Когда филолог-классик, читая неоконченную "Ахиллеиду" Стация, добирается до рассказов Ахилла о его Lehrjahre[1] и, найдя там воспоминание о том, как мудрый и взыскательный кентавр Хирон учил молодого фессалийца
Ardentesque intrare casas peditemque volantis
Sistere quadriiugos
(В хижины, пышущи огнем, входить и сдерживать пешим
Коней четвёрки летучи),
узнаёт в этой программе обучения величайшего греческого героя обыденное времяпрепровождение русской женщины по Некрасову, - он оказывается в замешательстве. С одной стороны, это сопоставление льстит его патриотизму, и он испытывает удовлетворение при виде того, как классическая древность, слишком пренебрегаемая поэзией гражданского направления, мстит за себя, проникая туда, где её не ждали. С другой - приученный своей специальностью к тому, что случайностей в литературе не бывает, он не знает, к какому виду неслучайностей отнести сближение, открывшееся его глазам (с) Роман Шмараков (
roman_shmarakov) "Смущённый чтец "Ахиллеиды" (из "Вопросов литературы", № 4 за 2006 г.)
К празднику. И почти к лекции.
***
[1] Lehrjahre (нем.) - ученичество. Роман Гёте "Годы учения Вильгельма Мейстера" в оригинале называется именно "Wilhelm Meisters Lehrjahre".