Профессор Катасонов: Национализация иноземцев должна быть серьезной
У России продолжают выкачивать природные ресурсы
28 июня президент Российской Федерации Владимир Путин подписал федеральный закон «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О недрах». Новость позитивная, в Закон «О недрах», принятый в 1992 году, не раз вносились поправки. Но последние поправки самые значительные по объему (всего 15 страниц). Особое внимание российские СМИ сконцентрировали на такой поправке, как запрет на недропользование для иностранных юридических лиц. Отныне лицензии на недропользование могут выдаваться только российским юридическим лицам. Иностранцы, желающие продолжить добычу природных ресурсов в России, должны создать российские юридические лица и переоформить лицензии на последних.
В российских СМИ в этой связи появились заголовки: «Иностранцам закрыли доступ к российским недрам», «Недропользование становится суверенным», «Россия вернула суверенитет над недрами» и т. п. Авторы подобных публикаций явно пытаются выдать желаемое за действительное. Никакой революции в недропользовании России не произошло. Иностранцам предложено лишь «переобуться». Кстати, такое «переобувание» сегодня характерно не только для добывающей промышленности, но и любых других отраслей российской экономики. Оно обусловлено, прежде всего, начавшейся с 24 февраля санкционной войной коллективного Запада против России. Но в некоторых отраслях оно началось еще раньше.
Например, 19 апреля 2021 года было принято постановление правительства Российской Федерации № 622 «Об ограничениях на предоставление информации и документации аудиторской организации, индивидуальному аудитору». Аудиторским компаниям со значительным участием иностранцев в капитале было запрещено проводить аудит российских компаний и организаций, если последние обладают секретной информацией.
«Большая четверка» западных аудиторских компаний (Deloitte, PricewaterhouseCoopers (PwC), Ernst & Young (EY) и KPMG) была уже готова к этой инициативе Москвы. Еще даже до постановления правительства они начали создание чисто российских юридических лиц. Но с сохранением в своих названиях известных брендов. Теперь (после 24 февраля) началась вторая серия «переобувания» иностранных аудиторских фирм - они стали менять свои брендовые вывески на мало что говорящие названия - «Деловые решения и технологии» (новое название Deloitte), «Центр аудиторских технологий и решений - аудиторские услуги» (E&Y), «Технологии доверия» (PwC).
Что касается добывающей промышленности, то многие из западных компаний еще давно создали в России свои юридические лица, поэтому для них поправки к закону «О недрах» ничего не поменяют. Кстати, не дожидаясь каких-то инициатив со стороны Думы и правительства РФ, многие добывающие компании с участием иностранного капитала дополнительно «переобулись», сменив звучные англоязычные бренды материнских компаний на вывески, которые ласкают слух аборигенов. Вот, например, многим кажется, что российская золотодобыча является во всех смыслах российской. Однако это не так. По оценкам экспертов, примерно половина ее находится в руках компаний с участием иностранного капитала. Так, в 1993 году было создано ОАО «Омолонская золоторудная компания», учредитель - канадская компания Cyprus Amax (98,1% акций). Позднее 53,7% акций ОАО были проданы канадской Kinross Gold Corp. А канадская Bema Gold Corp пришла в Россию в 1998 году, осваивает золотосеребряное месторождения Джульетта и прикрывается вывеской ЗАО «Омсукчанская горно-геологическая компания». Третий пример. Канадская компания High River Gold Mines Ltd. (HRGM) действует в России с 1995 г., владеет 84,6% акций ОАО «Бурятзолото» и прикрывается вывеской российского акционерного общества.
Конечно, принятые поправки к Закону «О недрах» ликвидируют наиболее одиозные формы эксплуатации западным капиталом российских недр. Спикер Госдумы Вячеслав Володин, объясняя логику поправок, привел в пример Японию, которая продолжает получать сверхдоходы за счет соглашений о разделе продукции, подписанных еще в начале 1990‑х годов, но при этом участвует в санкционном бойкоте, объявленном РФ Западом. Принятие поправок означает, что все отношения пользователи недр будут отныне выяснять в судах, надзорных и контролирующих ведомствах России, а не, к примеру, в Лондоне, как это бывало раньше. И, тем не менее, иностранный капитал из российского недропользования не уходит. Если, конечно, того не требуют власти Запада в рамках санкционной войны против России. Например, под давлением властей Великобритании и США из России уходят такие гиганты нефтяного бизнеса, как British Petroleum (ВР), Royal Dutch Shell, Exxon. Жаль, что инициатива выведения из России целого ряда иностранных добывающих компаний принадлежит властям Запада, а не России.
