...
"Семья - это, когда меня никто не пытается исправить."
Можно попросить близкого и дальнего не слушать музыку, которая не нравится, когда в одной комнате.
Можно злиться, можно ругаться, если уметь "южный мод", ругаться лучше "по итальянски", там можно получить красивый результат.
Но, если есть попытка исправить, например, музыкальные вкусы, это конец.
У меня всё стало очень просто, я могу сменить личность едва ли не на любое неудачное слово на определённой дистанции.
Но мне нравится эта.
Поэтому все, кому я не нравлюсь, могут идти хоть на Майдан с Болотной нестройным рядами, я ещё и ускорения придать могу.
Компромиссы стали для меня не только неудобными, неуместными.
А что-то ещё такое.
А кто вообще может стоить компромиссов?
Те, кто стоят живых усилий, в компромиссах не нуждаются.
А ослабленные-то типа йуных оппозиционеров мне зачем?
Можно попросить близкого и дальнего не слушать музыку, которая не нравится, когда в одной комнате.
Можно злиться, можно ругаться, если уметь "южный мод", ругаться лучше "по итальянски", там можно получить красивый результат.
Но, если есть попытка исправить, например, музыкальные вкусы, это конец.
У меня всё стало очень просто, я могу сменить личность едва ли не на любое неудачное слово на определённой дистанции.
Но мне нравится эта.
Поэтому все, кому я не нравлюсь, могут идти хоть на Майдан с Болотной нестройным рядами, я ещё и ускорения придать могу.
Компромиссы стали для меня не только неудобными, неуместными.
А что-то ещё такое.
А кто вообще может стоить компромиссов?
Те, кто стоят живых усилий, в компромиссах не нуждаются.
А ослабленные-то типа йуных оппозиционеров мне зачем?