Парни в алых кафтанах (1)
Yeek-Yeek Woop-Woop, I ain't playin' around.
Make one false move, I'll take you down.
(Ludacris)
Митнирский писатель Хаверганнер как-то сказал:
«Мир похож на сарбанский бордель, на чердаке которого проходит слет Общества Безумных Призывателей Семирогого, во втором этаже замышляется кровавое убийство, в первом - царство вина, смеха и непристойностей, а подвал, под завязку набитый по случаю грядущего Всеблагого дня коробками фейерверков, подожжен с трех сторон неведомым пироманом.
Но за него все равно стоит бороться».
Я полностью согласен с первым предложением.
Меня зовут Сервиол Люпинич Волк. Все, включая моего шефа, зовут меня «Серый» из-за характерной пепельной шевелюры, присущей уроженцам северной Лукомории.
Я старший дознаватель лукоморской полиции с доступом третьей ступени, но сейчас, как и мой напарник, нахожусь не при исполнении.
Моего напарника зовут Иван Боритц Тсаревич. У его родителей тоже было странное чувство юмора.
Мы вдвоем стоим посреди крыши валендорского Резервного банка. Ветер шелестит ассигнациями, снегопадом летящими к земле. В небе кругами ходят штурмовые махолеты, ощупывают крышу прожекторами. И около полусотни элитных тиринских стрелков держат нас на прицеле самострелов.
В одной руке у меня взведенный к бою армейский «агрифармер», в другой - начинающий тлеть холщовый мешок с жар-птицей.
Вокруг валяются мертвые тела.
Я смотрю на махолеты и думаю, как сильно я люблю свою работу.
Хотя, пожалуй, начать стоит не с этого. А с того, что происходило несколькими днями раньше…
…Мы ждем вызова в приемной у шефа, подпирая расписные колонны. Вокруг на разные голоса трезвонят магические зеркала, натужно кряхтит, выводя ленту с запутанными письменами, комод-самописец, носятся замыленные курьеры в шапках с павлиньими перьями и дымящихся скороходных сапогах.
Секретарь в черных нарукавных чехлах презрительно пялится на нас поверх пенснэ. Иван меланхолично щелкает смоляной жвачкой.
Рассматриваю посеребренные шнуры своего форменного алого кафтана. На одном осталась сахарная пудра от пряника, стряхиваю. Пряники мы с Иваном ели, когда сидели в наружке возле артефактного торгового дома «Дед&Бабка». Вся эта история с Золотым Яичком закончилась скверно.
Из-за нее ждем выволочки от шефа. В лучшем случае нам грозит перевод в патруль, в худшем - придется искать себе новую работу.
Страшно хочется курить, но мы с Иваном заключили пакт - ни одной затяжки, пока не упрячем в подземелье (оторвем голову) Кощака, лидера лукоморской Тать-гильдии, объявленной вне закона указом двенадцатилетней давности.
В прошлом году, после встречи с Кощаком, меня две недели выхаживали знахари, а Ивана на месяц посадили в «клетку», надраивать парадные кольчуги и заносить в ведомость сданные через щель в решетчатом окошке «жалобои» и «шпильграцы».
Шефская дверь открывается, на пороге - ухмыляющийся Ярулей Борзич из Управления Внутреннего Надзора. Черный кафтан, шнуры сверкают, шапка набекрень, усы подкручены.
«Ага, вот эти ребята», говорит он, жестом приглашая нас в кабинет.
Шеф сидит за столом, в расстегнутом алом кафтане с богатым шитьем, массирует пальцами отечные веки.
Ждем, что он прикажет нам сдать значки и боевые жезлы.
Вместо этого получаем новое задание.
Шеф говорит много и громко, иногда, понижая голос, тыкает пальцем в потолок.
