Не мысля гордый свет забавить
А чё нам тот гордый свет? Давайте сами позабавимся, оно веселее будет.
В топе висит лакомая тема для сочинения "Положительный герой в русской литературе 19 века, которому хотелось бы подражать", причём почему-то в литературные герои попал сам Пушкин.
Подражать не больно-то интересно, но там мелькнула благодатная тема детских игр, и вот у меня вопрос в этой связи: предположим, вы снова в той счастливой поре, когда ползать в подлеске с челюстями из апельсиновых корок, изображая врага вообще, ещё пристойно. В кого бы вы играли? Дубровский? Мазай? Герасим? Борьба Мцыри с плюшевым тигром? Давайте для простоты ограничимся всё той же русской литературой 19 века - но героев можно брать как положительных, так и отрицательных, лишь бы их весело изображать было.
Что до меня, я бы взяла мистику: Лафертовскую маковницу (чур Фалалей Фалалеич!) , толстовских и пушкинских вурдалаков.. и Пропавшую грамоту, конечно - в той части, когда из-за воза что-то серое выказывает роги.
Кстати, можно одну какую-то сцену брать. Набоков вон тоже не всего "Всадника б/г" инсценировал, а стало быть, и нам можно:
В бар входит злодей, "рабосекущий миссисиппец", бывший капитан волонтеров, мрачный красавец и бретер, Кассий Калхун. Он провозглашает грубый тост - "Америка для американцев, а проклятых ирландцев долой!", причем нарочно толкает героя нашего романа, Мориса Джеральда, молодого укротителя мустангов в бархатных панталонах и пунцовом нашейном шарфе: он, впрочем, был не только скромный коноторговец, а, как выясняется впоследствии к сугубому восхищению Луизы, баронет - сэр Морис. Не знаю, может быть именно этот британский шик и был причиной того, что столь быстренько закатилась слава нашего романиста-ирландца в Америке, его второй родине.
Немедленно после толчка Морис совершает ряд действий в следующем порядке:
Ставит свой стакан с виски на стойку.
Вынимает шелковый платок (актер не должен спешить).
Отирает им с вышитой груди рубашки осквернившее ее виски.
Перекладывает платок из правой руки в левую.
Опять берет стакан со стойки.
Выхлестывает остаток виски в лицо Калхуну.
Спокойно ставит опять стакан на стойку.
Эту художественную серию действий я недаром помню так точно: много раз мы разыгрывали ее с двоюродным братом.
Что скажете?
В топе висит лакомая тема для сочинения "Положительный герой в русской литературе 19 века, которому хотелось бы подражать", причём почему-то в литературные герои попал сам Пушкин.
Подражать не больно-то интересно, но там мелькнула благодатная тема детских игр, и вот у меня вопрос в этой связи: предположим, вы снова в той счастливой поре, когда ползать в подлеске с челюстями из апельсиновых корок, изображая врага вообще, ещё пристойно. В кого бы вы играли? Дубровский? Мазай? Герасим? Борьба Мцыри с плюшевым тигром? Давайте для простоты ограничимся всё той же русской литературой 19 века - но героев можно брать как положительных, так и отрицательных, лишь бы их весело изображать было.
Что до меня, я бы взяла мистику: Лафертовскую маковницу (чур Фалалей Фалалеич!) , толстовских и пушкинских вурдалаков.. и Пропавшую грамоту, конечно - в той части, когда из-за воза что-то серое выказывает роги.
Кстати, можно одну какую-то сцену брать. Набоков вон тоже не всего "Всадника б/г" инсценировал, а стало быть, и нам можно:
В бар входит злодей, "рабосекущий миссисиппец", бывший капитан волонтеров, мрачный красавец и бретер, Кассий Калхун. Он провозглашает грубый тост - "Америка для американцев, а проклятых ирландцев долой!", причем нарочно толкает героя нашего романа, Мориса Джеральда, молодого укротителя мустангов в бархатных панталонах и пунцовом нашейном шарфе: он, впрочем, был не только скромный коноторговец, а, как выясняется впоследствии к сугубому восхищению Луизы, баронет - сэр Морис. Не знаю, может быть именно этот британский шик и был причиной того, что столь быстренько закатилась слава нашего романиста-ирландца в Америке, его второй родине.
Немедленно после толчка Морис совершает ряд действий в следующем порядке:
Ставит свой стакан с виски на стойку.
Вынимает шелковый платок (актер не должен спешить).
Отирает им с вышитой груди рубашки осквернившее ее виски.
Перекладывает платок из правой руки в левую.
Опять берет стакан со стойки.
Выхлестывает остаток виски в лицо Калхуну.
Спокойно ставит опять стакан на стойку.
Эту художественную серию действий я недаром помню так точно: много раз мы разыгрывали ее с двоюродным братом.
Что скажете?