я навсегда запомню, как это было... .
…я навсегда запомню, как это было… интернет-кафе на притыцкого
двадцать компьютеров, полночь, там всего два тоскующих маньяка и - я, немного пьяная, за крайним, счастливая как папа римский в пасху
с группой «кино» в ушах, одной рукой пишу ему, второй рукой держу трубку мобильного, в которой мы вместе с пермским виталиком пытаемся спеть «восьмиклассницу» голосом восьмиклассника-второгодника, со стёбом и смехом напополам
я вижу, как кассирша хмурит брови - я отключаю виталика и трагически восклицаю: «мы ещё попоём!», а кассирша кривит губы
пишу и отсылаю сразу 8 сообщений, клавиатура дымится, и этот чарующий запах жжёной пластмассы
у меня так много слов, но мне всё мало и мало, это как какая-то слоновья болезнь
и я говорю, про осень, про страхи свои, про то, что я больная плохими генами, про мартини, который не пили сегодня
он отвечает: этот город так мал, что мы, конечно же, ходим одними и теми же маршрутами, просто наши графики пока не совпали, но
…и мне так нехуйски тепло, так тепло… но кончается время, и последнее, что успеваю: просто позвони мне. 7 цифр
…выхожу в улицу как в испытание… колючий ветер, второй час ночи… но я совсем, напрочь… отказываюсь чувствовать холод
я просто не знаю, что это такое
и писая в какой-то подворотне, теряю любимое кольцо... а потом петляю восьмёрками и хихикаю, хихикаю... хихикаю, как если бы я была слоном и меня звали бы Дориан...
Два часа ночи, а натали не утоляет ничьи печали, натали… она просто спит
темно, ни звука, только тушканчик клёпа тихонько занимается своим безнадёжным тушканячьим онанизмом, среди опилок и рваной газеты, маленький славный холостячок...
идти на кухню… красться вдоль стены, под обоями... потом сидеть на полу в кухне, ждать, ждать, ждать звонка, ждать и бояться, бояться и всё равно очень ждать, не поддаваясь на уговоры сна, срывая скотч с век
с кусками туши…
…4 утра… послевкусие бала
мобильный хранит тепло щеки
У меня стопятьсот сердец
я долбанный клёвый урод, а у него.. самый
самый красивый в мире голос... .. . . . . . .... . . . . .... .... .. . . . . . .
двадцать компьютеров, полночь, там всего два тоскующих маньяка и - я, немного пьяная, за крайним, счастливая как папа римский в пасху
с группой «кино» в ушах, одной рукой пишу ему, второй рукой держу трубку мобильного, в которой мы вместе с пермским виталиком пытаемся спеть «восьмиклассницу» голосом восьмиклассника-второгодника, со стёбом и смехом напополам
я вижу, как кассирша хмурит брови - я отключаю виталика и трагически восклицаю: «мы ещё попоём!», а кассирша кривит губы
пишу и отсылаю сразу 8 сообщений, клавиатура дымится, и этот чарующий запах жжёной пластмассы
у меня так много слов, но мне всё мало и мало, это как какая-то слоновья болезнь
и я говорю, про осень, про страхи свои, про то, что я больная плохими генами, про мартини, который не пили сегодня
он отвечает: этот город так мал, что мы, конечно же, ходим одними и теми же маршрутами, просто наши графики пока не совпали, но
…и мне так нехуйски тепло, так тепло… но кончается время, и последнее, что успеваю: просто позвони мне. 7 цифр
…выхожу в улицу как в испытание… колючий ветер, второй час ночи… но я совсем, напрочь… отказываюсь чувствовать холод
я просто не знаю, что это такое
и писая в какой-то подворотне, теряю любимое кольцо... а потом петляю восьмёрками и хихикаю, хихикаю... хихикаю, как если бы я была слоном и меня звали бы Дориан...
Два часа ночи, а натали не утоляет ничьи печали, натали… она просто спит
темно, ни звука, только тушканчик клёпа тихонько занимается своим безнадёжным тушканячьим онанизмом, среди опилок и рваной газеты, маленький славный холостячок...
идти на кухню… красться вдоль стены, под обоями... потом сидеть на полу в кухне, ждать, ждать, ждать звонка, ждать и бояться, бояться и всё равно очень ждать, не поддаваясь на уговоры сна, срывая скотч с век
с кусками туши…
…4 утра… послевкусие бала
мобильный хранит тепло щеки
У меня стопятьсот сердец
я долбанный клёвый урод, а у него.. самый
самый красивый в мире голос... .. . . . . . .... . . . . .... .... .. . . . . . .