Человек и мегаполис. Из новой книги
Сейчас я занимаюсь большой работой по созданию текста с довольно смутными перспективами. Возникло желание представить фрагмент из нее, пересекающийся с тематикой блога - сравнительно сжатый текст о психологических проблемах большого города. Мнения и замечания приветствуются.
Урбанистика - одно из самых модных и интенсивно развивающихся направлений междисциплинарных исследований. Проблемами городов, занимаются архитекторы и дизайнеры, социологи, специалисты по транспорту, географы и философы. Психология же пока занимает в ряду исследований городов довольно скромное место, что явно несправедливо: психологическая пробламтика городской жизни не менее, а возможно и более значима, чем другие составляющие междисциплинарных исследований.
Основные закономерности городской жизни мы рассмотрим, используя классическую статью Стэнли Милгрэма «Опыт городской жизни: психологическое исследование», а примеры будеи приводить из российских реалий, а также студенческих эссе и мини-исследований.
Основными факторами, определяющими психологические особенности жизни в большом городе, являются большое число людей, высокая плотность и неоднородность населения. Психологической реакцией на эти особенности становится перегрузка - неспособность справляться со всем обхемом поступающей извне информации. Городской житель вырабатывает стратегии адаптации к перегрузкам, которые определяют его поведение в широком диапазоне ситуаций.
Милгрэм выделил следующие психологическое особенности поведения в мегаполисе
- Ролевое поведение: тенденция жителей больших городов взаимодействовать друг с другом в узких функциональных рамках ("покупатель", "продавец", "клиент", "агент" и пр.), не выходя за рамки поведения и отношений, предписанных ролью; даже в этих узких рамках время взаимодействия и объем внимания, уделяемого каждому контакту, уменьшается; предпочтение отдается поверхностным формам контакта между людьми. Даже улыбки, «здравствуйте» и «спасибо» от работников сервиса и продавцов супермаркетов - не более, чем шаблоны, заученные на тренингах.
- Эволюция норм поведения в сторону невмешательства в чужую жизнь, обезличенности и отчужденности контактов. Подобные нормы формируются в ответ на отдельные перегрузки, часто переживаемые человеком, но сохраняются и становятся обобщенными способами реагирования. Итогом становится ограниченность моральной и социальной вовлеченности в жизнь других людей: отказ проявить участие к нуждам другого человека, отказ на просьбу о помощи.
В квартире, расположенной на втором этаже нашего дома, случился пожар. Возле горящих окон собралась довольно большая толпа, которая стояла больше получаса (!!!): люди обсуждали, как и когда появился первый дым, когда появилось пламя, когда послышались крики, но никто (!!!) не предпринял попыток залезть на балкон, выбить окно, помочь задыхающимся людям (благополучный район Москвы)
Оборотной стороной невмешательства становится уважение к праву других людей на эмоциональное и социальное уединение, терпимость к проявлениям индивидуальности, поведению, одежде и пр., отличающимся от общепринятых норм.
- Психологическая уязвимость, чувство незащищенности. Следствием является то, что для жителей больших городов по сравнению с маленькими при контактах с незнакомыми и малознакомыми людьми характерно меньшее дружелюбие и большая подозрительность.
В подъезде испортилась кнопка открывания домофона. У дверей оказались скопилось трое жителей, которым некому было открыть. Они стали набирать номер квартир подряд. Одна из жительниц предсталялась тем, кто снимал трубку домофона, называла номер квартиры, объясняла, что произошло. Дверь открыли лишь с 7-й попытки.
- Изменения когнитивных процессов: отбор сенсорных стимулов и пренебрежение к информации, которая не является первоочередной приводят к неспособности узнать подавляющее большинство людей, которых житель мегаполиса видит в течение дня и к неузнаванию людей, контакты с которыми регулярны (соседи по дому, продавцы в ближайшем магазине).
Нам не хватает времени и энергии даже на себя и своих близких, не говоря уже о незнакомых людях. В результате вырабатывается «тоннельное зрение» на проблемы других людей, они просто остаются «за кадром», мы не осознаем их или успешно вытесняем, нам не до того.
- Обострение конкурентной борьбы за дефицитные технические средства и услуги: толкучка в метро, пробки, очереди и пр.
Москва - один из худших городов в мире по транспортной ситуации. Пробки невероятно повышает уровень каждодневного стресса для большинства людей. Затраты лишних часов каждый день увеличивает хроническую усталость.
- Анонимность большинства контактов, которая освобождает от выполнения социальных норм, способствует формированию чувства отчуждения и оторванности от людей.