В кратком пересказе:
«Надо бы сдать вас, гребанарии, судейской коллегии и парням из УВН, чтобы вам, уродам, до конца жизни пришлось выплачивать по иску! Но дам вам последний шанс! Если опять облажаетесь - пощады не ждите. Итак, вводная! У Папы (тыкает в потолок, подчеркивая, что речь вовсе не про его отца) есть сад! Там растут всякие деревья, дорогие. Еще в нем есть любимая Папина яблоня. Растут на ней не простые яблочки, а волшебные. И повадилась их таскать некая сущность неопределенного типа. Очевидец, садовник, сообщает среди прочего: на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны…»
Я сразу же выдвигаю рабочую гипотезу: яблоки ворует жар-птица. Иван смеется, шеф велит мне прикрыть варежку.
Иван вспоминает, что садовник - любитель грибов.
Шеф недоумевает, мол, он тоже любит грибы.
Иван смеется громче прежнего, а я терпеливо объясняю, про какие грибы идет речь (бодроголовки, хмельноножки, танцуйсапог, крышепробой, улетайка и пр.)
Шеф велит нам помолчать, рассказывает дальше:
«Набеги на сад продолжаются не первую ночь, пора с этим кончать! Передаю дело вам. Делайте, что хотите, но птичку эту доставить сюда, поняли?»
Синхронно щелкаем каблуками сафьяновых сапог, горланим «да, мой генерал!», покидаем его кабинет, что называется, на крыльях счастья.
В коридоре происходит диалог с Борзичем.
- Ну, получили пистон? Доигрались, сладкая парочка?
- Эй, Ярулей, когда на волшебной ярмарке в палатке Страшил будет распродажа мозгов, не разменивайся на мелочи, бери с запасом.
- Ага, а повезет, так и храбрости в бонус отвесят.
Ударяем с Иваном кулаком о кулак и направляемся к выходу.
Садимся на наш транспорт. Не патрульная печка - элитный камин «Жарынь Х5» чойской сборки.
Надеваем защитные очки, натягиваем на рот и нос шейные платки. Из высокой трубы валит, кучерявясь, густой белый дым.
С визгом стартовав с места, едем наводить справки по делу.
Make one false move, I'll take you down.
(Ludacris)
Митнирский писатель Хаверганнер как-то сказал:
«Мир похож на сарбанский бордель, на чердаке которого проходит слет Общества Безумных Призывателей Семирогого, во втором этаже замышляется кровавое убийство, в первом - царство вина, смеха и непристойностей, а подвал, под завязку набитый по случаю грядущего Всеблагого дня коробками фейерверков, подожжен с трех сторон неведомым пироманом.
Но за него все равно стоит бороться».
Я полностью согласен с первым предложением.
Меня зовут Сервиол Люпинич Волк. Все, включая моего шефа, зовут меня «Серый» из-за характерной пепельной шевелюры, присущей уроженцам северной Лукомории.
Я старший дознаватель лукоморской полиции с доступом третьей ступени, но сейчас, как и мой напарник, нахожусь не при исполнении.
Моего напарника зовут Иван Боритц Тсаревич. У его родителей тоже было странное чувство юмора.
Мы вдвоем стоим посреди крыши валендорского Резервного банка. Ветер шелестит ассигнациями, снегопадом летящими к земле. В небе кругами ходят штурмовые махолеты, ощупывают крышу прожекторами. И около полусотни элитных тиринских стрелков держат нас на прицеле самострелов.
В одной руке у меня взведенный к бою армейский «агрифармер», в другой - начинающий тлеть холщовый мешок с жар-птицей.
Вокруг валяются мертвые тела.
Я смотрю на махолеты и думаю, как сильно я люблю свою работу.
Хотя, пожалуй, начать стоит не с этого. А с того, что происходило несколькими днями раньше…
…Мы ждем вызова в приемной у шефа, подпирая расписные колонны. Вокруг на разные голоса трезвонят магические зеркала, натужно кряхтит, выводя ленту с запутанными письменами, комод-самописец, носятся замыленные курьеры в шапках с павлиньими перьями и дымящихся скороходных сапогах.
