Суд над Борисом Мироновым. ТАЙНАЯ КОНСТИТУЦИЯ РОССИИ ОБНАРУЖЕНА В БАСМАННОМ СУДЕ
В представлении граждан, не имеющих печального опыта общения с российской правоохранительной системой, преступление есть деяние, чаще всего посягательство на жизнь, здоровье или имущество человека. У подобных деяний в юриспруденции множество имен - убийство, разбой, грабеж, тяжкие телесные повреждения, воровство - это если дело касается личности. Когда же речь идет о преступлениях против народа в целом, то тут перечень преступлений значительно шире - хищения, растраты, легализация незаконно нажитых средств, вывод активов за рубеж, коррупция, мошенничество, рейдерство, незаконное предпринимательство, наркобизнес, сутенерство… - словом, все то, что препятствует всему народу России нормально развиваться и счастливо жить.
Такие преступления, если их не пресекать и жестко не наказывать, создают условия невыживания нации и справедливо называются геноцидом народа. В Уголовном кодексе Российской Федерации есть статья 357-я, которая так и называется «Геноцид»: «Действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы».
Казалось бы, вот с чем надо бороться Следственному комитету, МВД, прокуратуре, ФСБ - с коррупцией и хищениями, поставленным на поток производством вредных продуктов питания, завалившим прилавки аптек лекарственным фальшаком - ведущими к обнищанию народа, к высокой его смертности, низкой рождаемости и, в итоге, к демографической катастрофе. Кому как не им искоренять разграбление олигархами и чиновниками (впрочем, это уже стало в России единым целым) национальных богатств, природных ресурсов, что ослабляет наше государство, делает его не способным противостоять внешним угрозам.
Что же мы видим на самом деле? Прокуратура и ФСБ, Следственный комитет и МВД с ревностным остервенением борются с теми, кто обличает эти преступления, бросают их за решетку, запрещают им говорить, писать и мыслить. Послушные, ручные (не от народа, от власти мандаты получившие и кормящиеся с её рук) российские депутаты и сенаторы возвели законом в ранг преступлений слова и мысли, застолбили в Уголовном кодексе статьи, карающие не за дела, а за слова и мысли. Как тут не вспомнить проницательного Джорджа Оруэлла, давшего этому название - мыслепреступление - в своем великом романе «1984». Роман этот, кстати, тоже был «мыслепреступлением» в СССР, его запретили. Если кому-то ещё кажется, что мыслепреступления канули в Лету вместе с рухнувшим туда же Советским Союзом, когда в Уголовном кодексе были изжиты и прокляты политические 58-я и 70-я статьи, по которым сначала расстреливали, потом вламывали внушительные сроки в зависимости от кровожадности правящих коммунистических вождей, то, прошу вас, господа-товарищи, снимите с глаз розовые очки. Вместо людоедской 58-й и душегубской 70-й в УК Российской Федерации на почетном месте красуются их полноценные, налитые всё той же силой и злобой две статьи - 280-я, «стерегущая» основы Конституционного строя и 282-я, «спасающая» страну от межнациональной, межрелигиозной и социальной розни. На дрожжах страха перед собственным народом и по мере возрастания кровожадности нынешних капиталистических вождей по ним всё время наращивают сроки.
Две эти статьи УК вкупе с недавно принятым им в довес Законом об экстремистской деятельности карать вроде бы должны за деяния, но чаще всего деяниями по этим статьям признаются опасные слова и крамольные мысли. А вот какие слова и мысли считать преступными, кто определит? Какое слово признать подрывом Конституционного строя и какую мысль посчитать разжиганием межнациональной и социальной розни, кто подскажет? Ведь речь идет о высказываниях, а они ох как многозначны! Скажем, если ты «разводишь» баранов, то ты животновод, а если «разводишь» народ, то ты - пиартехнолог. Словечко одно, значения и близко не стояли. Кому по плечу разобраться?
Для таких вот многозначных случаев следствие и прокуратура запаслись специально обученными экспертами, всегда готовыми доказать, что у слов, употребляемых подсудимым, нужное следствию и прокуратуре значение. Скажем, человек обругал в сердцах соседа словом «чурка», деревяшкой, значит, дубиной, то есть назвал, бревном - может за тупость, может за неуклюжесть, неповоротливость. Таково основное значение слова «чурка» в словарях русского языка. Но, к несчастью, ругатель оказался русским, а сосед - представителем национального меньшинства, причем, совершенно не важно какого. И тотчас эксперты навешивают ругателю 282-ю статью, доказывая, что «чурка» в его речи означает не «тупица», а «нерусский тупица», что, по мнению экспертов, должно быть ему особенно обидно. Вывод экспертов категоричен и суров: это разжигание межнациональной розни, унижение национального достоинства обруганного. Получается, русского «чуркой» ругать можно, его достоинства это не унижает, а нацмена - нельзя. Законный вопрос: кто межнациональную рознь разжигает - ругатель или эксперт? Но в любом суде такой вопрос повиснет в воздухе как риторический, ибо мнения экспертов слушают, а наши с вами - нет.
