Красные джинсы
вот давно не писал в жж, давно не писал про вампиров (а моя же тема!)
какая-то очень личная история получилась в итоге на дозоры
поэтому кладу всю сразу без ката (тут можно сразу банить)
Красные джинсы
В этом городе цвет, и свет фонарей,
Всё готовит на подвиг, на войну.
(Пикник)
Как сейчас помню, эту тему задвинул впервые Куржак. Мы как раз зависали на нашем ховряжском железнодорожном вокзале, ждали одного дерзкого пассажира из области. Я, Куржак и Тёмыч. Шесть часов утра, пустая площадь с облупленным Ильичом, снег валит сплошняком, изо рта пар, боевые жезлы к перчаткам примерзают - впору «прометеем» греться.
И вот Куржак говорит:
- Я бы сейчас, пацаны, сидел бы где-нибудь в «Шоколаднице». В городе Москва. В черном свитерке таком, в красных джинсах… Потягивал бы глясе и смотрел на девочку за соседним столом. Просто сидел бы и смотрел. А потом типа отвлекся бы на секундочку, в окошко поглядеть на Тверскую-стрит, на людей, на гирлянды новогодние… Обернулся, а вот она уже ушла. И я бы просто сидел там дальше, тянул свой глясе, никакого вкуса, ясен пень, но все же... Но потягивал бы и надеялся, что она ушла с хорошим человеком.
Тёмыч заржал. Он смешливый был. Когда чего не понимает особенно. А я призадумался, как сейчас помню, прогрузился от души. К чему это все было сейчас: Москва, глясе, девушка… И почему красные джинсы?! Красные!!! Такие вообще бывают?!
Но Куржак, разумеется, ничего объяснять не стал. Никогда ничего не объяснял. И всегда был замороченный. Книжки читать любил, трактаты всякие заплесневелые выписывал себе по разнарядке ДСП... Стихи писал. Причем по-французски.
Куржак был у нас тогда замнач по оперативной, выше него только Бунча-Бердалевский и, понятно, Архигад. А выше Архигада что? Только Москва и Инквизиция.
Короче, так и не разъяснил ничего нам с Тёмычем про символику этих самых красных штанов.
А потом и дерзкий пассажир наш подвалил. Сразу, как нас завидел - лыжами дернул - «сферу отрицания» натянул, «ходом» разогнался… Ну и понеслось… «Стоять, Дневной Дозор! Выйти из сумрака! Тёмыч, кидай Фризом!...»
Ничего, повинтили за милую душу.
Через год, в девяносто пятом, и вот тоже под праздники, я познакомился с Аней. На катке. Из динамиков Меладзе голосил про девочку по имени Лимбо, а Аня моя стояла в сторонке у барьера в розовых наушниках смешных, в пальтишке каком-то малиновом-понтовом, и смотрела, как наша местная молодежь «рояль» с «зукой» мешает. С ужасом.
Прислали ее к нам после ВУЗа, культурный уровень населения поднимать. Она, конечно, прифигела от увиденного. Папа-академик, мама-музыковед… Никогда не путала «одеть» и «надеть»… Чай заваривала ситечком.
В том же году вальнули Куржака. На выезде, в окрестностях Стерлитамака. Пошла-поехала там нездоровая канитель с местными, обозначалово какое-то ненужное на заправочной станции. Уже не вспомнить, у кого первого нервы сдали… Занырнули на первый уровень, и тут Куржака нашего сходу зацепило «серым молебном». Только клочья пепла по синему мху.
Архигад его тысячу раз просил не лезть на рожон. У меня, мол, вас таких только одиннадцать боевых единиц на весь район. А Ховряжск, сами знаете, Место Силы. Стратегический, мать его за ногу, участок. Тут полка вервольфов на бэтэрах маловато будет, а Москва теперь на всем экономит… Вас развеют, с кем воевать светляков мне прикажете? Не лезь в мясорубку, родной, держи сердце горячим, но башку-то - в холоде. Куда там… Куржак только смеялся в ответ:
- Нам пофиг. Мы уже мертвые.
