Радио полковника Куртца. Передача третья. За что аборигены съели Кука.
За что аборигены съели Кука?
Школа как институт социализации.
Неоднократно в средствах массовой информации понимался вопрос совершения школьниками диких зачастую немотивированных преступлений. Иногда такие поступки носят характер сексуального насилия. Для объяснения причин этого неприятного феномена привлекают психологов, которые ничего кроме копирования детьми поведения взрослых предложить не могут. Возможно и так, но странно, ведь зачастую эти отроки из вполне благополучных в социальном плане семей и далеко не жертвы насилия с чьей-то стороны.
На мой скромный взгляд, этот феномен имеет социальную природу, а всплеск проявлений связан с утратой целевой функции школьного образования - первичной социализации индивида.
Со времени появления всеобщего базового образования школа не столько обучала абстрактным знаниям, сколько готовила индивида к всё более усложняющейся социальной жизни общества, именно поэтому, для относительно примитивной социальной жизни деревни достаточно было когда-то и четырёх классов церковно-приходской школы, тогда как для жизни в городе индивиду требовалось более обширный набор знаний. Знания эти, прежде всего, содержали информацию об окружающем мире и преследовали целью сформировать у индивида представление об этом мире и о своём месте в нём. Далее следовал следующий этап обучения, который не обязательно продолжался в образовательном учреждении, а и в первичном коллективе на фабрике или в крестьянской общине, например. Из-за относительной простоты семейных отношений ребёнок не может черпать из их (отношений) содержания знания об отношениях в окружающем мире. Требуется институт, где это будут делать специально обученные люди. Это усугублялось и тем, что производственный процесс оставлял у родителей всё меньше свободного времени, которое они могли тратить на воспитание детей. Таким образом, первичное школьное образование выполняло важную социальную функцию первичной социализации индивида. С всё большим развитием социальных отношений всеобщее образование становилось обязательным элементом общественного признания индивида.
В СССР социальная сторона образовательного процесса получила дополнительные институты для воспитания индивида, которое в школе приобрело вид нескольких этапов в соответствии с взрослением. Октябрята - пионеры - комсомольцы. Из-за всеобщего характера предъявляемых обществом требований к дееспособному индивиду прохождение этих этапов для полноценной социализации было обязательным. Структуры вроде пионерской организации формировали представления и навыки коллективной жизни, основанные на сложных отношениях в рамках выстраивания социальной иерархии в зависимости от пользы индивидуальных действий для всего коллектива. Там где проблем с выполнением социализаторских функций не возникало, на вершине социальной иерархии групп были наиболее успешные представители этих структур.
Деградация советской социальной системы сразу же затронула деятельность структур социализации. Всё сложнее им было выполнять социализаторскую функцию, пока, в конце концов, они оказались ликвидированными ввиду изменения общественных отношений. Это тут же сказалось на первичной социализации индивида и как следствие на качестве получаемых им знаний. Дело в том, что и исчезновением социализирующих структур процесс обучения социальным навыкам стал хаотичным. Что в свою очередь привело к доминированию насилия как формы социальных отношений. А как же иначе? В пионерские времена насилие доминировало большей частью во дворах, где было не важно, кто ты с точки зрения пионерской организации. Теперь это перешло и школу. Процесс изменения социальных отношений в школе я проиллюстрирую примером из собственного опыта. В детстве я испытывал тягу к альтернативным представлениям о жизни, поэтому деятельность в пионерской организации меня не интересовала, хотя и попасть в социальные изгои, в вечные участники настенных газет и пионерских линеек я избегал. Так случилось, что в однажды один из товарищей сдал нас милиционеру, который записал наши данные для детской комнаты милиции. За противоправными поступками милиционер нас не застал и написал всё со слов нашего товарища, который таким образом пытался избежать участи оказаться на учете в этой самой комнате. Милиционер, правда, нам обещал, что никаких особых наказаний не будет, и со временем при отсутствии проступков нас с учета снимут. Через время на очередной пионерской линейке я с товарищами оказался среди парий нашего школьного общества, выслушивая гневные речи директрисы и завуча. Приятного было мало. Каково же было моё удивление, когда по прошествии двух лет те парии, с которыми я стоял на линейке, стали школьными авторитетами вместо бывших пионерских председателей советов отрядов. При этом эти товарищи не особо утруждали себя в развитии навыков социального поведения, используя привычные для себя насильственные методы. Они как испытанные бойцы, не обладая особым физическим развитием, обеспечивали свой авторитет числом и подлостью. Изменения социальных отношений тут же сказались на уровне знаний, так как теперь социальный успех не был связан с приобретением знаний в прикладных науках, не говоря уже об абстрактных. Авторитет учителя не всегда позволяет привести процесс социального обучения в упорядоченную форму, а хаотическая подразумевает насилие как основной метод. Тем более, когда в обществе профессия учителя не является социально значимой.
