Иосиф Бродский о путешествиях
Всякое перемещение по плоскости, не продиктованное физической
необходимостью, есть пространственная форма самоутверждения, будь то
строительство империи или туризм...
Нет ничего кошмарнее мысли о семейном фотоальбоме среднего японца:
улыбающиеся коротконогие он и она на фоне всего, что в этом мире есть
вертикального: статуи-фонтана-мечети-собора-башни-фасада-античного храма и
т. п.; меньше всего там, наверное, будд и пагод.
Ранний вечер в городе вашей памяти; вы сидите в кафе на тротуаре под
склоненными каштанами. Светофор праздно мигает своим красно-янтарно-зеленым
глазом над пустым перекрестком; выше, рассекаемая ласточками, платина
безоблачного неба. Вкус вашего кофе или белого вина говорит вам, что вы не в
Италии и не в Германии; счет сообщает, что вы и не в Швейцарии. Но все равно
вы на территории Общего Рынка.
Возвращайтесь в гостиницу пешком: всю дорогу под гору. Любуйтесь
кустарниками и оградами, защищающими шикарные особняки; любуйтесь шуршащими
акациями и важными монолитами делового центра. Задержитесь у залитых светом
витрин, особенно тех, где продаются часы. Какое разнообразие, почти как в
Швейцарии! Это не значит, что вам нужны новые часы; разглядывание часов --
всего лишь приятный способ убить время. Любуйтесь игрушками и любуйтесь
бельем: это пробуждает в вас семьянина. Любуйтесь надраенными мостовыми и
идеальной бесконечностью улиц: вы всегда имели слабость к геометрии,
которая, как известно, означает "безлюдье".
Так что, если вы и обнаружите кого-нибудь в баре гостиницы, весьма
вероятно, это будет такой же, как вы, путешественник. "Слушайте, -- скажет
он, обернувшись к вам. -- Почему здесь так пусто? Нейтронная бомба или что?"
"Воскресенье, -- ответите вы. -- Просто воскресенье, середина лета,
время отпусков. Все на пляжах". Но вы знаете, что будете лгать. Потому что
не воскресенье, не Крысолов, не нейтронная бомба, не пляжи опустошили ваш
составной город. Он пуст, потому что в воображении легче вызвать
архитектуру, чем живые существа.
необходимостью, есть пространственная форма самоутверждения, будь то
строительство империи или туризм...
Нет ничего кошмарнее мысли о семейном фотоальбоме среднего японца:
улыбающиеся коротконогие он и она на фоне всего, что в этом мире есть
вертикального: статуи-фонтана-мечети-собора-башни-фасада-античного храма и
т. п.; меньше всего там, наверное, будд и пагод.
Ранний вечер в городе вашей памяти; вы сидите в кафе на тротуаре под
склоненными каштанами. Светофор праздно мигает своим красно-янтарно-зеленым
глазом над пустым перекрестком; выше, рассекаемая ласточками, платина
безоблачного неба. Вкус вашего кофе или белого вина говорит вам, что вы не в
Италии и не в Германии; счет сообщает, что вы и не в Швейцарии. Но все равно
вы на территории Общего Рынка.
Возвращайтесь в гостиницу пешком: всю дорогу под гору. Любуйтесь
кустарниками и оградами, защищающими шикарные особняки; любуйтесь шуршащими
акациями и важными монолитами делового центра. Задержитесь у залитых светом
витрин, особенно тех, где продаются часы. Какое разнообразие, почти как в
Швейцарии! Это не значит, что вам нужны новые часы; разглядывание часов --
всего лишь приятный способ убить время. Любуйтесь игрушками и любуйтесь
бельем: это пробуждает в вас семьянина. Любуйтесь надраенными мостовыми и
идеальной бесконечностью улиц: вы всегда имели слабость к геометрии,
которая, как известно, означает "безлюдье".
Так что, если вы и обнаружите кого-нибудь в баре гостиницы, весьма
вероятно, это будет такой же, как вы, путешественник. "Слушайте, -- скажет
он, обернувшись к вам. -- Почему здесь так пусто? Нейтронная бомба или что?"
"Воскресенье, -- ответите вы. -- Просто воскресенье, середина лета,
время отпусков. Все на пляжах". Но вы знаете, что будете лгать. Потому что
не воскресенье, не Крысолов, не нейтронная бомба, не пляжи опустошили ваш
составной город. Он пуст, потому что в воображении легче вызвать
архитектуру, чем живые существа.