Жильцы дома знакомы мало, в основном знают в лицо свой подъезд, выдерживают дистанцию при контакте в лифтах. Все вежливы, но отстранены. Исключения - «собачники» и мамы с колясками.
Вместе с тем, «законы» российского мегаполиса выходят за рамки выделенных Милгрэмом, а иногда и противоречат им. Прежде всего, это касается специфики среды, которая складывается внутри микрорайонов. Эта среда сильно различается в разных частях города, для застройки разного качества, но практически всегда она отличается в восприятии жителей от «города как целого». Вот несколько примеров из московской жизни.
Район типовой застройки 70-х годов XX века. Материальное положение жителей среднее и ниже среднего, много пьющих жителей. На улицах немноголюдно, мало чужих. Жители подъездов знают друг друга в лицо и настороженно относятся к посторонним. Новому милиционеру, приходившему знакомиться с населением, пришлось предъявлять удостоверение в каждый глазок. Со «своими» в общении сохраняется вежливость, принято здороваться с соседями, даже с незнакомыми.
Продавцы знают покупателей в лицо, могут отпустить товар, если не хватает денег.
Жители вмешиваются в конфликты. Шумным компаниям подростков делают замечание. Драка, громкий разговор незнакомцев на нерусском языке, шумная компания - за всем этим следует вызов милиции или вмешательство. Зато пьяных поднимают и провожают, даже незнгакомых (раз упал здесь, значит, скорее всего, он местный).
При этом в микророайоне сложно с анонимностью: сохранились старушки у подъезда, сосед снизу прибегает, услышав непривычные звуки.
Наш район (Жулебино) предоставляет большие возможности для отдыха, релаксации, общения с друзьями, но мало кому из его жителей удается не выходить за его пределы и не сталкиваться с более агрессивными реалиями большого города. Позитивные аспекты нивелируются той напряженностью, которую приносят с собой жители нашего района из «большой» Москвы, возвращаясь с работы.
Большинство жителей склонно поддерживать достаточно поверхностные отношения даже с теми немногими жителями, с которыми оно знакомо. Исключение составляют небольшие группы молодых мам. Показателен так же факт полного отказа от общения с соседями и старшими по подъезду по любым вопросам: люди просто отказываются отвечать на звонки по домофону, открывать дверь, сообщать номер своего мобильного телефона.
Создается ощущение, что, приезжая в наш спокойный район из «большой» Москвы, люди спешат насытиться возможностью никуда не спешить и ни за что не отвечать.
Урбанистика - одно из самых модных и интенсивно развивающихся направлений междисциплинарных исследований. Проблемами городов, занимаются архитекторы и дизайнеры, социологи, специалисты по транспорту, географы и философы. Психология же пока занимает в ряду исследований городов довольно скромное место, что явно несправедливо: психологическая пробламтика городской жизни не менее, а возможно и более значима, чем другие составляющие междисциплинарных исследований.
Основные закономерности городской жизни мы рассмотрим, используя классическую статью Стэнли Милгрэма «Опыт городской жизни: психологическое исследование», а примеры будеи приводить из российских реалий, а также студенческих эссе и мини-исследований.
Основными факторами, определяющими психологические особенности жизни в большом городе, являются большое число людей, высокая плотность и неоднородность населения. Психологической реакцией на эти особенности становится перегрузка - неспособность справляться со всем обхемом поступающей извне информации. Городской житель вырабатывает стратегии адаптации к перегрузкам, которые определяют его поведение в широком диапазоне ситуаций.
Милгрэм выделил следующие психологическое особенности поведения в мегаполисе
- Ролевое поведение: тенденция жителей больших городов взаимодействовать друг с другом в узких функциональных рамках ("покупатель", "продавец", "клиент", "агент" и пр.), не выходя за рамки поведения и отношений, предписанных ролью; даже в этих узких рамках время взаимодействия и объем внимания, уделяемого каждому контакту, уменьшается; предпочтение отдается поверхностным формам контакта между людьми. Даже улыбки, «здравствуйте» и «спасибо» от работников сервиса и продавцов супермаркетов - не более, чем шаблоны, заученные на тренингах.
- Эволюция норм поведения в сторону невмешательства в чужую жизнь, обезличенности и отчужденности контактов. Подобные нормы формируются в ответ на отдельные перегрузки, часто переживаемые человеком, но сохраняются и становятся обобщенными способами реагирования. Итогом становится ограниченность моральной и социальной вовлеченности в жизнь других людей: отказ проявить участие к нуждам другого человека, отказ на просьбу о помощи.
