"Не запускать пусковые стрессовые механизмы.."
В реальности трелькнуло.
А Анфисе Карловне снилось, что она устроилась на работу в военкомат концемершей, а потный прапорщик деловито наставлял: - "Значит, ты это, не стесняйся, вот табуреточка тебе, халат и мензурка - смотри, она прозрачна и с делениями. Вставляешь мальчиший петушок, смотришь и записываешь в этот вот журнальчик эротика или порнография. Ясно?" "Ну вапче-то вроде как да.. - Неуверенно ответствовала Анфиса Карловна. - А дайте, пжлста, перчатки!!" "Ах, да.. На-ко!" - Достал с кармана меховые белые варежки военный.
Первым случился долговязый брюнетистый волосатизированный повсюду юноша, который, впрочем, стал и последним, ибо, порывшись в бляцкой дорожке внизу его живота, Анфиса Карловна нашла только вытатуированное: "У миня канешна болшой!" - Как снова заверещал в ночи телефон. "У меня никогда не было цветочно-конфетного периода, - успела загрустить Анфиса Карловна в темноте родной сжатой стенками комнаты и тихонько заплакала, прижавшись счекой к боку с(о)пящего кота. - И никого. Никого - ни тепло, ни холодно."
К удивлению Анфисы Карловны в трубке пьяно плакал Фёдор Игнатич: "Анфисочка, дорогая, я так соскучился.. Ты представляешь, кого ни встречу, кому ни позвоню - все прогнили, потеряли мечту и живут по чётким схемам. Семья - всё в дом. Из паталогов и оторв стали прощей и раздражительней, и, теперь уже будничные, делают ремонты, ездют в Египты, рожают бесконечных детей! Ругает меня и Раиса, что на отпуск в загранице не накопить, на машину не отложиться и за всякое такое.. А я ей и говорю - есть на свете человек - Анфиса Карловна, которая никогда не превратится в домашнее парное неповоротливое животное.. Правда?!"
Анфиса Карловна растерянно мычала.
Привет Игорю П. и Джеффри Дамеру.
А Анфисе Карловне снилось, что она устроилась на работу в военкомат концемершей, а потный прапорщик деловито наставлял: - "Значит, ты это, не стесняйся, вот табуреточка тебе, халат и мензурка - смотри, она прозрачна и с делениями. Вставляешь мальчиший петушок, смотришь и записываешь в этот вот журнальчик эротика или порнография. Ясно?" "Ну вапче-то вроде как да.. - Неуверенно ответствовала Анфиса Карловна. - А дайте, пжлста, перчатки!!" "Ах, да.. На-ко!" - Достал с кармана меховые белые варежки военный.
Первым случился долговязый брюнетистый волосатизированный повсюду юноша, который, впрочем, стал и последним, ибо, порывшись в бляцкой дорожке внизу его живота, Анфиса Карловна нашла только вытатуированное: "У миня канешна болшой!" - Как снова заверещал в ночи телефон. "У меня никогда не было цветочно-конфетного периода, - успела загрустить Анфиса Карловна в темноте родной сжатой стенками комнаты и тихонько заплакала, прижавшись счекой к боку с(о)пящего кота. - И никого. Никого - ни тепло, ни холодно."
К удивлению Анфисы Карловны в трубке пьяно плакал Фёдор Игнатич: "Анфисочка, дорогая, я так соскучился.. Ты представляешь, кого ни встречу, кому ни позвоню - все прогнили, потеряли мечту и живут по чётким схемам. Семья - всё в дом. Из паталогов и оторв стали прощей и раздражительней, и, теперь уже будничные, делают ремонты, ездют в Египты, рожают бесконечных детей! Ругает меня и Раиса, что на отпуск в загранице не накопить, на машину не отложиться и за всякое такое.. А я ей и говорю - есть на свете человек - Анфиса Карловна, которая никогда не превратится в домашнее парное неповоротливое животное.. Правда?!"
Анфиса Карловна растерянно мычала.
Привет Игорю П. и Джеффри Дамеру.