Санкционная война коллективного Запада против России - хороший повод задуматься: а нужен ли нам вообще иностранный капитал в добывающей промышленности? Тридцать лет назад, когда только что возникшая Российская Федерация открыла широко ворота иностранному капиталу, нам внушали, что без такого капитала нам никак нельзя. Применительно к иностранному капиталу в добывающей промышленности использовались следующие аргументы: 1) он обеспечит деньги, необходимые для разработки месторождений; 2) он привнесет новые технологии добычи; 3) он поможет выйти на мировые рынки. Не вдаваясь в тонкости расчетов, отмечу, что за тридцать лет, по моим оценкам, из страны было выведено около 1 триллиона долларов доходов иностранными инвесторами, которые действовали в добывающей промышленности России. При этом никаких чудо-технологий в добычу нефти, природного газа, золота, редкоземельных металлов и прочих полезных ископаемых не было привнесено. А какие-то технологии было проще и дешевле купить за рубежом, чем запускать в Россию троянского коня под названием «иностранный капитал». Что касается выведения российских природных ресурсов на мировой рынок с помощью иностранных «навигаторов», то ведь они это делали в интересах Запада, которому нужны были наши ресурсы.
Я утверждаю, что российским властям следует не «упорядочивать» деятельность иностранного капитала в добывающей промышленности страны (попыткой такого «наведения порядка» являются последние поправки к Закону «О недрах»), а прямо и однозначно такую деятельность запретить! Прецедентов подобного рода запретов в мировой практике более чем достаточно. А в отношении того иностранного капитала, который на момент введения подобных запретов, уже присутствовал в добывающей промышленности, применялась такая мера, как национализация. С полной, частичной компенсацией или без таковой - в зависимости от экономической и политической ситуации.
Прежде всего, прецеденты были созданы в России. В 1918 году была национализирована добыча нефти, золота, угля, металлических руд и других природных ресурсов. Примечательно, что национализация была, во-первых, без компенсаций; во-вторых, сплошной - распространялась как на иностранный, так и на отечественный частный капитал. Впрочем, в добыче многих ресурсов доминировал иностранный капитал. Например, в российской нефтедобыче - предприятия шведа Нобеля и англо-голландской «Шелл».
Из зарубежных прецедентов можно назвать следующие. 18 марта 1938 году в Мексике президент Ласаро Карденас подписал указ об экспроприации активов нефтяной промышленности. Де-юре компании отрасли были мексиканскими, но по капиталу - полностью иностранными (в частности, принадлежали англо-голландской «Шелл»). Кстати, с тех пор 18 марта каждый год отмечается как гражданский праздник Мексики. 7 июня 1938 года президент Мексики издал указ о создании национальной компании Petróleos Mexicanos (PEMEX) с исключительными правами на разведку, добычу, переработку и коммерциализацию нефти в Мексике.
А вот еще более резонансная история. В 1951 году премьер-министр Ирана Мохаммед Моссадык сумел добиться принятия закона о национализации иранской нефтяной промышленности. 20 марта 1951 года законопроект был принят Меджлисом. Данный закон стал основанием для национализации «Англо-Иранской нефтяной компании» (британская компания, основанная в 1909 году). Реакцией Лондона на национализацию стал организованный британскими спецслужбами и ЦРУ США государственный переворот в 1953 году. Правительство Моссадыка было свергнуто, а нефтедобыча возвращена английским хозяевам. В 1954 году «Англо-Иранская нефтяная компания» была переименована в «Бритиш Петролеум» (British Petroleum - BP). Кстати, вскоре после этого ВР стала инициатором создания международного нефтяного консорциума, известного под названием «Семь сестер». Опуская многие интересные страницы иранской истории, отмечу, что в настоящее время вся нефтедобыча и газодобыча вместе с переработкой углеводородов находятся в руках Национальной иранской нефтяной компании (National Iranian Oil Company - NIOC), Национальной иранской газовой компании (NIGC) и Национальной иранской нефтехимической компании (NPC). Они находятся в ведении Министерства Нефти и принадлежат государству.
