Сладкое обаяние постмодернизма
Красочное живописание отношений русской "левой" активистки и датского преступника Мадсена, убившего и расчленившего шведскую журналистку Ким Валль. Мужик пришёл к успеху. И теперь к нему присоединяется активистка из России:
Поскольку датская тюрьма считается либеральной, то Петер вышел из нее в социальные сети и бросил клич всем желающим с ним переписываться, обещая ответить каждому и каждой. То ли прежде всего женщины откликнулись, то ли Петер сам на них и рассчитывал, но женщин в переписке оказалось море. А на тюремные свидания даже выстроилась целая очередь. Дело дошло до того, что Датская народная партия и датские социал-демократы потребовали от министра юстиции Дании Серена Поулсена положить конец "активной сексуальной жизни жестокого убийцы".
И вот когда представитель Датской народной партии Куфуд Поульсен заявил, что "тюрьмы не должны быть свадебными агентствами для психопатов", а "хладнокровным убийцам нужно запретить секс за решеткой", тут-то и появилась наша Дженни Курпен. Мол, мелко плаваете с вашими представлениями о правах человека, с вашим гуманизмом и вашими хвалеными ценностями.
В 2018 году Дженни Курпен разворачивает кампанию в защиту Петера Мадсена и клеймит всех, кто ведет против него травлю. Ее оружие - "культурный терроризм". Она так это и называет: "Поддерживая виновного в тяжком преступлении, называя его другом, мы разносим в щепки "нормальность", занимаемся культурным терроризмом".
И далее - со всей нашей прямотой и столь знакомой непримиримостью - только на экспорт: "Нам больше не нужно переворачивать полицейские машины, сжигать банки и танцевать на амвоне, чтобы быть "вне закона". Оказалось, что имя и лицо - это оружие. Поэтому, когда мои европейские друзья спрашивают, не боюсь ли я за свою репутацию, я отвечаю, что рискую ею каждую минуту, когда не говорю то, что думаю".
А потом сразу - наотмашь, подставляясь в сознательной провокации, и уже от имени группы. Для европейцев - что-то новенькое. Но встречай, Копенгаген!
"Я заставляю общество посмотреть на себя в зеркало: гуманный законопослушный гражданин будет требовать расправы или по-настоящему нападать, сторонники свободы слова и самовыражения станут требовать запрета или цензуры, феминистки объявят меня предателем всех женщин, представители толерантного общества попытаются лишить меня - беженца и эмигранта - права на критику "европейского". Однако важно понимать, что сами по себе ценности и принципы не подвергаются сомнению или переоценке ни одним из нас. Главным содержанием является высказывание о том, что эти ценности для самых истовых их носителей - пустая форма, а общество, которое так ненавидит насилие, что готово публично убить человека, опасно само для себя", - заявила Курпен.
Короче, по Дженни Курпен, само датское общество опаснее для себя, чем убийца и насильник-расчленитель. Дженни подготовила даже арт-проект в защиту своего будущего мужа. В итоге привлекала внимание и конвертировала во многое.
Но Дженни этого было мало. Настоящего шороху она дала, вступив в яростную дискуссию со шведской писательницей-феминисткой, членом Нобелевского комитета Керстин Экман, активно участвующей в международной кампании жертв мужского насилия #MeToo. Это после того, как Керстин Экман, видимо, неосмотрительно заявила следующее про будущего мужа Дженни Купер Петера Мадсена: "Он должен быть отправлен на самое дно морское и оставаться там в течение всей своей жизни. Вместо этого женщины роятся вокруг его тюремной камеры. Мы, женщины, располагаем той властью, которая может ограничить насилие мужчин. Мы должны использовать ее".
Тут шведка попала под горячую руку. Предвкушение медового месяца у Дженни Курпен явно вызвало много энергии, и Керстин Экман получает от нее по полной: "Власть в ее интерпретации - это власть "не давать". То есть наше время, наша эмпатия, наш выбор, наше тело по-прежнему не наше дело, а некая атрибутированная ценность, которая существует отдельно от нас в качестве товара, дара или вознаграждения".
