Главный новогодний фильм
Список фильмов, создающих классическое «новогоднее настроение» столь же широк, сколь и красочен, и подобно сетке телевизионного вещания, совпадающей со всеми знаковыми стадиями Праздника - от размешивания «оливье» до открытия шампанского - для каждого какой-то абсолютно свой и неповторимый. Для кого-то это безусловно рязановские марширующие панельные новостройки, для кого-то - рязановская же незабываемая лекция в ДК про поиски жизни на Марсе. Или бекмамбетовские противостояния Тьмы и Света в коридорах гостиницы «Космос», или импортная история про лопоухого мальчика, терроризирующего пару незадачливых домушников, или красочный и визионерский квест хоббитов с волшебным колечком (особенно хорошо рифмующийся с неспешным ходом пост-праздничных «доедалок»), ну или та серия «мистера Бина», где он своей подруге дарит на Рождество плакатик из витрины ювелирного (и еще крючок к нему, чтоб вешать на стену!).
Для рецензента выбор «главного новогоднего фильма» совершенно очевиден и, что называется, проверен временем.
Выпущенный в 1973-м, незабываемый фантастический мюзикл режиссеров Саакова и Цветкова "Эта веселая планета" - история про высадку инопланетного десанта в окрестностях некоего советского ДК, затерянного среди живописных заснеженных елей.
В виду того, что на дворе канун Нового, 1974-го года, примечательный факт прибытия пришельцев остается незамеченным широкой общественностью, погрузившейся в предпраздничную суету.
Единственный, кто догадывается, где спрятана истина (за пару десятилетий до вхождения Фокса Малдера в число мультикультурных архетипов, но, между прочим, уже на момент похищения алиенами его сестры Саманты) - обаятельный энтузиаст-одиночка (Владимир Носик) со сложностями в личной жизни, которого многие считают сумасшедшим; молодой астроном, по случаю грядущего карнавала одетый звездочетом.
Пришельцы (Сергачев, Куравлев, Васильева), между тем, сами идут на контакт, но вместо этого попадают на областной аналог советского Вудстока (среди прочих тут в удачном камео выступает ВИА "Песняры" с песней Тухманова и Шаферана «Наши любимые» и трио «Ромэн» с цыганской народной «Шатрицей»).
Дальше начинается натуральный барри зонненфельд (за вычетом физиологических шуток и слишком явных фрейдистских аллюзий), местами переходящий в тима бартона и даже, не побоюсь этого слова, в терри гилльяма! Дальше, начинается, собственно, праздник-Новогод!
Инопланетяне всю эту бахтинскую «карнавализацию» и веселье поначалу воспринимают настороженно (у Васильевой через реплику рефреном «А может, шлепнуть его? Ну, для верности?», «Еще одно слово - и я вас шлепну» и пр.), но вскоре втягиваются - отдают должное советскому шампанскому, бегу в мешках и цыганочке с выходом (Куравлев, по-споковски логично оценив целесообразность, предлагает: «что если праздновать наступление… и нового месяца, новой недели...нового дня?!»)
И даже астроном, настойчиво пытающийся на фоне всего этого летящего серпантина, звенящих бокалов и загримированных пиратами докторов наук, все же установить Первый Контакт, упуская настоящих пришельцев, находит то, что искал - в лице легендарного Савелия Крамарова, одетого в костюм «Perpetuum mobile».
Впрочем, находит он, в конце концов, гораздо больше - открывает, как и те пришельцы, внутри себя то самое «чувство праздника», будто заново учится - смеяться, чувствовать и любить.
Как и чудом затесавшиеся на новогодний карнавал гости из космоса.
Как и все мы.
Год от года, и особенно - в ту суматошную магическую ночь, которая эти года разделяет - стремительным мерцающим НЛО, рассекающим зимнее небо под бой курантов.
