Путешествие-перфоманс "Бег"
Путешествие-перфоманс в настроениях булгаковского "Бега" прошло 23-27 февраля и захватившего Краснодар, Новороссийск, Абрау-Дюрсо, Горячий Ключ и Джубгу.
Действующие лица драмы - персонажи с игр цикла "Сны о Революции" - учительница из Киева Аглая Дмитриевна Сердюк, ротмистр и врач Александр Николаевич Хованский и донская казачка медсестра Дарья Кондратьевна Калина.
Выкладываю здесь мои ежедневные дневниковые заметки.
Полный же визуальный отчет со всеми фотографииями и размышлениями моей героини Аглаи Дмитриевны выложен в альбоме.
24.02.
Первый день нашего путешествия миновал. Бег начался. Поезд-самолет-поезд. Минуя Краснодар, мы в Новороссийске. Но стремимся дальше, не останавливаясь. Мы в Абрау-Дюрсо. И проваливаемся в щель между временами. 13-ая щель, думаем мы. Все смешивается. 1917... 1918... 1922... 2017. Смеёмся, поднимаем бокалы за Россию, слушаем песни, - и слезы у горла. Солнце и блики на зелёной воде, зелёные ростки первых трав туго рвутся к свету сквозь чёрную землю. И алая божья коровка очнулась от зимнего сна - упорно ползет по травинке. Планы разбиваются о громаду времени, которое похищает наше внимание, наши сердца. Но это не страшно.
Я никогда не путешествовала столь стремительно. Но теперь я бегу, и ткань пространства поддаётся. Не хочу быть жадной до времени. До впечатлений. Бежать и наслаждаться бегом - этого я хочу. Это и делаю... И слушаю как скрежещет поезд... Это лают собаки, бегущие за мной по пятам.
25.02.
Вчерашний день мы провели в окрестностях Горячего Ключа. Мы искали там поляны первоцветов, но несколько поторопились. Подснежники, примулы и морозник уже показались, но совсем не в тех объёмах, на которые мы надеялись. А вот цикламены порадовали. Нашли несколько склонов, усыпанных розовыми каплями всех оттенков.
Тем временем Аглая Дмитриевна искала в окрестностях старого курорта свое Спасение. И если свое тело можно скрыть в густых зарослях предгорий (очень густых!), то душа искала иного. Мы проходили мимо часовни и святого источника, мы миновали скалу Спасения, в которой была заточена душа раскаявшегося злодея, но надежду на будущее Аглая получила лишь в неустанном поиске первых цветов весны на склонах гор. Тех склонах, где выздоравливали и умирали раненые в кавказских войнах, где скрывались партизаны второй мировой во время немецкой оккупации.
Мы снова провалились в щель времени, когда сидели на сухих дубовых и грабовых листьях, ели пирожные со взбитыми сливками и слушали ветер, подымавшийся по зову кельтской арфы, славившей пробуждение Весны.
26.02.
Мы продолжили свой бег и наконец вчера обратили свои взоры к самому Екатеринодару. Конечно, нас манило к себе место гибели генерала Корнилова. Несколько лет назад на выезде из города поставили памятник Лавру Георгиевичу. Оказалось, что роковая хата, в которой располагался последний штаб генерала, стоит совсем недалеко. Мы видели комнату, в которую попал снаряд. Разглядывали столь знакомую нам карту Ледяного Похода и снова проваливались во вневременную щель. Мы смотрели на гордую фигуру такого сложного, но искренне любимого нами генерала, и чувствовали глубокую сопричастность. Александр Николаевич Хованский, Дарья Кондратьевна Калина, Аглая Дмитриевна Сердюк стояли рядом с кумиром их сердец как лица трех сословий Белого Дела - дворянства, казачества и интеллигенции. Как символы трех волн - военных, медсестер и гражданского населения, - которых затянуло в Бег поражение Добровольческой армии. Кубань текла под нашими ногами, а в голове, моей совсем немонархической голове, упорно крутились строки, шедшие из сердца моей героини:
"Царь - это сила, царь русский вождь,
Царь - это русское знамя.
Мы всё потеряли, но нас не возьмёшь,
Победа будет за нами."