В Шри-Ланке (Цейлоне) в 1961 году была проведена национализация американских и британских нефтяных компаний. На их базе была создана государственная Ceylon Petroleum Corporation. Там же в 1971 году была проведена национализация графитовых рудников и создана Государственная графитовая корпорация (частично была приватизирована в 1990-х годах). В 1972 году в Чили пришедшее к власти социалистическое правительство Сальвадора Альенде провело национализацию промышленности по добыче меди (одна из главных отраслей чилийской экономики). Из страны были изгнаны хозяйничавшие в отрасли американские компании Anaconda, Kennecott и Cerro. В 1973 году американские спецслужбы организовали государственный переворот и убийство президента Альенде. Американский капитал вернул свои позиции в медно-добывающей промышленности Чили. В Саудовской Аравии с 1933 года действовала нефтяная компания California Arabian Standard Oil Company, в капитале которой участвовали исключительно американские корпорации. В 1972 году Эр-Рияду удалось добиться получения 20% в капитале добывающей саудовскую нефть компании, которая называлась Aramco (переименование было проведено в 1944 году). А в 1980 году правительство полностью национализировало нефтедобывающую компанию Aramco (на сегодняшний день является крупнейшей в мире компанией отрасли). В Бахрейне, островном государстве Персидского залива, с 1929 года действовала Бахрейнская нефтяная компания (БНК), основанная в Канаде американской корпорацией Standard Oil of California. Вела геологическую разведку и в 1932 году обнаружила на острове крупное месторождение нефти. В 1971 году, Бахрейн, бывший до этого британским протекторатом, получил независимость. После этого в 1975-1980 гг. была проведена национализация в три этапа Бахрейнской нефтяной компании. В Венесуэле в 1976 году при президенте Карлосе Пересе была проведена национализация нефтяной промышленности, принадлежавшей преимущественно американскому капиталу. Национализация оказалась неудачной (в значительной степени по причине бойкотов со стороны США). С приходом к власти Уго Чавеса (1999) были предприняты новые попытки национализации. Был принят закон, предусматривавший усиление роли государства и увеличение налогообложения в нефтяной сфере (2002). Доля государства в нефтеразведке и нефтедобыче была установлена на уровне не ниже 51%. Добыча нефти была сосредоточена в государственной компании PDVSA. Высший менеджмент этой компании по указкам из Вашингтона пытался бойкотировать инициативы Чавеса. Но в конце концов ему удалось полностью поставить деятельность компании PDVSA под свой контроль.
Можно привести примеры национализаций и по другим странам - Ливии, Кувейту, Нигерии, Ираку. Да, национализация добывающей промышленности - дело не простое. Можно сказать опасное. Неизбежно противодействие со стороны нефтяных и прочих добывающих транснациональных корпораций. Такое противодействие почти всегда сопровождается активными операциями западных спецслужб и может кончаться государственными переворотами и даже убийствами.
Мы не можем довольствоваться поправками в Закон «О недрах». Нам нужна национализация иностранных компаний, действующих в добыче полезных ископаемых. А для этого нужны поправки в Конституцию Российской Федерации. В статье 9 Основного закона читаем: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». На первое место поставлена частная собственность. А раз в частная, значит, и иностранная. И не только на землю, но и на недра. А ведь в конституциях ряда стран записано, что недра находятся исключительно в собственности государства. Не лишне напомнить и формулировку последней советской конституции (1977 года): «В исключительной собственности государства находятся: земля, ее недра, воды, леса» (статья 11).
17 июня на Петербургском международном экономическом форуме президент России Владимир Путин в своем выступлении сказал очень правильные слова насчет национального суверенитета: «Суверенитет в XXI веке не может быть частичным, фрагментарным, все его элементы одинаково важны. Они усиливают, дополняют друг друга. Поэтому нам важно не только отстаивать свой политический суверенитет, национальную идентичность, но и укреплять всё то, что определяет экономическую самостоятельность страны, финансовую, кадровую, технологическую самостоятельность и независимость». Действительно, суверенитет России не может быть частичным. Не может быть у России политического, экономического, культурного, информационного и даже военного суверенитета без установления суверенитета над ее недрами и природными ресурсами в целом.
https://svpressa.ru/economy/article/338965/
28 июня президент Российской Федерации Владимир Путин подписал федеральный закон «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О недрах». Новость позитивная, в Закон «О недрах», принятый в 1992 году, не раз вносились поправки. Но последние поправки самые значительные по объему (всего 15 страниц). Особое внимание российские СМИ сконцентрировали на такой поправке, как запрет на недропользование для иностранных юридических лиц. Отныне лицензии на недропользование могут выдаваться только российским юридическим лицам. Иностранцы, желающие продолжить добычу природных ресурсов в России, должны создать российские юридические лица и переоформить лицензии на последних.