Дети не являются полноценными с точки зрения общества индивидами, поэтому лишены многих общественных прав и не несут наказания за проступки, наравне с взрослыми. Полноценное развитие социальных навыков предполагается с достижением совершеннолетия. По отношению к полноценным членам общества дети занимают положение представителей примитивных человеческих обществ, в случае отсутствия в школе возможности развития социальных отношений в группах школьников, последние на длительный период оказываются в состоянии дикости примитивных социальных отношений. Единственное чем можно их регулировать - строгая дисциплина, но это тоже насилие, только внешнее. Не удивительно, что на задаваемые взрослыми вопросы о причинах совершения неблаговидных проступков, виновники зачастую не могут дать внятного ответа или отвечают как-то непонятно. На их социальном уровне поступки вполне понятны и логичны примерно как каннибализм в среде примитивных обществ.
Часто приходится сталкиваться с воздыханиями по поводу низкого качества школьного образования. Сетуют на отсутствие возможности у школьников познать прекрасное ввиду примитивности школьных программ из-за тестовой системы оценки знаний. Для примитивной социальной среды знания о прекрасном являются избыточными и совершенно не нужными. Введение же системы тестирования преследует целью хоть как-то на универсальном уровне оценить человеческий материал на выходе из школы по основным предметам. Это констатация факта отсутствия у школьного образования возможности обеспечивать общество качественными социализированными индивидами. Изменить такое положение может создание структур ответственных за социализацию на момент получения базового образования, либо изменение подходов к обучению при перекладывании на учителей социализаторской миссии. Последнее потребует от общества кардинального изменения отношения к профессии учителя и переведения её в разряд высокого приоритета.
P.S. В веселом фильме «Apocalypto» Мэл Гибсон невольно вводит в заблуждение зрителей, когда показывает жизнь в обществе на стадии родоплеменных отношений простой и беззаботной, тогда как более развитое классовое общество предстаёт в виде ужасного насилия. На самом деле, в более развитых обществах насилие (как фактор регулировки отношений) имеет меньшее значение, нежели в более простых.
Школа как институт социализации.
Неоднократно в средствах массовой информации понимался вопрос совершения школьниками диких зачастую немотивированных преступлений. Иногда такие поступки носят характер сексуального насилия. Для объяснения причин этого неприятного феномена привлекают психологов, которые ничего кроме копирования детьми поведения взрослых предложить не могут. Возможно и так, но странно, ведь зачастую эти отроки из вполне благополучных в социальном плане семей и далеко не жертвы насилия с чьей-то стороны.
На мой скромный взгляд, этот феномен имеет социальную природу, а всплеск проявлений связан с утратой целевой функции школьного образования - первичной социализации индивида.
Со времени появления всеобщего базового образования школа не столько обучала абстрактным знаниям, сколько готовила индивида к всё более усложняющейся социальной жизни общества, именно поэтому, для относительно примитивной социальной жизни деревни достаточно было когда-то и четырёх классов церковно-приходской школы, тогда как для жизни в городе индивиду требовалось более обширный набор знаний. Знания эти, прежде всего, содержали информацию об окружающем мире и преследовали целью сформировать у индивида представление об этом мире и о своём месте в нём. Далее следовал следующий этап обучения, который не обязательно продолжался в образовательном учреждении, а и в первичном коллективе на фабрике или в крестьянской общине, например. Из-за относительной простоты семейных отношений ребёнок не может черпать из их (отношений) содержания знания об отношениях в окружающем мире. Требуется институт, где это будут делать специально обученные люди. Это усугублялось и тем, что производственный процесс оставлял у родителей всё меньше свободного времени, которое они могли тратить на воспитание детей. Таким образом, первичное школьное образование выполняло важную социальную функцию первичной социализации индивида. С всё большим развитием социальных отношений всеобщее образование становилось обязательным элементом общественного признания индивида.
В СССР социальная сторона образовательного процесса получила дополнительные институты для воспитания индивида, которое в школе приобрело вид нескольких этапов в соответствии с взрослением. Октябрята - пионеры - комсомольцы. Из-за всеобщего характера предъявляемых обществом требований к дееспособному индивиду прохождение этих этапов для полноценной социализации было обязательным. Структуры вроде пионерской организации формировали представления и навыки коллективной жизни, основанные на сложных отношениях в рамках выстраивания социальной иерархии в зависимости от пользы индивидуальных действий для всего коллектива. Там где проблем с выполнением социализаторских функций не возникало, на вершине социальной иерархии групп были наиболее успешные представители этих структур.