А историю его про красные джинсы я потом часто вспоминал.
Тогда скучать не приходилось, валилово такое происходило, что не успевали потери считать и звездочки на борту рисовать. До сих пор удивлюсь себе: как же я подписался на это все?
Помню кино американское, типа про нас. Там один хотень в кружевах говорит другому: «я дам тебе выбор, какого не было у меня», и глазками зыркает эдак завлекательно.
У меня как-то все проще было, без понтов этих голливудских.
На путь зла, по типу, встал в двенадцать, стащил из школьной библиотеки «Незнайку на Луне». Дальше драки класс на класс, качалочка, жигуль, портвейн, самосад, в комсомол не взяли, из путяги отчислили… Два года прыгали по скалам в югославских кроссах в провинции Гильменд. Посекло осколками, «за боевые заслуги», госпиталь Вишневского… Москвы толком не видел - так, в окне, фонарь да аптека, ну и вокзал по выписке… Вернулся - школьные кореша позвали стричь с кооператоров. Хорошо, втянуться не успел - на горизонте нарисовался Архигад. У них накануне случилась очередная буча, ряды поредели, выбил две лицензии на инициацию, стал набирать себе младший оперсостав…
В девяносто восьмом хотел на Ане жениться, хату купил в центре, взял подержанную «бэху». В том же году Тёмыча потеряли. Сургутскому ДэДэ помогали, типа по обмену опытом. Работали по перевертышам, когда дошло до рок-н-ролла - сами перекинулись по схеме «два на четыре» - в волков. Загнали наших визави на одну живописную опушку… И тут к ним очень вовремя «кавалерия» подтянулась. «Белым мечом» развалило Тёмыча пополам, даже возмутиться не успел.
После Тёмыча как-то мне подсорвало жбанец. Аня еще как раз от меня свалила. В Питер, на историческую родину. Не вынесла тонкая душевная организация нашего сурового климата и криминогенной обстановки. Да и про меня начала кое-что понимать. Стала задавать вопросы. Почему, например, у меня обернутый телогрейкой АКС74У под диваном лежит и бафомет начерчен на обоях чуть повыше «плазмы»? Преследовать не стал, хотя мог бы. Чего с нее взять, с человека. «Мы проходим стороной, эти игры не для нас…», как удачно выразился один хороший Поэт.
До того сургутского инцидента на донорской сидел, получал льготы. А тут с горя взял первую лицуху. Хотел развеяться. Подсел железобетонно. Дошло до того, что с кумара загрыз бомжа на Сельпроме.
Архигад и от светляков отмазал, и подлечил попорченную психику. Услал на стажировку, в Прагу. Немного посмотрел мир, как вообще люди живут. Нормально живут. Только у нас все равно веселее.
Красных штанов в Европе забыл прикупить, уже в самолете, на обратном рейсе, вспомнил, аж зашипел с досады, клыками светанул, стюардессу напугал до обморока...
В две тысячи втором сняли с должности Архигада. По совокупности заслуг - не оправдал доверия. Пора тебе, старый, на покой… Он не особо и расстроился. Самого задолбало. Прислали нам вместо него такого специального кризисного менеджера, решателя вопросов по фамилии Переплут. Пальто от Прады, норковая папаха, внедорожник размером с сарай, а морда как у Бегемота из третьих «Героев».
В две тысячи четвертом попал я на операции под «тёрку», но боя не покинул, ответственное задание командования с честью выполнил. Едва оклемался, едва ворожеи-колдуньи в областной хилялке разрешили самому до сортира дойти - в зеркале себя не узнал. Даже рассмеялся. От ужаса. Ничего, потом подлатали физию. Получил личную благодарность из Столицы. Гуляли три недели всем ховряжским ДэДэ, работу офиса парализовало. Переплут хлопал по плечу, жал руку, обещал феерический карьерный рост. Словом, дела пошли… «Ночные птицы легли на крыло, выбрав верный курс», как удачно выразился еще один хороший Поэт.
