщинах подсунет нам такое!
Взять Бэрриморшу: верх с лицом рябым,
Но ниже - шмат филея под рукою!
И даже Лора Лайнс, ее мундштук,
Напомнят нам шашлык из первых рук.
От героинь всегда приятно пахнет.
Вот миссис Хадсон с мясом у плиты,
Вот Степлтонша сервирует завтрак:
Омлет с беконом опознаешь ты.
На низком старте что восток, что запад:
Туда, к жаркому жарятся мечты.
И даже Лора, извините, Лайнс
Зажаренным надеждам отдалась.
Зря мочат слабый пол в сорти… в болоте…
Что Холмс-Ливанов - первая звезда,
Соломин-Ватсон - тоже не в пролете,
Янковский и Стеблов - конечно, да!
Вторые роли дамам перешлёте,
К ноге на место раз и навсегда.
Но ужас, тот, что ждет на повороте -
Он наш, и это вы не отберете!
Где за калиткой ночью Лора Лайнс,
Где Бэрриморша подает сигналы,
Где миссис Хадсон вас не дождалась,
А миссис Степлтон засунет вас в анналы
Мальчишеского страха, где впряглась
Гекаты тройка: кони в пене алой,
И наконец, светясь, из темноты
Я выхожу - за сук ответишь ты!