Меня спросили, что мне Гекуба
Отвечаю: я родом из города Черткова (Чорткiв) Тернопольской области, первые 7 лет моей жизни прошли в Тернополе, на ул.Руской (тогда ул.Ленина), и в школу я пошел впервые там же и потом уже в Подмосковье донашивал школьную форму украинского образца.
Последних бойцов Сопротивления убили в нашем районе за год до моего рождения.
Это висело в воздухе - то, что это бандеровский край, приведенный к покорности только силой оружия. Я был хороший советский мальчик, с родителями коммунистами, дедами чекистами и т.д., но знания, что ты живешь на штыках - это не может отменить. ПОЧЕМУ они отдали свои жизни? ЧЕГО они хотели для своей страны, для Украины?
И когда со мной случилось то, что не могло (я уверен) случиться со всяким чувствующим и сочувствующим молодым человеком в СССР, и я стал считать годы, оставшиеся до 21 августа 1991 года (примерно с 1980 года я примерно знал, что счет идет на годы, а не десятилетия) - я уже знал, что эстафетную палочку передали нам эти люди - сгоревшие в огне и задохшиеся в дыму (их так убили в пещере - заложив вход огромным стогом влажного сена и удушив дымом), но не сдавшиеся. Это не было никаким у меня украинским национализмом, я потом - позже - узнал о новочеркасских рабочих, расстрелянных, но не сдавшихся, о политруке Саблине, о замученном в тюрьме Кайрате, о целом Интернационале свободы - но первое впечатление, детское - самое сильное: ОНИ УМЕРЛИ СТОЯ, А НЕ ЖИЛИ НА КОЛЕНЯХ, как это делаем мы.
И знаете, дорогие мои, я никому этого не отдам, оно мое так же. как и ваше, а может и больше. НЕ ДОЖДЕТЕСЬ. Это была минутная слабость.
А кто будет меня попрекать гражданством или национальностью - пойдет к черту.
Последних бойцов Сопротивления убили в нашем районе за год до моего рождения.
Это висело в воздухе - то, что это бандеровский край, приведенный к покорности только силой оружия. Я был хороший советский мальчик, с родителями коммунистами, дедами чекистами и т.д., но знания, что ты живешь на штыках - это не может отменить. ПОЧЕМУ они отдали свои жизни? ЧЕГО они хотели для своей страны, для Украины?
И когда со мной случилось то, что не могло (я уверен) случиться со всяким чувствующим и сочувствующим молодым человеком в СССР, и я стал считать годы, оставшиеся до 21 августа 1991 года (примерно с 1980 года я примерно знал, что счет идет на годы, а не десятилетия) - я уже знал, что эстафетную палочку передали нам эти люди - сгоревшие в огне и задохшиеся в дыму (их так убили в пещере - заложив вход огромным стогом влажного сена и удушив дымом), но не сдавшиеся. Это не было никаким у меня украинским национализмом, я потом - позже - узнал о новочеркасских рабочих, расстрелянных, но не сдавшихся, о политруке Саблине, о замученном в тюрьме Кайрате, о целом Интернационале свободы - но первое впечатление, детское - самое сильное: ОНИ УМЕРЛИ СТОЯ, А НЕ ЖИЛИ НА КОЛЕНЯХ, как это делаем мы.
И знаете, дорогие мои, я никому этого не отдам, оно мое так же. как и ваше, а может и больше. НЕ ДОЖДЕТЕСЬ. Это была минутная слабость.
А кто будет меня попрекать гражданством или национальностью - пойдет к черту.