В квартире, расположенной на втором этаже нашего дома, случился пожар. Возле горящих окон собралась довольно большая толпа, которая стояла больше получаса (!!!): люди обсуждали, как и когда появился первый дым, когда появилось пламя, когда послышались крики, но никто (!!!) не предпринял попыток залезть на балкон, выбить окно, помочь задыхающимся людям (благополучный район Москвы)
Оборотной стороной невмешательства становится уважение к праву других людей на эмоциональное и социальное уединение, терпимость к проявлениям индивидуальности, поведению, одежде и пр., отличающимся от общепринятых норм.
- Психологическая уязвимость, чувство незащищенности. Следствием является то, что для жителей больших городов по сравнению с маленькими при контактах с незнакомыми и малознакомыми людьми характерно меньшее дружелюбие и большая подозрительность.
В подъезде испортилась кнопка открывания домофона. У дверей оказались скопилось трое жителей, которым некому было открыть. Они стали набирать номер квартир подряд. Одна из жительниц предсталялась тем, кто снимал трубку домофона, называла номер квартиры, объясняла, что произошло. Дверь открыли лишь с 7-й попытки.
- Изменения когнитивных процессов: отбор сенсорных стимулов и пренебрежение к информации, которая не является первоочередной приводят к неспособности узнать подавляющее большинство людей, которых житель мегаполиса видит в течение дня и к неузнаванию людей, контакты с которыми регулярны (соседи по дому, продавцы в ближайшем магазине).
Нам не хватает времени и энергии даже на себя и своих близких, не говоря уже о незнакомых людях. В результате вырабатывается «тоннельное зрение» на проблемы других людей, они просто остаются «за кадром», мы не осознаем их или успешно вытесняем, нам не до того.
- Обострение конкурентной борьбы за дефицитные технические средства и услуги: толкучка в метро, пробки, очереди и пр.
Москва - один из худших городов в мире по транспортной ситуации. Пробки невероятно повышает уровень каждодневного стресса для большинства людей. Затраты лишних часов каждый день увеличивает хроническую усталость.
- Анонимность большинства контактов, которая освобождает от выполнения социальных норм, способствует формированию чувства отчуждения и оторванности от людей.
Жильцы дома знакомы мало, в основном знают в лицо свой подъезд, выдерживают дистанцию при контакте в лифтах. Все вежливы, но отстранены. Исключения - «собачники» и мамы с колясками.
Вместе с тем, «законы» российского мегаполиса выходят за рамки выделенных Милгрэмом, а иногда и противоречат им. Прежде всего, это касается специфики среды, которая складывается внутри микрорайонов. Эта среда сильно различается в разных частях города, для застройки разного качества, но практически всегда она отличается в восприятии жителей от «города как целого». Вот несколько примеров из московской жизни.
Район типовой застройки 70-х годов XX века. Материальное положение жителей среднее и ниже среднего, много пьющих жителей. На улицах немноголюдно, мало чужих. Жители подъездов знают друг друга в лицо и настороженно относятся к посторонним. Новому милиционеру, приходившему знакомиться с населением, пришлось предъявлять удостоверение в каждый глазок. Со «своими» в общении сохраняется вежливость, принято здороваться с соседями, даже с незнакомыми.
Продавцы знают покупателей в лицо, могут отпустить товар, если не хватает денег.
Жители вмешиваются в конфликты. Шумным компаниям подростков делают замечание. Драка, громкий разговор незнакомцев на нерусском языке, шумная компания - за всем этим следует вызов милиции или вмешательство. Зато пьяных поднимают и провожают, даже незнгакомых (раз упал здесь, значит, скорее всего, он местный).
При этом в микророайоне сложно с анонимностью: сохранились старушки у подъезда, сосед снизу прибегает, услышав непривычные звуки.
Наш район (Жулебино) предоставляет большие возможности для отдыха, релаксации, общения с друзьями, но мало кому из его жителей удается не выходить за его пределы и не сталкиваться с более агрессивными реалиями большого города. Позитивные аспекты нивелируются той напряженностью, которую приносят с собой жители нашего района из «большой» Москвы, возвращаясь с работы.
Большинство жителей склонно поддерживать достаточно поверхностные отношения даже с теми немногими жителями, с которыми оно знакомо. Исключение составляют небольшие группы молодых мам. Показателен так же факт полного отказа от общения с соседями и старшими по подъезду по любым вопросам: люди просто отказываются отвечать на звонки по домофону, открывать дверь, сообщать номер своего мобильного телефона.
Создается ощущение, что, приезжая в наш спокойный район из «большой» Москвы, люди спешат насытиться возможностью никуда не спешить и ни за что не отвечать.