Новые деньги из старых кошельков
Проблема обновления капитала не такая простая, как может показаться. Суть денег определяет не их наличие, а их воспроизводство, то есть происхождение.
Например, схема "украл - выпил - спрятал в оффшор" является разновидностью трофейной экономики, если совсем упростить, то грабежа. Такие деньги не воспроизводятся экономическими методами и являются частью антиэкономики.
Все постсоветские страны оказались перед ситуацией, когда старые советские деньги (базовый капитал) перестали работать.
Способов перезапуска экономики было три:
1. Появление новых денег через привлечение внешних.
2. Капитализация высшей бюрократии.
3. Перегон (трансформация) внешних денег в новые.
Тут надо понимать, что нынешние $ это деньги старые они происходят из американского индустриального бума. Ямайская система поменяла лишь их статус из американского на всемирный.
Первый способ использовали Эстония, Латвия, Литва, Россия (до 98 года), Украина, Молдавия, Грузия, Армения, Киргизия.
Второй способ использовали Белоруссия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан.
Третий способ Россия (после 98 года) и частично: Казахстан (последние 10 лет), Эстония и Азербайджан.
Проблем у новых денег много, но самая главная - новые деньги всегда создают новую элиту. А дальше два варианта: если сохраняется элитный консенсус - замещение, а если не сохраняется - уничтожение.
Ключевой недостаток первого способа в том, что он новых денег на самом деле не создаёт, замещая старые деньги чужими. Чужие деньги всегда капитализируют себя, а не вас. Для примера, если вы обратитесь к какому-либо бизнесмену по поводу инвестирования в собственный бизнес-проект, то его ключевым вопросом будет не прибыль, а собственная капитализация в результате. Всевозможные "реформы" и инвестиционные климаты направлены на улучшение освоения территории чужими деньгами. Неизбежным следствием этого способа является декапитализация. А уже её следствием отрицательный отбор элит и дерационализация общества.
Второй способ хорошо работает в критической ситуации, когда за счёт концентрации капитала перезапускается экономическая система. Новые деньги становятся продуктом единоначалия. Политическим оформлением такого капитала является авторитаризм. Воспроизводство капитала становится зависимым от одной политической фигуры, что создаёт очевидные недостатки. Слишком большое вовлечение в экономику слишком малого числа бюрократов. Постепенно это приводит к снижению потока новых денег, которые в (условиях необходимости удержания власти) пытаются заменить чужими ("белорусские креветки"). Если переборщить, то чужие деньги создадут собственную базу в обществе и сметут местную бюрократию. С другой стороны сам источник новых денег всегда даёт власти устойчивость в обществе. Характерный пример - провал переворота в Турции в 2016 году.
"Экспортные качели сегодня ты на верху обозреваешь перспективы, а завтра майдан"- так бы написал Кучма в своих настоящих мемуарах, которых никогда не будет. Рост экспорта к которому естественно стремятся, занимаясь ловлей чужих денег, в той ситуации, когда вы их поймали приводит к неизбежному перегреву экономики, а за ней и общества. Именно в расчете на постоянные перегревы американцы без особых опасений инвестировали в Китай. Спасение от перегрева экономики, а она неизбежна при нынешней модели американской экономики, даёт третий способ - утилизация экспортной выручки во внутреннем экономическом обороте. Экономическая система управляется так, чтобы внутри её существовал собственный контур, работающий с капиталом по внутренним правилам. Его постепенно совершенствуют, дополняя не только деньгами, но и инфраструктурой. Позже структурированный по-своему экономический контур уже сам начинает создавать необходимую для роста инфраструктуру. Так образуются настоящие новые деньги.
По отношению к глобальной экономике такие структуры являются паразитарными. Мало того, что они питаются глобальными деньгами, так они ещё делают глобальные деньги зависимыми от себя. При первом способе глобальная экономики всегда может выйти из игры, а тут игра является её частью (не самой худшей частью). Так случилось с "Хуавей", когда "паразит" перерос Китай и вышел наружу. При этом момент, когда не мы едим, а нас едят был обнаружен поздно.
Третий способ проблематичен тем, что не позволяет обществу и государству (как бюрократической системе) достичь статического баланса - завтра будет как вчера. Новые деньги провоцируют появление новой элиты, сначала как стартового условия, а потом уже процессе дальнейшего воспроизводства. Политическая элита оказывается с одной стороны перед необходимостью обеспечения появления новых денег, а с другой ограничивает их, чтобы не утратить свой статус (не потеряться среди новых людей). Параллельно новые деньги в процессе воспроизводства привлекают чужие. Чужие пользуются развивающейся базовой инфраструктурой новых денег (и таки греют систему). Естественным образом соблазняют не только обывателей, но и бюрократию. "Вчера в бане общался с Борисом Ивановичем, таким патриотом принципиальным казался, а сегодня, гляди, турецкую компанию в проект завёл." Для бюрократии новые деньги более чужие чем чужие. Новые деньги требуют пространства, отсюда неизбежность активной внешней политики.
