Бессмысленное. К наступающему сезону
(из безадресных бормотаний, в общем не произносимых вслух, а это - так - ну пусть будет. всё равно у меня жж - скорее записная книжка. записочка же - июля 2008)
Как славно было бы увидеть однажды Бога Реки, набившего для справедливой экзекуции исполинский мешок копошащимися электроудочниками и подводными стрелками в спины.
Но тогда надо было бы заготовить ещё много мешков - для отравителей, взрывателей, перекрывателей сетями устья, дальше пошли бы все, кто спроектировал, построил и продолжает эксплуатировать всё, что льёт в речку смерть и мерзость, не исключая свинарников и коттеджников, плюс тех, кто леса до края оврага скомандовал и кто согласился сводить, кто песок из русла до земной мантии велел и кто взялся вычерпывать, всех, кто швыряет, кто вываливает и спускает за борт, на обочину и в овраг.
Почётное нижнее место в этих неоглядных мешках конечно - начальникам.
И что? Поможет? Чем дальше, тем понятнее, что поздновато. Ибо и воздух уже отравлен и дожди и ручьи и сам смываемый грунт. От густеющего бульона радио- и сонарных волн ради запредельных прихотей сперва военных человечков, а потом и остальных миллиардов, кончают самоубийством морские, исчезают на глазах сухопутные твари всех размеров.
Подавится ли насмерть полчище двуногой саранчи или всё же родится раньше поколение, которое с отвращением взглянет на историю безвкусно размножившихся предков, - вот в чём настоящий вопрос. Вместо гармонии отца и сына - природы и малой её частности - хомы прожорливого, - замах обнаглевшего сынка на всё сущее вокруг. Разрешится ли? И куда так долго смотрит отступающий да склоняющий голову отче?
А пока радуют только иногда посильные приёмы приспособления жизни: например, смотрю вниз с высокого берега - уцелевшая крупная рыба стоит в многоэтажном коряжнике на течении. К таким местам хотя бы убийцы в спину из ружья боятся приближаться, да и выгребатели сетями будущего тож.
Как славно было бы увидеть однажды Бога Реки, набившего для справедливой экзекуции исполинский мешок копошащимися электроудочниками и подводными стрелками в спины.
Но тогда надо было бы заготовить ещё много мешков - для отравителей, взрывателей, перекрывателей сетями устья, дальше пошли бы все, кто спроектировал, построил и продолжает эксплуатировать всё, что льёт в речку смерть и мерзость, не исключая свинарников и коттеджников, плюс тех, кто леса до края оврага скомандовал и кто согласился сводить, кто песок из русла до земной мантии велел и кто взялся вычерпывать, всех, кто швыряет, кто вываливает и спускает за борт, на обочину и в овраг.
Почётное нижнее место в этих неоглядных мешках конечно - начальникам.
И что? Поможет? Чем дальше, тем понятнее, что поздновато. Ибо и воздух уже отравлен и дожди и ручьи и сам смываемый грунт. От густеющего бульона радио- и сонарных волн ради запредельных прихотей сперва военных человечков, а потом и остальных миллиардов, кончают самоубийством морские, исчезают на глазах сухопутные твари всех размеров.
Подавится ли насмерть полчище двуногой саранчи или всё же родится раньше поколение, которое с отвращением взглянет на историю безвкусно размножившихся предков, - вот в чём настоящий вопрос. Вместо гармонии отца и сына - природы и малой её частности - хомы прожорливого, - замах обнаглевшего сынка на всё сущее вокруг. Разрешится ли? И куда так долго смотрит отступающий да склоняющий голову отче?
А пока радуют только иногда посильные приёмы приспособления жизни: например, смотрю вниз с высокого берега - уцелевшая крупная рыба стоит в многоэтажном коряжнике на течении. К таким местам хотя бы убийцы в спину из ружья боятся приближаться, да и выгребатели сетями будущего тож.