Еще через годик стало понятно, что за феерия у Переплута была на уме. Таких дров наломал - мало никому не показалось, щепки полетели чисто фонтаном. Себе самому тоже захотелось, видать, карьерный рост ускорить, выслужиться перед Москвой. Ну и замутил наш Переплут многоходовочку с привлечением гастролеров из Новочеркасска. По итогам ее загасили «в поле» начальника оперативного отдела ховряжского ДэДэ Бунчу-Бердалевского.
Эпичная была личность. Начинал еще при царизме. Помню, будучи изрядно навеселе, поучал меня на корпоративе: «бабцов, мон ами, их надо как галстухи к костюму подбирать. И ровно так же менять почаще…». Сто шесть лет в Дозоре, третий уровень, заслуженный ветеран, адский демон… Защиту выставить не успел. «Маревом Трансильвании» разметало в секунды - в черную пыль.
Плюс кроме него еще девять трупов, включая трех гражданских и одного светляка. Переплут обгадился, стал все валить на нас с Бунчей-покойником. Действительно: фигли же нам, мертвым? Прислали из столицы спецгруппу. Лютые ищейки. Стали разрабатывать всерьез. Подтянули архивы, и тут уже все прошлые косяки припомнили и из чуланчиков на свет извлекли… «Прячься в темном углу, досчитай до ста, пляшут искры около рта…»
Переплута услали куда-то к морю и солнышку, в Сочи вроде, пока волна не утихнет. Причем как услали? С повышением…
Ну а зато меня…
Меня конкретно свинтили, под «путами Захви» в опечатанном «зилке» - транзитом в Москву, на подробный разбор. Трясся в кузове, вспоминал что у меня было интересное в жизни-нежизни этой лядской: Аньку, Прагу, Тёмыча с Куржаком, красные джинсы…
По всему выходил вышак, но внезапно вступился Архигад. Как снег на голову нарисовался, сдернул из своей добровольной ссылки, откуда-то из Венгрии примчался. Поднял шум, сотряс столпы мирозданья. Выступил с речью. Привлек Связи.
Приговор озвучивали под новогодние праздники… Вечно у меня в эту волшебную пору тоже всякие жизненные чудеса приключаются, гуслями их свербить.
Вот теперь второй раз в Москве, а так опять толком и не посмотреть Белокаменную. Неудобный у меня теперь градус обзора.
Лампочки цветные мигают на окошке, за ним елка с шарами золотыми и всякими там леденцами-петушками, «Абба» играет, «хеппи ньюеар». Сидим в кафешке с видом на Тверскую-стрит. Я и Архигад.
Официантка подваливает, румяная такая валькирия:
- Ой, какая птичка славная у вас. Это она как называется?
- Дендрокопус, - охотно поясняет Архигад. - дятел пестрый.
Это он про меня. Дали сорокет в птице без права обжалования. Тоже, как говорится, по совокупности.
Вот так и сидим. «Шоколадница», Москва… Архигад глясе тянет, я семечки щелкаю, чирик-чирик. Доволен.
Старик «сферу невнимания» на клетку накинул, чтоб я людям не досаждал. Официантка улыбается.
Архигад людям симпатичен. Тёмная харизма, куда деваться. Аккуратный такой старичок, улыбчивый, очень интеллигентный. Ведь что характерно: кем угодно мог бы обернуться-прикинуться - хоть Александром Скарсгардом, хоть Джошом Холловеем, хоть Дэвидом, Тьма помилуй, Боуи… Но нет, выбрал себе вот такой потасканный фейс. Лучики-морщинки, усишки, седая бородка а-ля Калинин… Потому как располагает…
Пиджачок замшевый, запонки, платочек вместо галстука…
Только штаны неправильные у тебя, Шеф. Тут же красные джинсы нужны. Чирик-чирик! Красные, слышишь ты меня? Эх, чирик-чирик, азбуке Морзе, что ли, научиться… Ведь красные же!!!