Но путь наш продолжился. Бег не позволил нашим героям лечь рядом со своим генералом, а нам остановиться. Нас звал к себе город. Город царицы Екатерины. Город, залитый кровью. Город, пропитанный последними горьким надеждами. Мы прошли по улице Дальней, где проходил прорыв во время первого штурма Екатеринодара, где жил и залечивал свои раны Александр Николаевич. Мимо кинотеатра Аврора, где раньше был установлен памятный знак о том, что большевистское орудие с этого кургана выпустило фатальный снаряд. А потом случилось нежданное чудо, и два голоса города утянули нас снова в щель между временами. Они закрутили нас живыми историями о сложных судьбах тех, кто жил в прекрасных особняках и белых мазанках Екатеринодара в 1917-1919 годах.
Большое спасибо авторам сценария "Голоса Города" в Краснодаре Алине и Даше за чудесные истории, вплетенные в городскую плоть и Тель ginger26 за прекрасные детали, на которые она обращала наше внимание.
27.02
Бег неизменно должен приводить к морю. И не могли мы избегнуть того же финала, что ожидал всех бегущий на юг. Вот он последний берег, последняя родная земля, а дальше только море. Пучина неизвестности. Отречение от отечества. Побег от себя. Мало, кто смог нырнуть и выплыть из этого моря. Все больше тонули, притянутые ко дну грузом вины, горечи и ностальгии...
Мы отчаянно не успевали на море. Но мы должны были туда попасть. Иначе Бег остался бы незавершенным. В день отлеиа из Краснодара мы потратили 2 часа на дорогу туда и 2 часа на обратный путь, чтобы оказаться у моря. Один час мы провели там. Но это стоило того. Внутреннее время человека относительно. И наш час замедлился, растянулся и снова увлек нас к началу двадцатого века.
Мы сидели у моря, у последней черты. Ещё недавно мы смеялись, пили шампанское и ели пирожные. Теперь чёрный хлеб и вода из фарфоровых чашек. Мы слушали море. Смотрели на волны. И делали выбор.
Никто не ушёл. Все остались на родине. Александр Николаевич продолжал жить и работать дело в Екатеринодаре, а потом и Краснодаре, пока не погиб 24 июня 1924 года. Дарья Кондратьевна отправилась вслед за возлюбленным в далёкую Туркмению, чтобы через года покинуть мужа и умереть от голода в измученном Ростове 1933 года. Что-же до Аглаи Дмитриевны, то дальнейшее будущее её неизвестно. Однако здесь на последнем рубеже она приняла окончательное решение повернуться лицом к своей стране. Она сняла шляпку, распустила волосы и посмотрела на свой горящий дом. Бег её остановился. Она повернулась лицом к реальности и приняла Революцию.
Действующие лица драмы - персонажи с игр цикла "Сны о Революции" - учительница из Киева Аглая Дмитриевна Сердюк, ротмистр и врач Александр Николаевич Хованский и донская казачка медсестра Дарья Кондратьевна Калина.
Выкладываю здесь мои ежедневные дневниковые заметки.
Полный же визуальный отчет со всеми фотографииями и размышлениями моей героини Аглаи Дмитриевны выложен в альбоме.
24.02.
Первый день нашего путешествия миновал. Бег начался. Поезд-самолет-поезд. Минуя Краснодар, мы в Новороссийске. Но стремимся дальше, не останавливаясь. Мы в Абрау-Дюрсо. И проваливаемся в щель между временами. 13-ая щель, думаем мы. Все смешивается. 1917... 1918... 1922... 2017. Смеёмся, поднимаем бокалы за Россию, слушаем песни, - и слезы у горла. Солнце и блики на зелёной воде, зелёные ростки первых трав туго рвутся к свету сквозь чёрную землю. И алая божья коровка очнулась от зимнего сна - упорно ползет по травинке. Планы разбиваются о громаду времени, которое похищает наше внимание, наши сердца. Но это не страшно.
Я никогда не путешествовала столь стремительно. Но теперь я бегу, и ткань пространства поддаётся. Не хочу быть жадной до времени. До впечатлений. Бежать и наслаждаться бегом - этого я хочу. Это и делаю... И слушаю как скрежещет поезд... Это лают собаки, бегущие за мной по пятам.
25.02.
Вчерашний день мы провели в окрестностях Горячего Ключа. Мы искали там поляны первоцветов, но несколько поторопились. Подснежники, примулы и морозник уже показались, но совсем не в тех объёмах, на которые мы надеялись. А вот цикламены порадовали. Нашли несколько склонов, усыпанных розовыми каплями всех оттенков.
