Окаянное ремесло
Часть вторая
Сбитый лётчик
- Пружину разжать надо, ёпамать! - сказал, не переодеваясь в свои красные с белыми лампасами штаны, сосед-бабай.
Я оделся, и мы вышли на улицу. Мы решили пойти в один из ближайших кабаков на поужинать. Благо, у нас на районе таковых было 4 на 50-ти метрах. В кабаке мы взяли кебабы и пиво.
- Эти бляди все нервы вымотали, - сказал Бабай. - Меня и там ещё служба собственной безопасности постоянно посадить хотела. Там по инструкции нельзя было к жульенам идти со стволом. А я, что, ебанутый, что ли, к этой мрази без ствола. На хуй бы они все пошли. Это, блядь, хуже, чем в клетку к диким хищникам, ёпамать! Всегда со стволом ходил, ёпамать! А там по инструкции ствол отдельно, патроны отдельно, в сейфе, ёпамать. Чтобы они меня убили там, что ли, ёпамать. На хуй их всех, ёпамать! А эти бляди на меня дела возбуждали.
- А ты людей не пытай.
- А как их, мразей, не пытать, ёпамать. Пока сфинктер дубинкой не промассируешь…
- Так. Я ем.
- Ладно, ладно. Я же не совсем беспредельщик, ёпамать.
- Да? А кто пельмени у меня в тарелке сравнил с клитором?
- Что я, совсем, что ли, без понятия, ёпамать?
Мы разделались с кебабами и пивом, когда рядом с нашим столом раздался пьяный финский вопль. Вопль, впрочем, был на английском «Пайлотс нэвер дай! Пайлотс нэвер дай!». За наш стол без приглашения подсел высокий финский алкаш.
- Так ты лётчик, что ли? - спросил у финского алкаша Бабай.
- Да! - ответил тот.
- Какой ты лётчик! Ты алкаш и дегенерат, пидарас и хуесос! Ксиву свою покажи!
- У меня её нет! У меня её нет! - заорал финн.
- Конечно, нет. Потому что ты не лётчик, а тот, кто я тебе сказал.
- Я её потерял! Я её потерял! - продолжал орать финн.
- Где же ты её потерял? - спросил Бабай.
- Когда нас сбили! - ответил финн.
- Я много хуйни на допросах слышал, но такой ещё не было! Где вас сбили?
- Над джунглями Вьетконга! - сказал алкаш.
- И кто же это сделал? - задал вопрос Бабай.
Но финн, вспомнив, как их сбили над джунглями Вьетконга, снова издал вопль на английском «Пайлотс нэвер дай! Пайлотс нэвер дай!».
- Кто вас сбил? - повторил свой вопрос Бабай.
- УФО! - ответил финн.
- Лёха! - сказал мне сосед-бабай. - Это ёбнутый! Говорит, что их НЛО сбило! Ну, его на хуй! Пойдём отсюда! У меня сегодня уже был один такой лётчик, полетел, ёпамать, об асфальт не хуже, чем над джунглями Вьетконга, ёпамать! Что их ко мне, как магнитом, ёпамать, тянет!
Мы встали из-за стола, и вышли на улицу. Бабай достал из кармана сигареты, закурил.
Оскорблённый бабайским недоверием сбитый лётчик, с криками «Пайлотс нэвер дай! Пайлотс нэвер дай!» выбежал из кабака за нами. Он решил продемонстрировать свой последний аргумент в дискуссии, повернулся к Бабаю, и со всей пилотской силы, как мог, громко и протяжно издал непристойный звук. Звук длился секунд 30. Наверное, так умеют делать только финские лётчики. Я в ужасе отбежал в сторону. А Бабай со своей сигаретой не успел среагировать на такую ситуацию.
Бабай мрачно посмотрел на сбитого лётчика, и, не менее мрачно, произнёс два слова:
- Насрал, сука.
Мне стало понятно, что разжать пружину не получилось. Мало того, насколько мне позволяли мои познания в пружинах и в поведении Бабая, пружина продолжала опасно сдавливаться.
- Разбить бы тебе ебальник, да я и так под следствием, - мрачно и угрожающе проговорил сбитому лётчику сосед-бабай.
Бабай отбросил окурок в сторону, и мы пошли к дому. Теперь бабайский вечер совершенно точно подходил к своему логическому завершению. Идти нам было уже больше некуда, избивать никого было уже нельзя.
На подступах к подъезду к нам подошла блондинка-наркоманка, 5 лет она никак не могла взять в толк, что я не курю, и спрашивала у меня сигареты. Бабая же она вопросами не донимала, очевидно, боялась навлечь на себя и на своих наркоманских друзей бабайский гнев. Тем более, что Бабай время от времени ходил по району в служебном комбинезоне с наручниками. Тут же она впервые попросила сигарету у Бабая, который в этот раз был в белой рубашке, при галстуке и в костюме.
Бабай расплылся в улыбке, и сказал фразу, которая испугала блондинку-наркоманку не слабее наручников:
- Для тебя, милая, хоть звезду с неба!
Мы засмеялись и пошли домой. Пружина вроде бы была разжата. Хотя бы на этот вечер.