В российских СМИ в этой связи появились заголовки: «Иностранцам закрыли доступ к российским недрам», «Недропользование становится суверенным», «Россия вернула суверенитет над недрами» и т. п. Авторы подобных публикаций явно пытаются выдать желаемое за действительное. Никакой революции в недропользовании России не произошло. Иностранцам предложено лишь «переобуться». Кстати, такое «переобувание» сегодня характерно не только для добывающей промышленности, но и любых других отраслей российской экономики. Оно обусловлено, прежде всего, начавшейся с 24 февраля санкционной войной коллективного Запада против России. Но в некоторых отраслях оно началось еще раньше.
Например, 19 апреля 2021 года было принято постановление правительства Российской Федерации № 622 «Об ограничениях на предоставление информации и документации аудиторской организации, индивидуальному аудитору». Аудиторским компаниям со значительным участием иностранцев в капитале было запрещено проводить аудит российских компаний и организаций, если последние обладают секретной информацией.
«Большая четверка» западных аудиторских компаний (Deloitte, PricewaterhouseCoopers (PwC), Ernst & Young (EY) и KPMG) была уже готова к этой инициативе Москвы. Еще даже до постановления правительства они начали создание чисто российских юридических лиц. Но с сохранением в своих названиях известных брендов. Теперь (после 24 февраля) началась вторая серия «переобувания» иностранных аудиторских фирм - они стали менять свои брендовые вывески на мало что говорящие названия - «Деловые решения и технологии» (новое название Deloitte), «Центр аудиторских технологий и решений - аудиторские услуги» (E&Y), «Технологии доверия» (PwC).
Что касается добывающей промышленности, то многие из западных компаний еще давно создали в России свои юридические лица, поэтому для них поправки к закону «О недрах» ничего не поменяют. Кстати, не дожидаясь каких-то инициатив со стороны Думы и правительства РФ, многие добывающие компании с участием иностранного капитала дополнительно «переобулись», сменив звучные англоязычные бренды материнских компаний на вывески, которые ласкают слух аборигенов. Вот, например, многим кажется, что российская золотодобыча является во всех смыслах российской. Однако это не так. По оценкам экспертов, примерно половина ее находится в руках компаний с участием иностранного капитала. Так, в 1993 году было создано ОАО «Омолонская золоторудная компания», учредитель - канадская компания Cyprus Amax (98,1% акций). Позднее 53,7% акций ОАО были проданы канадской Kinross Gold Corp. А канадская Bema Gold Corp пришла в Россию в 1998 году, осваивает золотосеребряное месторождения Джульетта и прикрывается вывеской ЗАО «Омсукчанская горно-геологическая компания». Третий пример. Канадская компания High River Gold Mines Ltd. (HRGM) действует в России с 1995 г., владеет 84,6% акций ОАО «Бурятзолото» и прикрывается вывеской российского акционерного общества.
Конечно, принятые поправки к Закону «О недрах» ликвидируют наиболее одиозные формы эксплуатации западным капиталом российских недр. Спикер Госдумы Вячеслав Володин, объясняя логику поправок, привел в пример Японию, которая продолжает получать сверхдоходы за счет соглашений о разделе продукции, подписанных еще в начале 1990‑х годов, но при этом участвует в санкционном бойкоте, объявленном РФ Западом. Принятие поправок означает, что все отношения пользователи недр будут отныне выяснять в судах, надзорных и контролирующих ведомствах России, а не, к примеру, в Лондоне, как это бывало раньше. И, тем не менее, иностранный капитал из российского недропользования не уходит. Если, конечно, того не требуют власти Запада в рамках санкционной войны против России. Например, под давлением властей Великобритании и США из России уходят такие гиганты нефтяного бизнеса, как British Petroleum (ВР), Royal Dutch Shell, Exxon. Жаль, что инициатива выведения из России целого ряда иностранных добывающих компаний принадлежит властям Запада, а не России.