какая-то очень личная история получилась в итоге на дозоры
поэтому кладу всю сразу без ката (тут можно сразу банить)
Красные джинсы
В этом городе цвет, и свет фонарей,
Всё готовит на подвиг, на войну.
(Пикник)
Как сейчас помню, эту тему задвинул впервые Куржак. Мы как раз зависали на нашем ховряжском железнодорожном вокзале, ждали одного дерзкого пассажира из области. Я, Куржак и Тёмыч. Шесть часов утра, пустая площадь с облупленным Ильичом, снег валит сплошняком, изо рта пар, боевые жезлы к перчаткам примерзают - впору «прометеем» греться.
И вот Куржак говорит:
- Я бы сейчас, пацаны, сидел бы где-нибудь в «Шоколаднице». В городе Москва. В черном свитерке таком, в красных джинсах… Потягивал бы глясе и смотрел на девочку за соседним столом. Просто сидел бы и смотрел. А потом типа отвлекся бы на секундочку, в окошко поглядеть на Тверскую-стрит, на людей, на гирлянды новогодние… Обернулся, а вот она уже ушла. И я бы просто сидел там дальше, тянул свой глясе, никакого вкуса, ясен пень, но все же... Но потягивал бы и надеялся, что она ушла с хорошим человеком.
Тёмыч заржал. Он смешливый был. Когда чего не понимает особенно. А я призадумался, как сейчас помню, прогрузился от души. К чему это все было сейчас: Москва, глясе, девушка… И почему красные джинсы?! Красные!!! Такие вообще бывают?!
Но Куржак, разумеется, ничего объяснять не стал. Никогда ничего не объяснял. И всегда был замороченный. Книжки читать любил, трактаты всякие заплесневелые выписывал себе по разнарядке ДСП... Стихи писал. Причем по-французски.
Куржак был у нас тогда замнач по оперативной, выше него только Бунча-Бердалевский и, понятно, Архигад. А выше Архигада что? Только Москва и Инквизиция.
Короче, так и не разъяснил ничего нам с Тёмычем про символику этих самых красных штанов.
А потом и дерзкий пассажир наш подвалил. Сразу, как нас завидел - лыжами дернул - «сферу отрицания» натянул, «ходом» разогнался… Ну и понеслось… «Стоять, Дневной Дозор! Выйти из сумрака! Тёмыч, кидай Фризом!...»
Ничего, повинтили за милую душу.
Через год, в девяносто пятом, и вот тоже под праздники, я познакомился с Аней. На катке. Из динамиков Меладзе голосил про девочку по имени Лимбо, а Аня моя стояла в сторонке у барьера в розовых наушниках смешных, в пальтишке каком-то малиновом-понтовом, и смотрела, как наша местная молодежь «рояль» с «зукой» мешает. С ужасом.
Прислали ее к нам после ВУЗа, культурный уровень населения поднимать. Она, конечно, прифигела от увиденного. Папа-академик, мама-музыковед… Никогда не путала «одеть» и «надеть»… Чай заваривала ситечком.
В том же году вальнули Куржака. На выезде, в окрестностях Стерлитамака. Пошла-поехала там нездоровая канитель с местными, обозначалово какое-то ненужное на заправочной станции. Уже не вспомнить, у кого первого нервы сдали… Занырнули на первый уровень, и тут Куржака нашего сходу зацепило «серым молебном». Только клочья пепла по синему мху.
Архигад его тысячу раз просил не лезть на рожон. У меня, мол, вас таких только одиннадцать боевых единиц на весь район. А Ховряжск, сами знаете, Место Силы. Стратегический, мать его за ногу, участок. Тут полка вервольфов на бэтэрах маловато будет, а Москва теперь на всем экономит… Вас развеют, с кем воевать светляков мне прикажете? Не лезь в мясорубку, родной, держи сердце горячим, но башку-то - в холоде. Куда там… Куржак только смеялся в ответ:
- Нам пофиг. Мы уже мертвые.