Под таким напором нашлись феминистки, которые почувствовали себя столь униженными, когда их подозревают, что они ходят к Петеру Мадсену лишь за сексом, что некоторые в знак протеста стали грозить сменить себе пол, лишь бы доказать абсурдность ограничения свободы Петеру Мадсену и абсурдность избирательного запрета лишь женщинам навещать расчленителя. Дженни с Болотной их искренно поддержала. "Я подумала, что если это сделает группа женщин, это может быть хорошей акцией", - сказала она.
И чтобы уж совсем вплестись в этот культурный бред, на закуску - еще одна цитата от восходящей звезды культурного терроризма в Скандинавии Дженни Курпен. Грета Тунберг отдыхает.
"О женщинах, которые поддерживают абсолютно любой тип отношений с Петером, в Сети чаще всего пишут: "Должно быть, она хочет закончить, как Ким". Если представить себе и такое желание, то остается непонятно, чем оно плохо", - говорит Курпен.
Кстати, художник Павленский, который акций уже не устраивает, перешел на тренерскую работу. Тихо читает лекции. Но, судя по Дженни Курпен, наши там еще зажгут.
Если реально, то Дженни живет в ярких фантазиях. Она - из тех, кто сначала придумывает, потом любит. Любить фантазийный образ и на расстоянии куда легче, чем реального человека, что ежедневно рядом с тобой. Ведь у того, что рядом, всегда будут какие-то хоть мелкие осечки или заусенцы, а у того, что в фантазиях, - никогда. Часто похожее возникает и у социальных активистов, тех, что без остатка увлечены фантазиями. Впрочем, это уже другая тема. А Дженни поздравляем с законным браком.
Что можно сказать. Постмодернизм сделал так, что больше нет определенной оценки добра и зла. Зло, даже очевидное, вполне может быть представлено добром. А маньяк, пользуясь собственной славой, припеваючи жить в тюрьме. Де Сад аплодирует этим "героям" нашего времени.
Поскольку датская тюрьма считается либеральной, то Петер вышел из нее в социальные сети и бросил клич всем желающим с ним переписываться, обещая ответить каждому и каждой. То ли прежде всего женщины откликнулись, то ли Петер сам на них и рассчитывал, но женщин в переписке оказалось море. А на тюремные свидания даже выстроилась целая очередь. Дело дошло до того, что Датская народная партия и датские социал-демократы потребовали от министра юстиции Дании Серена Поулсена положить конец "активной сексуальной жизни жестокого убийцы".
И вот когда представитель Датской народной партии Куфуд Поульсен заявил, что "тюрьмы не должны быть свадебными агентствами для психопатов", а "хладнокровным убийцам нужно запретить секс за решеткой", тут-то и появилась наша Дженни Курпен. Мол, мелко плаваете с вашими представлениями о правах человека, с вашим гуманизмом и вашими хвалеными ценностями.
В 2018 году Дженни Курпен разворачивает кампанию в защиту Петера Мадсена и клеймит всех, кто ведет против него травлю. Ее оружие - "культурный терроризм". Она так это и называет: "Поддерживая виновного в тяжком преступлении, называя его другом, мы разносим в щепки "нормальность", занимаемся культурным терроризмом".
И далее - со всей нашей прямотой и столь знакомой непримиримостью - только на экспорт: "Нам больше не нужно переворачивать полицейские машины, сжигать банки и танцевать на амвоне, чтобы быть "вне закона". Оказалось, что имя и лицо - это оружие. Поэтому, когда мои европейские друзья спрашивают, не боюсь ли я за свою репутацию, я отвечаю, что рискую ею каждую минуту, когда не говорю то, что думаю".
А потом сразу - наотмашь, подставляясь в сознательной провокации, и уже от имени группы. Для европейцев - что-то новенькое. Но встречай, Копенгаген!