Санкционная война коллективного Запада против России - хороший повод задуматься: а нужен ли нам вообще иностранный капитал в добывающей промышленности? Тридцать лет назад, когда только что возникшая Российская Федерация открыла широко ворота иностранному капиталу, нам внушали, что без такого капитала нам никак нельзя. Применительно к иностранному капиталу в добывающей промышленности использовались следующие аргументы: 1) он обеспечит деньги, необходимые для разработки месторождений; 2) он привнесет новые технологии добычи; 3) он поможет выйти на мировые рынки. Не вдаваясь в тонкости расчетов, отмечу, что за тридцать лет, по моим оценкам, из страны было выведено около 1 триллиона долларов доходов иностранными инвесторами, которые действовали в добывающей промышленности России. При этом никаких чудо-технологий в добычу нефти, природного газа, золота, редкоземельных металлов и прочих полезных ископаемых не было привнесено. А какие-то технологии было проще и дешевле купить за рубежом, чем запускать в Россию троянского коня под названием «иностранный капитал». Что касается выведения российских природных ресурсов на мировой рынок с помощью иностранных «навигаторов», то ведь они это делали в интересах Запада, которому нужны были наши ресурсы.
Я утверждаю, что российским властям следует не «упорядочивать» деятельность иностранного капитала в добывающей промышленности страны (попыткой такого «наведения порядка» являются последние поправки к Закону «О недрах»), а прямо и однозначно такую деятельность запретить! Прецедентов подобного рода запретов в мировой практике более чем достаточно. А в отношении того иностранного капитала, который на момент введения подобных запретов, уже присутствовал в добывающей промышленности, применялась такая мера, как национализация. С полной, частичной компенсацией или без таковой - в зависимости от экономической и политической ситуации.
Прежде всего, прецеденты были созданы в России. В 1918 году была национализирована добыча нефти, золота, угля, металлических руд и других природных ресурсов. Примечательно, что национализация была, во-первых, без компенсаций; во-вторых, сплошной - распространялась как на иностранный, так и на отечественный частный капитал. Впрочем, в добыче многих ресурсов доминировал иностранный капитал. Например, в российской нефтедобыче - предприятия шведа Нобеля и англо-голландской «Шелл».
Из зарубежных прецедентов можно назвать следующие. 18 марта 1938 году в Мексике президент Ласаро Карденас подписал указ об экспроприации активов нефтяной промышленности. Де-юре компании отрасли были мексиканскими, но по капиталу - полностью иностранными (в частности, принадлежали англо-голландской «Шелл»). Кстати, с тех пор 18 марта каждый год отмечается как гражданский праздник Мексики. 7 июня 1938 года президент Мексики издал указ о создании национальной компании Petróleos Mexicanos (PEMEX) с исключительными правами на разведку, добычу, переработку и коммерциализацию нефти в Мексике.
А вот еще более резонансная история. В 1951 году премьер-министр Ирана Мохаммед Моссадык сумел добиться принятия закона о национализации иранской нефтяной промышленности. 20 марта 1951 года законопроект был принят Меджлисом. Данный закон стал основанием для национализации «Англо-Иранской нефтяной компании» (британская компания, основанная в 1909 году). Реакцией Лондона на национализацию стал организованный британскими спецслужбами и ЦРУ США государственный переворот в 1953 году. Правительство Моссадыка было свергнуто, а нефтедобыча возвращена английским хозяевам. В 1954 году «Англо-Иранская нефтяная компания» была переименована в «Бритиш Петролеум» (British Petroleum - BP). Кстати, вскоре после этого ВР стала инициатором создания международного нефтяного консорциума, известного под названием «Семь сестер». Опуская многие интересные страницы иранской истории, отмечу, что в настоящее время вся нефтедобыча и газодобыча вместе с переработкой углеводородов находятся в руках Национальной иранской нефтяной компании (National Iranian Oil Company - NIOC), Национальной иранской газовой компании (NIGC) и Национальной иранской нефтехимической компании (NPC). Они находятся в ведении Министерства Нефти и принадлежат государству.