Вот и в данном конкретном судебном процессе, которому посвящены наши очерки, в деле писателя и политика, экс-министра Бориса Миронова, именно эксперты со своими экспертизами сыграли роковую роль обвинителей, обнаружив, - о, ужас! - призывы к свержению основ Конституционного строя Российской Федерации. К оглашению экспертиз и приступили ныне в Басманном суде. Авторы сего судьбоносного творения, а любая лингвистическая или психологическая экспертиза судьбоносна, ибо на ней и только на ней основывается решение суда об участи подсудимого, - психолог Дарья Бережная и лингвист Антонина Левочская. Ничем, кроме составления подобных опусов, они не знамениты, - ни научных трудов по специальности, ни профильной высшей квалификации в виде дипломов доктора наук, за ними не замечено. Впрочем, возможно, хрупкие женские плечики, взявшие на себя столь тяжкую ношу в решении человеческих судеб, украшены погонами - фээсбэшными или полицейскими, не суть, поскольку выполнять подобную, с позволения сказать, работу можно только под приказом. Творение этих «ученых дам», трудящихся в поте лица в МИЦ при Министерстве юстиции России, и взялся оглашать государственный обвинитель Рыбак, даже не подозревавший в тот момент, поскольку дело прежде явно не читал, какие неожиданности он встретит в анналах экспертной беллетристики.
Для начала обвинитель вопросил у судьи с затаенной мольбой: «Ваша честь, мне зачитывать экспертизу полностью или только выводы?».
Судья переадресовала мольбу лейтенанта стороне защиты. Адвокат Иван Миронов и подсудимый Борис Миронов были единодушны: «В полном объеме, Ваша честь».
Прокурор тоскливо глянул на толстый том уголовного дела, тяжело вздохнул: «Ну, полностью, так полностью», и приступил к исполнению.
«Сборник статей Бориса Миронова посвящен политической и экономической тематике. В статьях затрагиваются общественно значимые проблемы существования Российского государства, национальная политика, межнациональные отношения и глобальные ресурсы. Адресатом издания в целом является неограниченный круг лиц. Целевая аудитория - русские, к которым причисляет себя автор…».
В этом самом месте обвинитель озадаченно вглядывается в строки экспертизы. Действительно, странно! Нигде на книге не написано, что она предназначена для русских и только для русских. Ведь национальность - это не возраст и не профессия, и даже не социальная прослойка. Как же можно определить, что эта книга - только для русских? Вот о возрастных ограничениях в книгах бывают специальные пометы, к примеру, +12 означает, что детям до двенадцати лет читать книгу не рекомендуется. Встречаются в книжных аннотациях специальные рекомендации для профессионалов, скажем, «книга предназначена для историков и политологов, а также всех интересующихся проблемами новейшей истории России». В учебниках можно встретить и иную помету: «Рекомендовано для студентов». Но вот чтобы книги были писаны специально для людей какой-либо одной национальности - для русских или татар, или чеченцев, или евреев, такого в природе отечественного книгоиздания, пожалуй, не было. А эксперты не пробовали провести хоть один научный эксперимент: дать, к примеру, прочитать книгу Бориса Миронова татарину, или чеченцу, или белорусу, ну, хоть кому-нибудь? Может, им бы книга тоже понравилась. Нет же, без всяких апробаций «ученые дамы» публикуют свой вывод: книга только для русских. Это субъективное, сугубо личное мнение одних только лишь Дарьи Бережной и Антонины Левочской, - мнение двух никому неведомых женщин, удивили даже видавшего виды государственного обвинителя. Впрочем, полномочный представитель юстиции сомнения в правоте экспертов мгновенно согнал со своего лица и продолжил озвучивать экспертизу как ни в чём не бывало.
Однако уже следующий пассаж научного опуса заставил обвинителя поперхнуться: «Миронов утверждает, что российские власти действуют не в интересах русских и других коренных народов России, а в интересах евреев. Деятельность власти привела к обнищанию, вымиранию и деградации населения, и прежде всего русских… Автор называет имена ныне живущих и умерших политических деятелей, а также представителей крупного бизнеса, - Чубайса, Гайдара, Гусинского, Ходорковского, Абрамовича и других, которые, по его мнению, наносят вред России, и утверждает, что они евреи и поэтому целенаправленно вредили и вредят России».