А историю его про красные джинсы я потом часто вспоминал.
Тогда скучать не приходилось, валилово такое происходило, что не успевали потери считать и звездочки на борту рисовать. До сих пор удивлюсь себе: как же я подписался на это все?
Помню кино американское, типа про нас. Там один хотень в кружевах говорит другому: «я дам тебе выбор, какого не было у меня», и глазками зыркает эдак завлекательно.
У меня как-то все проще было, без понтов этих голливудских.
На путь зла, по типу, встал в двенадцать, стащил из школьной библиотеки «Незнайку на Луне». Дальше драки класс на класс, качалочка, жигуль, портвейн, самосад, в комсомол не взяли, из путяги отчислили… Два года прыгали по скалам в югославских кроссах в провинции Гильменд. Посекло осколками, «за боевые заслуги», госпиталь Вишневского… Москвы толком не видел - так, в окне, фонарь да аптека, ну и вокзал по выписке… Вернулся - школьные кореша позвали стричь с кооператоров. Хорошо, втянуться не успел - на горизонте нарисовался Архигад. У них накануне случилась очередная буча, ряды поредели, выбил две лицензии на инициацию, стал набирать себе младший оперсостав…
В девяносто восьмом хотел на Ане жениться, хату купил в центре, взял подержанную «бэху». В том же году Тёмыча потеряли. Сургутскому ДэДэ помогали, типа по обмену опытом. Работали по перевертышам, когда дошло до рок-н-ролла - сами перекинулись по схеме «два на четыре» - в волков. Загнали наших визави на одну живописную опушку… И тут к ним очень вовремя «кавалерия» подтянулась. «Белым мечом» развалило Тёмыча пополам, даже возмутиться не успел.
После Тёмыча как-то мне подсорвало жбанец. Аня еще как раз от меня свалила. В Питер, на историческую родину. Не вынесла тонкая душевная организация нашего сурового климата и криминогенной обстановки. Да и про меня начала кое-что понимать. Стала задавать вопросы. Почему, например, у меня обернутый телогрейкой АКС74У под диваном лежит и бафомет начерчен на обоях чуть повыше «плазмы»? Преследовать не стал, хотя мог бы. Чего с нее взять, с человека. «Мы проходим стороной, эти игры не для нас…», как удачно выразился один хороший Поэт.
До того сургутского инцидента на донорской сидел, получал льготы. А тут с горя взял первую лицуху. Хотел развеяться. Подсел железобетонно. Дошло до того, что с кумара загрыз бомжа на Сельпроме.
Архигад и от светляков отмазал, и подлечил попорченную психику. Услал на стажировку, в Прагу. Немного посмотрел мир, как вообще люди живут. Нормально живут. Только у нас все равно веселее.
Красных штанов в Европе забыл прикупить, уже в самолете, на обратном рейсе, вспомнил, аж зашипел с досады, клыками светанул, стюардессу напугал до обморока...
В две тысячи втором сняли с должности Архигада. По совокупности заслуг - не оправдал доверия. Пора тебе, старый, на покой… Он не особо и расстроился. Самого задолбало. Прислали нам вместо него такого специального кризисного менеджера, решателя вопросов по фамилии Переплут. Пальто от Прады, норковая папаха, внедорожник размером с сарай, а морда как у Бегемота из третьих «Героев».
В две тысячи четвертом попал я на операции под «тёрку», но боя не покинул, ответственное задание командования с честью выполнил. Едва оклемался, едва ворожеи-колдуньи в областной хилялке разрешили самому до сортира дойти - в зеркале себя не узнал. Даже рассмеялся. От ужаса. Ничего, потом подлатали физию. Получил личную благодарность из Столицы. Гуляли три недели всем ховряжским ДэДэ, работу офиса парализовало. Переплут хлопал по плечу, жал руку, обещал феерический карьерный рост. Словом, дела пошли… «Ночные птицы легли на крыло, выбрав верный курс», как удачно выразился еще один хороший Поэт.