Секретарь в черных нарукавных чехлах презрительно пялится на нас поверх пенснэ. Иван меланхолично щелкает смоляной жвачкой.
Рассматриваю посеребренные шнуры своего форменного алого кафтана. На одном осталась сахарная пудра от пряника, стряхиваю. Пряники мы с Иваном ели, когда сидели в наружке возле артефактного торгового дома «Дед&Бабка». Вся эта история с Золотым Яичком закончилась скверно.
Из-за нее ждем выволочки от шефа. В лучшем случае нам грозит перевод в патруль, в худшем - придется искать себе новую работу.
Страшно хочется курить, но мы с Иваном заключили пакт - ни одной затяжки, пока не упрячем в подземелье (оторвем голову) Кощака, лидера лукоморской Тать-гильдии, объявленной вне закона указом двенадцатилетней давности.
В прошлом году, после встречи с Кощаком, меня две недели выхаживали знахари, а Ивана на месяц посадили в «клетку», надраивать парадные кольчуги и заносить в ведомость сданные через щель в решетчатом окошке «жалобои» и «шпильграцы».
Шефская дверь открывается, на пороге - ухмыляющийся Ярулей Борзич из Управления Внутреннего Надзора. Черный кафтан, шнуры сверкают, шапка набекрень, усы подкручены.
«Ага, вот эти ребята», говорит он, жестом приглашая нас в кабинет.
Шеф сидит за столом, в расстегнутом алом кафтане с богатым шитьем, массирует пальцами отечные веки.
Ждем, что он прикажет нам сдать значки и боевые жезлы.
Вместо этого получаем новое задание.
Шеф говорит много и громко, иногда, понижая голос, тыкает пальцем в потолок.
В кратком пересказе:
«Надо бы сдать вас, гребанарии, судейской коллегии и парням из УВН, чтобы вам, уродам, до конца жизни пришлось выплачивать по иску! Но дам вам последний шанс! Если опять облажаетесь - пощады не ждите. Итак, вводная! У Папы (тыкает в потолок, подчеркивая, что речь вовсе не про его отца) есть сад! Там растут всякие деревья, дорогие. Еще в нем есть любимая Папина яблоня. Растут на ней не простые яблочки, а волшебные. И повадилась их таскать некая сущность неопределенного типа. Очевидец, садовник, сообщает среди прочего: на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны…»
Я сразу же выдвигаю рабочую гипотезу: яблоки ворует жар-птица. Иван смеется, шеф велит мне прикрыть варежку.
Иван вспоминает, что садовник - любитель грибов.
Шеф недоумевает, мол, он тоже любит грибы.
Иван смеется громче прежнего, а я терпеливо объясняю, про какие грибы идет речь (бодроголовки, хмельноножки, танцуйсапог, крышепробой, улетайка и пр.)
Шеф велит нам помолчать, рассказывает дальше:
«Набеги на сад продолжаются не первую ночь, пора с этим кончать! Передаю дело вам. Делайте, что хотите, но птичку эту доставить сюда, поняли?»
Синхронно щелкаем каблуками сафьяновых сапог, горланим «да, мой генерал!», покидаем его кабинет, что называется, на крыльях счастья.
В коридоре происходит диалог с Борзичем.
- Ну, получили пистон? Доигрались, сладкая парочка?
- Эй, Ярулей, когда на волшебной ярмарке в палатке Страшил будет распродажа мозгов, не разменивайся на мелочи, бери с запасом.
- Ага, а повезет, так и храбрости в бонус отвесят.
Ударяем с Иваном кулаком о кулак и направляемся к выходу.
Садимся на наш транспорт. Не патрульная печка - элитный камин «Жарынь Х5» чойской сборки.
Надеваем защитные очки, натягиваем на рот и нос шейные платки. Из высокой трубы валит, кучерявясь, густой белый дым.
С визгом стартовав с места, едем наводить справки по делу.