Тем временем Аглая Дмитриевна искала в окрестностях старого курорта свое Спасение. И если свое тело можно скрыть в густых зарослях предгорий (очень густых!), то душа искала иного. Мы проходили мимо часовни и святого источника, мы миновали скалу Спасения, в которой была заточена душа раскаявшегося злодея, но надежду на будущее Аглая получила лишь в неустанном поиске первых цветов весны на склонах гор. Тех склонах, где выздоравливали и умирали раненые в кавказских войнах, где скрывались партизаны второй мировой во время немецкой оккупации.
Мы снова провалились в щель времени, когда сидели на сухих дубовых и грабовых листьях, ели пирожные со взбитыми сливками и слушали ветер, подымавшийся по зову кельтской арфы, славившей пробуждение Весны.
26.02.
Мы продолжили свой бег и наконец вчера обратили свои взоры к самому Екатеринодару. Конечно, нас манило к себе место гибели генерала Корнилова. Несколько лет назад на выезде из города поставили памятник Лавру Георгиевичу. Оказалось, что роковая хата, в которой располагался последний штаб генерала, стоит совсем недалеко. Мы видели комнату, в которую попал снаряд. Разглядывали столь знакомую нам карту Ледяного Похода и снова проваливались во вневременную щель. Мы смотрели на гордую фигуру такого сложного, но искренне любимого нами генерала, и чувствовали глубокую сопричастность. Александр Николаевич Хованский, Дарья Кондратьевна Калина, Аглая Дмитриевна Сердюк стояли рядом с кумиром их сердец как лица трех сословий Белого Дела - дворянства, казачества и интеллигенции. Как символы трех волн - военных, медсестер и гражданского населения, - которых затянуло в Бег поражение Добровольческой армии. Кубань текла под нашими ногами, а в голове, моей совсем немонархической голове, упорно крутились строки, шедшие из сердца моей героини:
"Царь - это сила, царь русский вождь,
Царь - это русское знамя.
Мы всё потеряли, но нас не возьмёшь,
Победа будет за нами."
Но путь наш продолжился. Бег не позволил нашим героям лечь рядом со своим генералом, а нам остановиться. Нас звал к себе город. Город царицы Екатерины. Город, залитый кровью. Город, пропитанный последними горьким надеждами. Мы прошли по улице Дальней, где проходил прорыв во время первого штурма Екатеринодара, где жил и залечивал свои раны Александр Николаевич. Мимо кинотеатра Аврора, где раньше был установлен памятный знак о том, что большевистское орудие с этого кургана выпустило фатальный снаряд. А потом случилось нежданное чудо, и два голоса города утянули нас снова в щель между временами. Они закрутили нас живыми историями о сложных судьбах тех, кто жил в прекрасных особняках и белых мазанках Екатеринодара в 1917-1919 годах.
Большое спасибо авторам сценария "Голоса Города" в Краснодаре Алине и Даше за чудесные истории, вплетенные в городскую плоть и Тель ginger26 за прекрасные детали, на которые она обращала наше внимание.
27.02
Бег неизменно должен приводить к морю. И не могли мы избегнуть того же финала, что ожидал всех бегущий на юг. Вот он последний берег, последняя родная земля, а дальше только море. Пучина неизвестности. Отречение от отечества. Побег от себя. Мало, кто смог нырнуть и выплыть из этого моря. Все больше тонули, притянутые ко дну грузом вины, горечи и ностальгии...
Мы отчаянно не успевали на море. Но мы должны были туда попасть. Иначе Бег остался бы незавершенным. В день отлеиа из Краснодара мы потратили 2 часа на дорогу туда и 2 часа на обратный путь, чтобы оказаться у моря. Один час мы провели там. Но это стоило того. Внутреннее время человека относительно. И наш час замедлился, растянулся и снова увлек нас к началу двадцатого века.
Мы сидели у моря, у последней черты. Ещё недавно мы смеялись, пили шампанское и ели пирожные. Теперь чёрный хлеб и вода из фарфоровых чашек. Мы слушали море. Смотрели на волны. И делали выбор.
Никто не ушёл. Все остались на родине. Александр Николаевич продолжал жить и работать дело в Екатеринодаре, а потом и Краснодаре, пока не погиб 24 июня 1924 года. Дарья Кондратьевна отправилась вслед за возлюбленным в далёкую Туркмению, чтобы через года покинуть мужа и умереть от голода в измученном Ростове 1933 года. Что-же до Аглаи Дмитриевны, то дальнейшее будущее её неизвестно. Однако здесь на последнем рубеже она приняла окончательное решение повернуться лицом к своей стране. Она сняла шляпку, распустила волосы и посмотрела на свой горящий дом. Бег её остановился. Она повернулась лицом к реальности и приняла Революцию.