Еще через годик стало понятно, что за феерия у Переплута была на уме. Таких дров наломал - мало никому не показалось, щепки полетели чисто фонтаном. Себе самому тоже захотелось, видать, карьерный рост ускорить, выслужиться перед Москвой. Ну и замутил наш Переплут многоходовочку с привлечением гастролеров из Новочеркасска. По итогам ее загасили «в поле» начальника оперативного отдела ховряжского ДэДэ Бунчу-Бердалевского.
Эпичная была личность. Начинал еще при царизме. Помню, будучи изрядно навеселе, поучал меня на корпоративе: «бабцов, мон ами, их надо как галстухи к костюму подбирать. И ровно так же менять почаще…». Сто шесть лет в Дозоре, третий уровень, заслуженный ветеран, адский демон… Защиту выставить не успел. «Маревом Трансильвании» разметало в секунды - в черную пыль.
Плюс кроме него еще девять трупов, включая трех гражданских и одного светляка. Переплут обгадился, стал все валить на нас с Бунчей-покойником. Действительно: фигли же нам, мертвым? Прислали из столицы спецгруппу. Лютые ищейки. Стали разрабатывать всерьез. Подтянули архивы, и тут уже все прошлые косяки припомнили и из чуланчиков на свет извлекли… «Прячься в темном углу, досчитай до ста, пляшут искры около рта…»
Переплута услали куда-то к морю и солнышку, в Сочи вроде, пока волна не утихнет. Причем как услали? С повышением…
Ну а зато меня…
Меня конкретно свинтили, под «путами Захви» в опечатанном «зилке» - транзитом в Москву, на подробный разбор. Трясся в кузове, вспоминал что у меня было интересное в жизни-нежизни этой лядской: Аньку, Прагу, Тёмыча с Куржаком, красные джинсы…
По всему выходил вышак, но внезапно вступился Архигад. Как снег на голову нарисовался, сдернул из своей добровольной ссылки, откуда-то из Венгрии примчался. Поднял шум, сотряс столпы мирозданья. Выступил с речью. Привлек Связи.
Приговор озвучивали под новогодние праздники… Вечно у меня в эту волшебную пору тоже всякие жизненные чудеса приключаются, гуслями их свербить.
Вот теперь второй раз в Москве, а так опять толком и не посмотреть Белокаменную. Неудобный у меня теперь градус обзора.
Лампочки цветные мигают на окошке, за ним елка с шарами золотыми и всякими там леденцами-петушками, «Абба» играет, «хеппи ньюеар». Сидим в кафешке с видом на Тверскую-стрит. Я и Архигад.
Официантка подваливает, румяная такая валькирия:
- Ой, какая птичка славная у вас. Это она как называется?
- Дендрокопус, - охотно поясняет Архигад. - дятел пестрый.
Это он про меня. Дали сорокет в птице без права обжалования. Тоже, как говорится, по совокупности.
Вот так и сидим. «Шоколадница», Москва… Архигад глясе тянет, я семечки щелкаю, чирик-чирик. Доволен.
Старик «сферу невнимания» на клетку накинул, чтоб я людям не досаждал. Официантка улыбается.
Архигад людям симпатичен. Тёмная харизма, куда деваться. Аккуратный такой старичок, улыбчивый, очень интеллигентный. Ведь что характерно: кем угодно мог бы обернуться-прикинуться - хоть Александром Скарсгардом, хоть Джошом Холловеем, хоть Дэвидом, Тьма помилуй, Боуи… Но нет, выбрал себе вот такой потасканный фейс. Лучики-морщинки, усишки, седая бородка а-ля Калинин… Потому как располагает…
Пиджачок замшевый, запонки, платочек вместо галстука…
Только штаны неправильные у тебя, Шеф. Тут же красные джинсы нужны. Чирик-чирик! Красные, слышишь ты меня? Эх, чирик-чирик, азбуке Морзе, что ли, научиться… Ведь красные же!!!