Из мёртвого леса
Элеонора как-то чересчур привычно - словно делала это уже сто раз до этого - взяла девочку, как дорожную сумку, полную бесценной памяти, и побрела за Лизой. Лиза будто бы отлично знала лес - принюхивалась, бесшумно скользила между стволов, вилась, как лисица и ручей, почти не издавая звуков - Элеонора же гремела лесным оснащением, как бронепоезд (с) Татьяна Замировская (vinah) " Месяц из тумана"
Я умею, да, я умею просыпаться по желанию. Выходить из сонной бессмыслицы, вязких кошмаров, подводного притяжения в кромешный мрак. Не вспоминать вовремя, кто я и где я, - для такого пилотажа нужно быть абсолютно уравновешенным, эдакое здравомыслие на грани тупоумия, я таких высот не умею. Но выбирать, где и кем я уж точно не хочу быть, - как четверной флип Нейтана Чена, как дети в школу.
Из видений Замировской я не могу выбраться, не могу вырваться, выпутаться, выкарабкаться, вылиться - и даже высыпаться не могу. Но вот этот рассказ - это, конечно, и вовсе лютый апофеоз. Меня опрокинуло в него, как гадальную карту, оборачивающую картонную бабочку быстрее красок рисунка - те повисают в воздухе, бубенчики колпака ещё не метут землю, но уже встали дыбом, падая вверх, вверх, вверх...
Очнулась спустя полчаса, не то чтобы не помня, кто я, и где я, и что было до этих тридцати беспробудных минут, - но совершенно не в силах поверить в то, что плещется в памяти. Это страшнее амнезии: когда помнишь, но сомневаешься, что можешь в это вернуться. Я давно уже понимаю, что действительность всё чаще удерживается усилием воли. Но видит Бог, мне по-прежнему не нравится такая картина мира - не для себя, нет, для бесчисленных девочек (и мальчиков), которых нужно во что бы то ни стало вынести из мёртвого леса.
Для себя - нет. Потому что "вхождение в пространство мифа обычно и правда довольно страшная штука. <...> Потому что в пространство мифа трудно входить, будучи человеком. Мы не очень-то приспособлены для пребывания в мифе - при том, что без пребывания в мифе наша органическая жизнь вообще бессмысленна, деньги на ветер. Поэтому приходится пребывать в мифе через "не могу" - через ситуативное человеческое "не могу", по большому-то счёту, пространство мифа - наша общая сладкая страшная родина, хотим мы того, или нет (лучше хотеть, потому что - ну йолки, всё всегда лучше получается по любви, тем более - вхождение в пространство мифа и пребывание в нём, без любви это уже будет не миф, а адское адище, зачем нам оно)" (с) Макс Фрай (chingizid) " Кроме опухоли (про "Месяц из тумана" Замировской)"
Я умею, да, я умею просыпаться по желанию. Выходить из сонной бессмыслицы, вязких кошмаров, подводного притяжения в кромешный мрак. Не вспоминать вовремя, кто я и где я, - для такого пилотажа нужно быть абсолютно уравновешенным, эдакое здравомыслие на грани тупоумия, я таких высот не умею. Но выбирать, где и кем я уж точно не хочу быть, - как четверной флип Нейтана Чена, как дети в школу.
Из видений Замировской я не могу выбраться, не могу вырваться, выпутаться, выкарабкаться, вылиться - и даже высыпаться не могу. Но вот этот рассказ - это, конечно, и вовсе лютый апофеоз. Меня опрокинуло в него, как гадальную карту, оборачивающую картонную бабочку быстрее красок рисунка - те повисают в воздухе, бубенчики колпака ещё не метут землю, но уже встали дыбом, падая вверх, вверх, вверх...
Очнулась спустя полчаса, не то чтобы не помня, кто я, и где я, и что было до этих тридцати беспробудных минут, - но совершенно не в силах поверить в то, что плещется в памяти. Это страшнее амнезии: когда помнишь, но сомневаешься, что можешь в это вернуться. Я давно уже понимаю, что действительность всё чаще удерживается усилием воли. Но видит Бог, мне по-прежнему не нравится такая картина мира - не для себя, нет, для бесчисленных девочек (и мальчиков), которых нужно во что бы то ни стало вынести из мёртвого леса.
Для себя - нет. Потому что "вхождение в пространство мифа обычно и правда довольно страшная штука. <...> Потому что в пространство мифа трудно входить, будучи человеком. Мы не очень-то приспособлены для пребывания в мифе - при том, что без пребывания в мифе наша органическая жизнь вообще бессмысленна, деньги на ветер. Поэтому приходится пребывать в мифе через "не могу" - через ситуативное человеческое "не могу", по большому-то счёту, пространство мифа - наша общая сладкая страшная родина, хотим мы того, или нет (лучше хотеть, потому что - ну йолки, всё всегда лучше получается по любви, тем более - вхождение в пространство мифа и пребывание в нём, без любви это уже будет не миф, а адское адище, зачем нам оно)" (с) Макс Фрай (chingizid) " Кроме опухоли (про "Месяц из тумана" Замировской)"