"....нейтрализовать действия немецкой защиты не удается..."
Будучи доставлен в Нюрнберг, Марков принес не много пользы для подтверждения выводов комиссии Бурденко. Он не взял на себя, как и раньше, датировку документов, даже извлеченных з одежды обработанного им единственного трупа, подтвердил, что на нем была зимняя одежда. Марков привел заключение члена международной комиссии итальянца В.Пальмиери, затрагивающее проблему датировки.
Поскольку становилось очевидно, что нейтрализовать действия немецкой защиты не удается, Л.Смирнов готов был привлечь новых свидетелей, добавить подготовленные аффидевиты. Однако председатель трибунала Д.Лоренс не дал дуле такого хода. Было вынесено решение не включать Катынь в окончательный вариант приговора за недостаточностью доказательств.
Свою немалую роль в этом сыграла позиция поляков.
Уже в ходе освобождения Польши органы безопасности - польские под патронатом советских - осуществляли широкую зачистку возможных и реальных противников нового режима. К их числе были отнесены и свидетели катынского преступления, в том числе участники эксгумации 1943 г. Их арестовывали, допрашивали, изолировали или ликвидировали. Проверка госпиталей Польского Красного Креста (ПКК) сопровождалась арестами врачей. Их включали в "черные списки", они долго не могу найти работу. Как свидетельствует член Технической комиссии ПКК доктор Х.Бартошевский, после освобождения за ним пришел советский военный и препроводил на допрос. "Их только одно интересовало, - пишет через полвека после событий того времени доктор, - мое мнение, кто убил польских офицеров в Катыни. Я ответил согласно с правдой, что ПКК занимался идентификацией останков и извещением семей, а не решал, что убивал. Я просидел два месяца под арестом в Величке. Меня спасли коллеги из больницы. Их тоже допрашивали и интересовались, что я говорил на тему Катыни. Они засвидетельствовали, что я не говорил, что это сделали русские. Я никогда не говорил и того, что это сделали немцы".
Яжборовская И.С. и др. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. - М.: РОССПЭН, 2009. - С.192
Поскольку становилось очевидно, что нейтрализовать действия немецкой защиты не удается, Л.Смирнов готов был привлечь новых свидетелей, добавить подготовленные аффидевиты. Однако председатель трибунала Д.Лоренс не дал дуле такого хода. Было вынесено решение не включать Катынь в окончательный вариант приговора за недостаточностью доказательств.
Свою немалую роль в этом сыграла позиция поляков.
Уже в ходе освобождения Польши органы безопасности - польские под патронатом советских - осуществляли широкую зачистку возможных и реальных противников нового режима. К их числе были отнесены и свидетели катынского преступления, в том числе участники эксгумации 1943 г. Их арестовывали, допрашивали, изолировали или ликвидировали. Проверка госпиталей Польского Красного Креста (ПКК) сопровождалась арестами врачей. Их включали в "черные списки", они долго не могу найти работу. Как свидетельствует член Технической комиссии ПКК доктор Х.Бартошевский, после освобождения за ним пришел советский военный и препроводил на допрос. "Их только одно интересовало, - пишет через полвека после событий того времени доктор, - мое мнение, кто убил польских офицеров в Катыни. Я ответил согласно с правдой, что ПКК занимался идентификацией останков и извещением семей, а не решал, что убивал. Я просидел два месяца под арестом в Величке. Меня спасли коллеги из больницы. Их тоже допрашивали и интересовались, что я говорил на тему Катыни. Они засвидетельствовали, что я не говорил, что это сделали русские. Я никогда не говорил и того, что это сделали немцы".
Яжборовская И.С. и др. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. - М.: РОССПЭН, 2009. - С.192