В Шри-Ланке (Цейлоне) в 1961 году была проведена национализация американских и британских нефтяных компаний. На их базе была создана государственная Ceylon Petroleum Corporation. Там же в 1971 году была проведена национализация графитовых рудников и создана Государственная графитовая корпорация (частично была приватизирована в 1990-х годах). В 1972 году в Чили пришедшее к власти социалистическое правительство Сальвадора Альенде провело национализацию промышленности по добыче меди (одна из главных отраслей чилийской экономики). Из страны были изгнаны хозяйничавшие в отрасли американские компании Anaconda, Kennecott и Cerro. В 1973 году американские спецслужбы организовали государственный переворот и убийство президента Альенде. Американский капитал вернул свои позиции в медно-добывающей промышленности Чили. В Саудовской Аравии с 1933 года действовала нефтяная компания California Arabian Standard Oil Company, в капитале которой участвовали исключительно американские корпорации. В 1972 году Эр-Рияду удалось добиться получения 20% в капитале добывающей саудовскую нефть компании, которая называлась Aramco (переименование было проведено в 1944 году). А в 1980 году правительство полностью национализировало нефтедобывающую компанию Aramco (на сегодняшний день является крупнейшей в мире компанией отрасли). В Бахрейне, островном государстве Персидского залива, с 1929 года действовала Бахрейнская нефтяная компания (БНК), основанная в Канаде американской корпорацией Standard Oil of California. Вела геологическую разведку и в 1932 году обнаружила на острове крупное месторождение нефти. В 1971 году, Бахрейн, бывший до этого британским протекторатом, получил независимость. После этого в 1975-1980 гг. была проведена национализация в три этапа Бахрейнской нефтяной компании. В Венесуэле в 1976 году при президенте Карлосе Пересе была проведена национализация нефтяной промышленности, принадлежавшей преимущественно американскому капиталу. Национализация оказалась неудачной (в значительной степени по причине бойкотов со стороны США). С приходом к власти Уго Чавеса (1999) были предприняты новые попытки национализации. Был принят закон, предусматривавший усиление роли государства и увеличение налогообложения в нефтяной сфере (2002). Доля государства в нефтеразведке и нефтедобыче была установлена на уровне не ниже 51%. Добыча нефти была сосредоточена в государственной компании PDVSA. Высший менеджмент этой компании по указкам из Вашингтона пытался бойкотировать инициативы Чавеса. Но в конце концов ему удалось полностью поставить деятельность компании PDVSA под свой контроль.
Можно привести примеры национализаций и по другим странам - Ливии, Кувейту, Нигерии, Ираку. Да, национализация добывающей промышленности - дело не простое. Можно сказать опасное. Неизбежно противодействие со стороны нефтяных и прочих добывающих транснациональных корпораций. Такое противодействие почти всегда сопровождается активными операциями западных спецслужб и может кончаться государственными переворотами и даже убийствами.
Мы не можем довольствоваться поправками в Закон «О недрах». Нам нужна национализация иностранных компаний, действующих в добыче полезных ископаемых. А для этого нужны поправки в Конституцию Российской Федерации. В статье 9 Основного закона читаем: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». На первое место поставлена частная собственность. А раз в частная, значит, и иностранная. И не только на землю, но и на недра. А ведь в конституциях ряда стран записано, что недра находятся исключительно в собственности государства. Не лишне напомнить и формулировку последней советской конституции (1977 года): «В исключительной собственности государства находятся: земля, ее недра, воды, леса» (статья 11).
17 июня на Петербургском международном экономическом форуме президент России Владимир Путин в своем выступлении сказал очень правильные слова насчет национального суверенитета: «Суверенитет в XXI веке не может быть частичным, фрагментарным, все его элементы одинаково важны. Они усиливают, дополняют друг друга. Поэтому нам важно не только отстаивать свой политический суверенитет, национальную идентичность, но и укреплять всё то, что определяет экономическую самостоятельность страны, финансовую, кадровую, технологическую самостоятельность и независимость». Действительно, суверенитет России не может быть частичным. Не может быть у России политического, экономического, культурного, информационного и даже военного суверенитета без установления суверенитета над ее недрами и природными ресурсами в целом.
https://svpressa.ru/economy/article/338965/