Шелуха, поглотившая Россию
Сергей Цветков. Истории от историка. Одной из самых запоминающихся и отвратительных бытовых примет русской революции была шелуха от семечек, буквально ковром устилавшая города. «...Семечки были какой-то болезнью, - отвратительной и прилипчивой, созданной революцией... И самые обеспеченные базарные торговцы и торговки были те, кто продавал семечки», - пишет Кришевский.
Н.Тэффи: «Грызут семечки! Этой тупой и опасной болезнью охвачена вся Россия. Семечки грызут бабы, дети, парни и солдаты, солдаты, солдаты… Беспристрастные, как их принято называть, историки назовут впоследствии этот период русской революции периодом семеедства.
Психиатры обратят внимание на эту болезнь, изучат ее и отнесут, вероятно, к той же категории нервных заболеваний, к какой относят кусание ногтей, различные тики, непроизвольные гримасы и навязчивые жесты. С болезнью этой надо бороться и принять меры решительные и безотлагательные».
И.А. Бунин: «Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гулящей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, чего просишь. А на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой лежал навозный лед, были горбы и ухабы".
"Весь день праздно стоящий с подсолнухами в кулаке, весь день механически жрущий эти подсолнухи дезертир. Шинель внакидку, картуз на затылок. Широкий, коротконогий. Спокойно-нахален, жрет и от времени до времени задает вопросы, - не говорит, а все только спрашивает, и ни единому ответу не верит, во всем подозревает брехню. И физически больно от отвращения к нему, к его толстым ляжкам в толстом зимнем хаки, к телячьим ресницам, к молоку от нажеванных подсолнухов на молодых, животно-первобытных губах».
«...Город чувствует себя завоеванным и завоеванным как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюет семечками, кроет матом».
Этим завоевателем русского города был крестьянин, не позволивший завершиться формированию в России городской культуры и положивший начало столетнему господству хулигана во дворах и подъездах.
P.S.
Для тех, кто обязательно оскорбится своим большевистским чувством, поясню: я не обвиняю большевиков в том, что они приучили народ лузгать семечки в публичных местах. Я попытался показать, что это занятие стало наиболее ярким и характерным проявлением разнузданности и отрицания культуры, которые спровоцировала революция.
***
Наследие Империи. Именно большевики и их сторонники приучили везде, где ни попадя, лузгать семечки. И не надо извиняться. Они пробили культурный слой страны, а затем его практически полностью уничтожили. Даже в 50-60-е годы человек, не лузгавший семечки на улице, на стадионе, а нередко и в кинотеатре, вызывал подозрительные взгляды. А если он носил шляпу, да еще к тому же и очки, то на него смотрели с плохо скрываемым раздражением. Сколько раз в эти годы в харьковском трамвае, на улице, в очереди я слышал возмущенные фразы: " А еще шляпу надел!", "Куда в очках лезешь?" Как правило, это относилось к людям интеллигентного вида, прилично одетым. То есть к "чужим". Никто не возмущался трамвайным нахалам в кепках, никому в голову не приходило завопить "А еще кепку надел!" или "Не лузгайте/плюйте мне под ноги!". Это были свои по духу, рожденные в Октябре. Мою маму в те годы считали "из бывших", хотя она была дочерью всего лишь обыкновенного подпрапорщика. А все потому, что часто употребляла слова "извините", "будьте добры", "пожалуйста", "не могли бы вы..." и всегда на "вы". Так воспитали родители, не рожденные в Октябре. В 70-е стало немного лучше - про шляпы и очки стали забывать, семечки лузгали, но меньше, матерились не так ожесточенно. Но культурный слой, какой он был до победы пролетариата и трудового крестьянства, в масштабах всей страны так пока не возродился. Соответственно, и бытовая культура как системное явление все еще отсутствует. Неудивительно, конечно. Бытовая культура нарабатывается столетиями. А если все вокруг "залузгано", то и восстанавливается очень долго.
Н.Тэффи: «Грызут семечки! Этой тупой и опасной болезнью охвачена вся Россия. Семечки грызут бабы, дети, парни и солдаты, солдаты, солдаты… Беспристрастные, как их принято называть, историки назовут впоследствии этот период русской революции периодом семеедства.
Психиатры обратят внимание на эту болезнь, изучат ее и отнесут, вероятно, к той же категории нервных заболеваний, к какой относят кусание ногтей, различные тики, непроизвольные гримасы и навязчивые жесты. С болезнью этой надо бороться и принять меры решительные и безотлагательные».
И.А. Бунин: «Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гулящей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, чего просишь. А на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой лежал навозный лед, были горбы и ухабы".
"Весь день праздно стоящий с подсолнухами в кулаке, весь день механически жрущий эти подсолнухи дезертир. Шинель внакидку, картуз на затылок. Широкий, коротконогий. Спокойно-нахален, жрет и от времени до времени задает вопросы, - не говорит, а все только спрашивает, и ни единому ответу не верит, во всем подозревает брехню. И физически больно от отвращения к нему, к его толстым ляжкам в толстом зимнем хаки, к телячьим ресницам, к молоку от нажеванных подсолнухов на молодых, животно-первобытных губах».
«...Город чувствует себя завоеванным и завоеванным как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюет семечками, кроет матом».
Этим завоевателем русского города был крестьянин, не позволивший завершиться формированию в России городской культуры и положивший начало столетнему господству хулигана во дворах и подъездах.
P.S.
Для тех, кто обязательно оскорбится своим большевистским чувством, поясню: я не обвиняю большевиков в том, что они приучили народ лузгать семечки в публичных местах. Я попытался показать, что это занятие стало наиболее ярким и характерным проявлением разнузданности и отрицания культуры, которые спровоцировала революция.
***
Наследие Империи. Именно большевики и их сторонники приучили везде, где ни попадя, лузгать семечки. И не надо извиняться. Они пробили культурный слой страны, а затем его практически полностью уничтожили. Даже в 50-60-е годы человек, не лузгавший семечки на улице, на стадионе, а нередко и в кинотеатре, вызывал подозрительные взгляды. А если он носил шляпу, да еще к тому же и очки, то на него смотрели с плохо скрываемым раздражением. Сколько раз в эти годы в харьковском трамвае, на улице, в очереди я слышал возмущенные фразы: " А еще шляпу надел!", "Куда в очках лезешь?" Как правило, это относилось к людям интеллигентного вида, прилично одетым. То есть к "чужим". Никто не возмущался трамвайным нахалам в кепках, никому в голову не приходило завопить "А еще кепку надел!" или "Не лузгайте/плюйте мне под ноги!". Это были свои по духу, рожденные в Октябре. Мою маму в те годы считали "из бывших", хотя она была дочерью всего лишь обыкновенного подпрапорщика. А все потому, что часто употребляла слова "извините", "будьте добры", "пожалуйста", "не могли бы вы..." и всегда на "вы". Так воспитали родители, не рожденные в Октябре. В 70-е стало немного лучше - про шляпы и очки стали забывать, семечки лузгали, но меньше, матерились не так ожесточенно. Но культурный слой, какой он был до победы пролетариата и трудового крестьянства, в масштабах всей страны так пока не возродился. Соответственно, и бытовая культура как системное явление все еще отсутствует. Неудивительно, конечно. Бытовая культура нарабатывается столетиями. А если все вокруг "залузгано", то и восстанавливается очень долго.