И новые деньги безусловно дадут новую идеологию. В Китае - это перепиленный сталинизм. А в России интрига.
Например, схема "украл - выпил - спрятал в оффшор" является разновидностью трофейной экономики, если совсем упростить, то грабежа. Такие деньги не воспроизводятся экономическими методами и являются частью антиэкономики.
Все постсоветские страны оказались перед ситуацией, когда старые советские деньги (базовый капитал) перестали работать.
Способов перезапуска экономики было три:
1. Появление новых денег через привлечение внешних.
2. Капитализация высшей бюрократии.
3. Перегон (трансформация) внешних денег в новые.
Тут надо понимать, что нынешние $ это деньги старые они происходят из американского индустриального бума. Ямайская система поменяла лишь их статус из американского на всемирный.
Первый способ использовали Эстония, Латвия, Литва, Россия (до 98 года), Украина, Молдавия, Грузия, Армения, Киргизия.
Второй способ использовали Белоруссия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан.
Третий способ Россия (после 98 года) и частично: Казахстан (последние 10 лет), Эстония и Азербайджан.
Проблем у новых денег много, но самая главная - новые деньги всегда создают новую элиту. А дальше два варианта: если сохраняется элитный консенсус - замещение, а если не сохраняется - уничтожение.
Ключевой недостаток первого способа в том, что он новых денег на самом деле не создаёт, замещая старые деньги чужими. Чужие деньги всегда капитализируют себя, а не вас. Для примера, если вы обратитесь к какому-либо бизнесмену по поводу инвестирования в собственный бизнес-проект, то его ключевым вопросом будет не прибыль, а собственная капитализация в результате. Всевозможные "реформы" и инвестиционные климаты направлены на улучшение освоения территории чужими деньгами. Неизбежным следствием этого способа является декапитализация. А уже её следствием отрицательный отбор элит и дерационализация общества.
Второй способ хорошо работает в критической ситуации, когда за счёт концентрации капитала перезапускается экономическая система. Новые деньги становятся продуктом единоначалия. Политическим оформлением такого капитала является авторитаризм. Воспроизводство капитала становится зависимым от одной политической фигуры, что создаёт очевидные недостатки. Слишком большое вовлечение в экономику слишком малого числа бюрократов. Постепенно это приводит к снижению потока новых денег, которые в (условиях необходимости удержания власти) пытаются заменить чужими ("белорусские креветки"). Если переборщить, то чужие деньги создадут собственную базу в обществе и сметут местную бюрократию. С другой стороны сам источник новых денег всегда даёт власти устойчивость в обществе. Характерный пример - провал переворота в Турции в 2016 году.
"Экспортные качели сегодня ты на верху обозреваешь перспективы, а завтра майдан"- так бы написал Кучма в своих настоящих мемуарах, которых никогда не будет. Рост экспорта к которому естественно стремятся, занимаясь ловлей чужих денег, в той ситуации, когда вы их поймали приводит к неизбежному перегреву экономики, а за ней и общества. Именно в расчете на постоянные перегревы американцы без особых опасений инвестировали в Китай. Спасение от перегрева экономики, а она неизбежна при нынешней модели американской экономики, даёт третий способ - утилизация экспортной выручки во внутреннем экономическом обороте. Экономическая система управляется так, чтобы внутри её существовал собственный контур, работающий с капиталом по внутренним правилам. Его постепенно совершенствуют, дополняя не только деньгами, но и инфраструктурой. Позже структурированный по-своему экономический контур уже сам начинает создавать необходимую для роста инфраструктуру. Так образуются настоящие новые деньги.
По отношению к глобальной экономике такие структуры являются паразитарными. Мало того, что они питаются глобальными деньгами, так они ещё делают глобальные деньги зависимыми от себя. При первом способе глобальная экономики всегда может выйти из игры, а тут игра является её частью (не самой худшей частью). Так случилось с "Хуавей", когда "паразит" перерос Китай и вышел наружу. При этом момент, когда не мы едим, а нас едят был обнаружен поздно.
Третий способ проблематичен тем, что не позволяет обществу и государству (как бюрократической системе) достичь статического баланса - завтра будет как вчера. Новые деньги провоцируют появление новой элиты, сначала как стартового условия, а потом уже процессе дальнейшего воспроизводства. Политическая элита оказывается с одной стороны перед необходимостью обеспечения появления новых денег, а с другой ограничивает их, чтобы не утратить свой статус (не потеряться среди новых людей). Параллельно новые деньги в процессе воспроизводства привлекают чужие. Чужие пользуются развивающейся базовой инфраструктурой новых денег (и таки греют систему). Естественным образом соблазняют не только обывателей, но и бюрократию. "Вчера в бане общался с Борисом Ивановичем, таким патриотом принципиальным казался, а сегодня, гляди, турецкую компанию в проект завёл." Для бюрократии новые деньги более чужие чем чужие. Новые деньги требуют пространства, отсюда неизбежность активной внешней политики.
И новые деньги безусловно дадут новую идеологию. В Китае - это перепиленный сталинизм. А в России интрига.