Есть ли выход из Лабиринтов Разума?
Удивительное чувство, когда чужое творчество, к которому ты не причастен сам, которое не связано между собой, по воле случая сплетается вокруг тебя и создает единую картину.
Я прочла жгучее жизнеописание Эльзы, я узнала о мыслях в ее голове. А потом я увидела свежую работу моих друзей-фотографов Алены и Ильи. И все это причудливо сложилось в моей голове в единую картину. Картину о Пыльном Мире и выходе оттуда. Которого нет, быть может.
Моя душа затронута этими работами. Может быть тронет и вас.
"В самой дальней точке, в ядре осознанных противоположностей находится незавершенное постоянство: оставленное небрежностью первых советов и нравоучений, беспорядочно запавших в такую глубину случайных слов посторонних, безнаджным соблюдением иллюзорности значимого для тех, кто читал семерых неупомянутых, признанных и переведённых. Уже целая жизнь! Встревоженная, но осмелившаяся отличать минимое от безучастной пустоты, когда серде скачет, а в висках пульсирует кровь на радость последователям Вундта. Найкан завершается, всё сказанное сливается в одно гулкое эхо."
Я прочла жгучее жизнеописание Эльзы, я узнала о мыслях в ее голове. А потом я увидела свежую работу моих друзей-фотографов Алены и Ильи. И все это причудливо сложилось в моей голове в единую картину. Картину о Пыльном Мире и выходе оттуда. Которого нет, быть может.
Моя душа затронута этими работами. Может быть тронет и вас.
"В самой дальней точке, в ядре осознанных противоположностей находится незавершенное постоянство: оставленное небрежностью первых советов и нравоучений, беспорядочно запавших в такую глубину случайных слов посторонних, безнаджным соблюдением иллюзорности значимого для тех, кто читал семерых неупомянутых, признанных и переведённых. Уже целая жизнь! Встревоженная, но осмелившаяся отличать минимое от безучастной пустоты, когда серде скачет, а в висках пульсирует кровь на радость последователям Вундта. Найкан завершается, всё сказанное сливается в одно гулкое эхо."