(no subject)
Во французской стороне на чужой планете предстоит учиться мне в университете, если мой научный руководитель Бернар Пропал (он Бернар, конечно, но фамилию я ему присвоила по результатам года, когда его было страшно трудно найти) подпишет мне одну маленькую бумажку. Без которой нас, будущих исследователей, не пускают записываться в мученики науки. Пройти приёмную комиссию - это ведь одно, а как следует записаться - уже другое.
Пока же Бернар традиционно не отвечает на сообщения. Я в печали написала руководителю франко-русских литературных связей в Сорбонне мсье Абрамовиси длинную эпистолу, где говорилось что-то вроде: "Всегда считала вас, мсье профессор, за целых двух хороших людей, такая уж фамилия у вас распрекрасная. Помогите, авек плезир, гости дорогие, сильвупле, малограмотной женщине из Ростокино найти вашего коварного Бернара". И он даже ответил: "Я его видел, я напомнил, думаю, подпишет".
Мьсе профессор думает! А мне что думать? Вот как приеду во Францию, как найду Бернара П. по расписанию, а он как скажет мне: "Мадмуазель (здесь я должна отметить, что, кажется, только в Сорбонне еще называют студенток женского пола мадмуазелями независимо от возраста и семейного положения), вы кто?"
А кому вы, мсье, писали в отзыве: "Oui, bien sûr" ("Да, конечно!") в ответ на вопрос "Согласны ли вы?"
Честно говоря, вся это синусоида, которая началась с судорожных поисков аттестата и вроде бы завершилась получением визы, на самом деле, завершаться-то не собирается. Поэтому я сейчас соберу вещи и ворох бумажек, вылечу в среду из Домодедово в Орли через Тегель и попробую записаться все-таки в эту самую Сорбонну. Не получится - вернусь через месяц, потому что бронь на квартиру на этот месяц не отменить. Получится - хотя бы до конца года там просижу, а дальше посмотрим.
Переводить и преподавать не брошу в любом случае.
Хорошей вам осени, дорогие!
(Картинку с университетом позаимствовала у университета).
Пока же Бернар традиционно не отвечает на сообщения. Я в печали написала руководителю франко-русских литературных связей в Сорбонне мсье Абрамовиси длинную эпистолу, где говорилось что-то вроде: "Всегда считала вас, мсье профессор, за целых двух хороших людей, такая уж фамилия у вас распрекрасная. Помогите, авек плезир, гости дорогие, сильвупле, малограмотной женщине из Ростокино найти вашего коварного Бернара". И он даже ответил: "Я его видел, я напомнил, думаю, подпишет".
Мьсе профессор думает! А мне что думать? Вот как приеду во Францию, как найду Бернара П. по расписанию, а он как скажет мне: "Мадмуазель (здесь я должна отметить, что, кажется, только в Сорбонне еще называют студенток женского пола мадмуазелями независимо от возраста и семейного положения), вы кто?"
А кому вы, мсье, писали в отзыве: "Oui, bien sûr" ("Да, конечно!") в ответ на вопрос "Согласны ли вы?"
Честно говоря, вся это синусоида, которая началась с судорожных поисков аттестата и вроде бы завершилась получением визы, на самом деле, завершаться-то не собирается. Поэтому я сейчас соберу вещи и ворох бумажек, вылечу в среду из Домодедово в Орли через Тегель и попробую записаться все-таки в эту самую Сорбонну. Не получится - вернусь через месяц, потому что бронь на квартиру на этот месяц не отменить. Получится - хотя бы до конца года там просижу, а дальше посмотрим.
Переводить и преподавать не брошу в любом случае.
Хорошей вам осени, дорогие!
(Картинку с университетом позаимствовала у университета).