Этой ночью меня разбудило чувство невыразимой тревоги. Такое иногда бывает, когда болезнь пошла на спад, но все токсины ещё не оставили организм. Тогда я протянула руку к ближайшей полке и отыскала очередной номер "Если". Их я читаю очень странно, не по порядку выхода. Есть номера за 2001, который я ещё не прочитала, а есть года вычитанные полностью и даже пару раз. И, поскольку журнал был ещё нечитаный, я начала с самого начала, а первым там стоял рассказ Джефри Форда.
В общем, читая его хоть и в переводе, я понимаю, насколько несовершенно все, что я могла бы сказать и написать вообще. Может это филологическое или какое-либо другое языковое образование, которого мне не хватает. А, может, что-нибудь другое. И как назло, и в этом рассказе "Империя мороженого" и в том, что я читала из августовского номера за прошлый год - "Секретарь писателя" - центральная идея заключается именно в творчестве, в освоении собственной связи с реальностью, который творит художник. Никаких "полнометражных произведений" Форда я не читала, но, думаю, они на очереди.
Самое удивительное, что история "Империи мороженного" - в некотором смысле похожа на то, о чем я бы хотела написать свой первый роман, - об отношении творческой женщины со своим анимусом. Безусловно, теперь то, как я это вижу, изменится. Впрочем, это лишь мои околопсихологические рассуждения, а если говорить о первом плане, то рассказ о приятии дара и воплощении жизни художника в его произведении. Если несколько недель назад я задумалась над тем, что мне сказали. А сказали мне: "Тренируй нейроны тождества, развивай гиппокамп". И с того момента я почему-то поняла свою ущербность. Джеффри Форд вернул мне надежду. Да, в гиппокампе, действительно, живут нейроны тождества. Они связаны с памятью и одновременно - с образным восприятием. Да, как ни печально, даже самое творческое воображение лишь использует встречавшиеся ему ранее образы, бесконечно их компиллируя. Кому-то это может показаться оскорбительным для самого процесса порождения нового - акта творчества (не это ли есть определение креатива?). Но ведь никого не возмущает, что "Война и мир", извините за подробности, сложена из тех слов языка, на котором мы говорим все вместе. И не придумано там ни одного нового слова (а если и придумано, то это имеет самое скромное отношение к грандиозности произведения в целом). Так вот, есть люди, у которых клетки гиппокампа работают немножка не так, как у других. В рассказе Форда главный герой - синестетик. А это значит, что его чувственные ассоциации не фильтруются нервной системой (или сознанием), а обретают живость элементарных образов, напоминая собой галлюцинации. Одна из версий, объясняющих этот феномем, состоит в том, что между нейронами гиппокампа складываются патологические связи или что нейроны эти чрезвычайно возбудимы (последнее объяснение мне кажется наиболее правдоподобным, тем более, что синестетики часто бывают обладателями слабой нервной системы). Способность воспринимать мир сразу всеми пятью чувствами вместе дарит герою Форда возможность творить, используя их сочетания. Он становится музыкантом и буквально рисует свои произведения. Вопрос в другом: сможет ли он принять и остальные побочные эффекты своего дара или откажется от них во имя странного критерия "нормальности"? Вот об этом в целом рассказ Джеффри Форда, как бы причудливо не развернулся в итоге сюжет. Ведь произведение это всё-таки фантастическое. И если бы ни сама его парадоксальность, разве можно было бы увидеть с такой яркостью, ЧТО именно мы делаем, отвергая свой "дар"?