"Я заставляю общество посмотреть на себя в зеркало: гуманный законопослушный гражданин будет требовать расправы или по-настоящему нападать, сторонники свободы слова и самовыражения станут требовать запрета или цензуры, феминистки объявят меня предателем всех женщин, представители толерантного общества попытаются лишить меня - беженца и эмигранта - права на критику "европейского". Однако важно понимать, что сами по себе ценности и принципы не подвергаются сомнению или переоценке ни одним из нас. Главным содержанием является высказывание о том, что эти ценности для самых истовых их носителей - пустая форма, а общество, которое так ненавидит насилие, что готово публично убить человека, опасно само для себя", - заявила Курпен.
Короче, по Дженни Курпен, само датское общество опаснее для себя, чем убийца и насильник-расчленитель. Дженни подготовила даже арт-проект в защиту своего будущего мужа. В итоге привлекала внимание и конвертировала во многое.
Но Дженни этого было мало. Настоящего шороху она дала, вступив в яростную дискуссию со шведской писательницей-феминисткой, членом Нобелевского комитета Керстин Экман, активно участвующей в международной кампании жертв мужского насилия #MeToo. Это после того, как Керстин Экман, видимо, неосмотрительно заявила следующее про будущего мужа Дженни Купер Петера Мадсена: "Он должен быть отправлен на самое дно морское и оставаться там в течение всей своей жизни. Вместо этого женщины роятся вокруг его тюремной камеры. Мы, женщины, располагаем той властью, которая может ограничить насилие мужчин. Мы должны использовать ее".
Тут шведка попала под горячую руку. Предвкушение медового месяца у Дженни Курпен явно вызвало много энергии, и Керстин Экман получает от нее по полной: "Власть в ее интерпретации - это власть "не давать". То есть наше время, наша эмпатия, наш выбор, наше тело по-прежнему не наше дело, а некая атрибутированная ценность, которая существует отдельно от нас в качестве товара, дара или вознаграждения".
Под таким напором нашлись феминистки, которые почувствовали себя столь униженными, когда их подозревают, что они ходят к Петеру Мадсену лишь за сексом, что некоторые в знак протеста стали грозить сменить себе пол, лишь бы доказать абсурдность ограничения свободы Петеру Мадсену и абсурдность избирательного запрета лишь женщинам навещать расчленителя. Дженни с Болотной их искренно поддержала. "Я подумала, что если это сделает группа женщин, это может быть хорошей акцией", - сказала она.
И чтобы уж совсем вплестись в этот культурный бред, на закуску - еще одна цитата от восходящей звезды культурного терроризма в Скандинавии Дженни Курпен. Грета Тунберг отдыхает.
"О женщинах, которые поддерживают абсолютно любой тип отношений с Петером, в Сети чаще всего пишут: "Должно быть, она хочет закончить, как Ким". Если представить себе и такое желание, то остается непонятно, чем оно плохо", - говорит Курпен.
Кстати, художник Павленский, который акций уже не устраивает, перешел на тренерскую работу. Тихо читает лекции. Но, судя по Дженни Курпен, наши там еще зажгут.
Если реально, то Дженни живет в ярких фантазиях. Она - из тех, кто сначала придумывает, потом любит. Любить фантазийный образ и на расстоянии куда легче, чем реального человека, что ежедневно рядом с тобой. Ведь у того, что рядом, всегда будут какие-то хоть мелкие осечки или заусенцы, а у того, что в фантазиях, - никогда. Часто похожее возникает и у социальных активистов, тех, что без остатка увлечены фантазиями. Впрочем, это уже другая тема. А Дженни поздравляем с законным браком.
Что можно сказать. Постмодернизм сделал так, что больше нет определенной оценки добра и зла. Зло, даже очевидное, вполне может быть представлено добром. А маньяк, пользуясь собственной славой, припеваючи жить в тюрьме. Де Сад аплодирует этим "героям" нашего времени.