(no subject)
ВАВАКАНЬЕ ИЛИ ИСТОРИЯ О ЛАТИНИСТЕ
(интересная преимущественно латинистам, но поучительная донельзя).
Я не знаю, чему учит эта история. Чувствую, что-то есть, но словами выразить не могу.
У меня на полке стоит волшебная книга: если вы открываете ее на минуту, то все, час пропал. Только что было, допустим, десять часов, - а закрываете книгу и уже, как минимум одиннадцать. Оторваться от ее чтения невозможно - затягивает почище Гримпенской трясины.
Она зовется так: Полный русско-латинский словарь, составленный А.И. Орловым, М., 1876. Внимательного и осторожного читателя на определенные мысли должно наводить слово «полный». Это подсказка, которую читать надо так: «сей словарь есть полный ...», - ну, вы поняли.
Его высокий замысел состоял в том, чтобы представить латинский язык как живой, то есть, способный вместить не только античные реалии, но все то, что случилось с культурой после средневековья. Такой подход не уникален; скорее, распространен. Поэтому среди других слов вам встретится, к примеру, «фотография». И все бы ничего, - пел Б.Г., - когда б не голубой дворник: полнота включенных автором понятий здесь поистине драматична. Тут есть и «сверхкомплектность» и «френология». Отсутствие слов из научного тезауруса с лихвой возмещается избытком слов из военного (например, «штабс-капитан» - centurio praetorii; «штабс-ротмистр» - centurio praetorii equestris). Иными словами, все действительное переводибельно, все переводибельное действительно.
Принцип диковат, но понятен: для слова подбирается дальний аналог в языке сенаторов и тог, после чего он и объявляется эквивалентом. («Епанча» - amiculum, bardocucullus: это последнее слово в латинско-русском словаре переводится как «галльская шерстяная одежда с капюшоном», - и я этому верю).
Но дальше-то больше. Секрет чародея в том, что автор не ограничился передачей чужих реалий («ендова» - vas rostratum), но замахнулся на перевод всевозможных слов. Ах, чего здесь только нет… Это заповедник, сад, изысканный гербарий - из слов общих, новых, старых, редких, диалектных.
«Баядерка» (см. «плясунья»), «шабашить» (ab opere cessare), «шастать» (guassare - кстати, что это?), «цапание» (prehensio, raptus), «цыкать» (pipire, -?!). А что вы скажете о «цыбике» (cista theae)? Или «цидулке» (chartula)? А как вам нравится «шагистый»? - Здесь начинаются слова, требующие обратного перевода с затейливого авторского языка. Ага, смотрю в современном словаре: «varicus» - «с широко расставленными ногами». Вот вам и «шагистый».
Или «вавакать». Повавакай мне тут. Ишь, развавакался.- Пришлось лезть в русский толковый: «Ваваканье - первое колено песни (боя) самца перепела, похожее на звуки: "ва-ва! ва-ва!"». Ишь ты.
Я думаю, что он хотел для всех языковой свободы. - Это стихи; случайно вышло, не обращайте внимание. - Чтобы любой мог запросто сказать на латыни: «Лейб-кучер хам, свинья в ермолке». Найти статью для любого слова. А иногда его влекла поэзия. Мое любимое слово «ходящий по траве» - herbigradus. Утро, дача, туман, роса: и кто-то смутный осторожно в саду ступает по траве, то хербиградус… как тревожно! ах, что он прячет в рукаве?!
(интересная преимущественно латинистам, но поучительная донельзя).
Я не знаю, чему учит эта история. Чувствую, что-то есть, но словами выразить не могу.
У меня на полке стоит волшебная книга: если вы открываете ее на минуту, то все, час пропал. Только что было, допустим, десять часов, - а закрываете книгу и уже, как минимум одиннадцать. Оторваться от ее чтения невозможно - затягивает почище Гримпенской трясины.
Она зовется так: Полный русско-латинский словарь, составленный А.И. Орловым, М., 1876. Внимательного и осторожного читателя на определенные мысли должно наводить слово «полный». Это подсказка, которую читать надо так: «сей словарь есть полный ...», - ну, вы поняли.
Его высокий замысел состоял в том, чтобы представить латинский язык как живой, то есть, способный вместить не только античные реалии, но все то, что случилось с культурой после средневековья. Такой подход не уникален; скорее, распространен. Поэтому среди других слов вам встретится, к примеру, «фотография». И все бы ничего, - пел Б.Г., - когда б не голубой дворник: полнота включенных автором понятий здесь поистине драматична. Тут есть и «сверхкомплектность» и «френология». Отсутствие слов из научного тезауруса с лихвой возмещается избытком слов из военного (например, «штабс-капитан» - centurio praetorii; «штабс-ротмистр» - centurio praetorii equestris). Иными словами, все действительное переводибельно, все переводибельное действительно.
Принцип диковат, но понятен: для слова подбирается дальний аналог в языке сенаторов и тог, после чего он и объявляется эквивалентом. («Епанча» - amiculum, bardocucullus: это последнее слово в латинско-русском словаре переводится как «галльская шерстяная одежда с капюшоном», - и я этому верю).
Но дальше-то больше. Секрет чародея в том, что автор не ограничился передачей чужих реалий («ендова» - vas rostratum), но замахнулся на перевод всевозможных слов. Ах, чего здесь только нет… Это заповедник, сад, изысканный гербарий - из слов общих, новых, старых, редких, диалектных.
«Баядерка» (см. «плясунья»), «шабашить» (ab opere cessare), «шастать» (guassare - кстати, что это?), «цапание» (prehensio, raptus), «цыкать» (pipire, -?!). А что вы скажете о «цыбике» (cista theae)? Или «цидулке» (chartula)? А как вам нравится «шагистый»? - Здесь начинаются слова, требующие обратного перевода с затейливого авторского языка. Ага, смотрю в современном словаре: «varicus» - «с широко расставленными ногами». Вот вам и «шагистый».
Или «вавакать». Повавакай мне тут. Ишь, развавакался.- Пришлось лезть в русский толковый: «Ваваканье - первое колено песни (боя) самца перепела, похожее на звуки: "ва-ва! ва-ва!"». Ишь ты.
Я думаю, что он хотел для всех языковой свободы. - Это стихи; случайно вышло, не обращайте внимание. - Чтобы любой мог запросто сказать на латыни: «Лейб-кучер хам, свинья в ермолке». Найти статью для любого слова. А иногда его влекла поэзия. Мое любимое слово «ходящий по траве» - herbigradus. Утро, дача, туман, роса: и кто-то смутный осторожно в саду ступает по траве, то хербиградус… как тревожно! ах, что он прячет в рукаве?!