Деградация советской социальной системы сразу же затронула деятельность структур социализации. Всё сложнее им было выполнять социализаторскую функцию, пока, в конце концов, они оказались ликвидированными ввиду изменения общественных отношений. Это тут же сказалось на первичной социализации индивида и как следствие на качестве получаемых им знаний. Дело в том, что и исчезновением социализирующих структур процесс обучения социальным навыкам стал хаотичным. Что в свою очередь привело к доминированию насилия как формы социальных отношений. А как же иначе? В пионерские времена насилие доминировало большей частью во дворах, где было не важно, кто ты с точки зрения пионерской организации. Теперь это перешло и школу. Процесс изменения социальных отношений в школе я проиллюстрирую примером из собственного опыта. В детстве я испытывал тягу к альтернативным представлениям о жизни, поэтому деятельность в пионерской организации меня не интересовала, хотя и попасть в социальные изгои, в вечные участники настенных газет и пионерских линеек я избегал. Так случилось, что в однажды один из товарищей сдал нас милиционеру, который записал наши данные для детской комнаты милиции. За противоправными поступками милиционер нас не застал и написал всё со слов нашего товарища, который таким образом пытался избежать участи оказаться на учете в этой самой комнате. Милиционер, правда, нам обещал, что никаких особых наказаний не будет, и со временем при отсутствии проступков нас с учета снимут. Через время на очередной пионерской линейке я с товарищами оказался среди парий нашего школьного общества, выслушивая гневные речи директрисы и завуча. Приятного было мало. Каково же было моё удивление, когда по прошествии двух лет те парии, с которыми я стоял на линейке, стали школьными авторитетами вместо бывших пионерских председателей советов отрядов. При этом эти товарищи не особо утруждали себя в развитии навыков социального поведения, используя привычные для себя насильственные методы. Они как испытанные бойцы, не обладая особым физическим развитием, обеспечивали свой авторитет числом и подлостью. Изменения социальных отношений тут же сказались на уровне знаний, так как теперь социальный успех не был связан с приобретением знаний в прикладных науках, не говоря уже об абстрактных. Авторитет учителя не всегда позволяет привести процесс социального обучения в упорядоченную форму, а хаотическая подразумевает насилие как основной метод. Тем более, когда в обществе профессия учителя не является социально значимой.
Дети не являются полноценными с точки зрения общества индивидами, поэтому лишены многих общественных прав и не несут наказания за проступки, наравне с взрослыми. Полноценное развитие социальных навыков предполагается с достижением совершеннолетия. По отношению к полноценным членам общества дети занимают положение представителей примитивных человеческих обществ, в случае отсутствия в школе возможности развития социальных отношений в группах школьников, последние на длительный период оказываются в состоянии дикости примитивных социальных отношений. Единственное чем можно их регулировать - строгая дисциплина, но это тоже насилие, только внешнее. Не удивительно, что на задаваемые взрослыми вопросы о причинах совершения неблаговидных проступков, виновники зачастую не могут дать внятного ответа или отвечают как-то непонятно. На их социальном уровне поступки вполне понятны и логичны примерно как каннибализм в среде примитивных обществ.
Часто приходится сталкиваться с воздыханиями по поводу низкого качества школьного образования. Сетуют на отсутствие возможности у школьников познать прекрасное ввиду примитивности школьных программ из-за тестовой системы оценки знаний. Для примитивной социальной среды знания о прекрасном являются избыточными и совершенно не нужными. Введение же системы тестирования преследует целью хоть как-то на универсальном уровне оценить человеческий материал на выходе из школы по основным предметам. Это констатация факта отсутствия у школьного образования возможности обеспечивать общество качественными социализированными индивидами. Изменить такое положение может создание структур ответственных за социализацию на момент получения базового образования, либо изменение подходов к обучению при перекладывании на учителей социализаторской миссии. Последнее потребует от общества кардинального изменения отношения к профессии учителя и переведения её в разряд высокого приоритета.
P.S. В веселом фильме «Apocalypto» Мэл Гибсон невольно вводит в заблуждение зрителей, когда показывает жизнь в обществе на стадии родоплеменных отношений простой и беззаботной, тогда как более развитое классовое общество предстаёт в виде ужасного насилия. На самом деле, в более развитых обществах насилие (как фактор регулировки отношений) имеет меньшее значение, нежели в более простых.