Слушатели в зале стали оживленно переглядываться. Вопросы торчком восклицательного знака стояли в их скованных вынужденной немотой губах. Но ведь Бориса Миронова судят за подрыв основ конституционного строя! Причем тут евреи?! Нет в действующей Конституции никаких евреев, ни в одной строчке основ конституционного строя евреи не прописаны, как и русские, и татары, и чеченцы. Так когда же евреи успели стать основой нашего Конституционного строя?! Или пока мы тут с вами боремся за свое выживание, в поте лица добывая хлеб и воду, нам уже написали какую-то другую Конституцию? Или, может, власть и служивые ей экспертные дамочки живут по некой тайной Конституции? Так дали бы народу ее почитать, что ли. Чтобы знать, чем в России можно подорвать Конституционный строй. Право, очень хочется знать!
Впрочем, перечень именитых людей России - Гусинского, скрывающегося от российского правосудия в Израиле, Ходорковского, отсидевшего в России девять лет за экономические преступления, Гайдара, автора «шоковой терапии», и, конечно, Чубайса, главного приватизатора, энергетика и нанотехнолога России, - привел аудиторию в еще большее замешательство. Оказывается, то, что эти люди нанесли вред России, - мнение одного только писателя Бориса Миронова. И подобное мнение является преступным! - по утверждению экспертов, разумеется. Но свобода мнений нам вроде бы гарантирована общеизвестной Конституцией. А Бориса Миронова судят за мнение! Значит, все-таки верна догадка: есть в Кремле какая-то тайная Конституция, где не только в основе конституционного строя сидят или лежат или просто обретаются евреи, но согласно которой даже мнения о роли евреев в жизни России, евреев не только живых, но и уже упокоившихся, так вот этого собственного мнения о них иметь никому не позволено. Нельзя! и точка!
Чтение экспертизы трудно давалось обвинителю. Особенно он страдал в начале, цитируя выдержки из книги Бориса Миронова, которыми экспертные дамы обильно подкрепляли свои обвинительные ярлыки. Прокурор краснел, потел, голос его отдавал трусливой хрипотцой. Он словно жаждал подчеркнуть, что возглашаемые им слова крамолы к нему самому не имеют ни малейшего отношения, что он, государственный обвинитель, читает их по долгу службы и исключительно ради желания уличить мятежного писателя в антиконституционных действиях. Всем своим видом прокурор Рыбак давал понять, что эти слова вовсе не приличествуют его голубому мундиру. Но вот диво! Зачитывая одну гневную мироновскую строку за другой, прокурор словно набирался от подсудных слов Бориса Миронова и воли, и сил, и духа. Голос лейтенанта креп. Ушла дребезжащая хрипотца, улетучился ябеднический тон. И в зале Басманного суда государственный обвинитель огласил главный вывод экспертов не как обвинение в преступлении, а, и это мне не одной показалось, как главное достоинство книги, с которой, судя по голосу и интонации преобразившегося служителя Фемиды, он был совершенно согласен. Вот они, эти строки обвинения, прозвучавшие в Басманном суде по сути как высшая оценка честности и смелости запрещенного писателя и политика Бориса Миронова: «Актуальные, общественно значимые проблемы, поднятые автором книги, а именно: существование российского государства, государственное строительство, идеологическое основание государства, национальная политика, межнациональные отношения, глобальные угрозы, обсуждаются Борисом Мироновым в соответствии с основной идеей автора: системная неэффективность, опасность государственной власти России, деятельность которой осуществляется не в интересах коренных народов России и прежде всего русских».
Прокурор глубоко вздохнул, он вынырнул из книжных цитат, словно из полноводной реки, чистой и свежей, обвел присутствующих взглядом мужественного человека, выполнившего свой долг. Да, теперь он читал вдохновенно, читал с выражением, и даже выводы экспертов звучали в его исполнении не грозным обвинением, а надеждой на то, что слова Бориса Миронова когда-нибудь сбудутся, и эти мысли, и эти идеи непременно воплотятся.
Зал подался вперед, напряженно внимая, еще бы чуть-чуть больше пафоса в прокурорском монологе, и мы, сидевшие в зале, точно бы с воодушевлением зарукоплескали. Но, воззрев на отрешенное от происходящих в зале событий судейское кресло, не решились почтить вдохновленного уголовным делом оратора юстиции.
Таисия Трофимова
Судебный процесс над Борисом Мироновым продолжится в Басманном суде 12 августа в 12 часов.