Ирма
Прошлой осенью придумался мне персонаж. До сих пор случалось строго наоборот: сочинялись идея, сюжет. Личности и характеры додумывались позже, по ходу дела. В этот раз случилось так же, вот только сюжет мне резко разонравился. Буду придумывать новый, а персонаж пока сам по себе. Существует, мыслит, не даёт покоя автору.
"Пани Ирма была ведьмой.
Даже пятилетние дети в Моховцах знали об этом, но никто и никогда не посмел бы сказать ей об этом в лицо. Ирму боялись и уважали: она умела наводить сглаз и снимать порчу. К кому вести заболевшего ребёнка, как не к ней? Кто вылечит больной зуб, срастит поломанные кости, вправит вывихнутые суставы? Она лечила сушёными травами, отварами из болотных лягушек и змеиным ядом. Все зелья были, конечно, заговорёнными.
Ведьма жила в лесу, в полутора милях к северу от крайнего дома в деревне. Она редко появлялась среди людей: тот, кому было нужно, находил её сам. Ирма не пахала землю и не рубила лес, всем необходимым её в избытке одаривали благодарные крестьяне. Они же плевались через левое плечё, ненароком столкнувшись с ведьмой на улице. Знающие люди говорили, что Ирме достаточно посмотреть на человека, произнеся короткий наговор, чтобы бедняга семь дней мучился кровавой рвотой.
Те, кому она когда-либо помогала, боялись её ещё больше. Слова, произнесённые нею, были не пустым сотрясением воздуха: они имели силу. Эта сила была непостижима, недоступна пониманию Моховицких селян. Они никогда не переходили дорогу Ирме, и сворачивали, если она переходила дорогу им.
Женщина знала об этом, она давно привыкла к такой жизни. Ирма не любила и презирала людей, и одиночество вовсе не тяготило её. Встречные, завидев её, отводили глаза, она же всегда смотрела прямо и надменно. Распущенные рыжие волосы её никогда не заплетались в косу, она не накрывала голову платком и не кланялась сельскому старосте при встрече. Она была самой свободной из женщин, и ценила свою свободу превыше всего."
Занятная дама получилась. Никакая, правда, не ведьма - ведьм не бывает.
"Пани Ирма была ведьмой.
Даже пятилетние дети в Моховцах знали об этом, но никто и никогда не посмел бы сказать ей об этом в лицо. Ирму боялись и уважали: она умела наводить сглаз и снимать порчу. К кому вести заболевшего ребёнка, как не к ней? Кто вылечит больной зуб, срастит поломанные кости, вправит вывихнутые суставы? Она лечила сушёными травами, отварами из болотных лягушек и змеиным ядом. Все зелья были, конечно, заговорёнными.
Ведьма жила в лесу, в полутора милях к северу от крайнего дома в деревне. Она редко появлялась среди людей: тот, кому было нужно, находил её сам. Ирма не пахала землю и не рубила лес, всем необходимым её в избытке одаривали благодарные крестьяне. Они же плевались через левое плечё, ненароком столкнувшись с ведьмой на улице. Знающие люди говорили, что Ирме достаточно посмотреть на человека, произнеся короткий наговор, чтобы бедняга семь дней мучился кровавой рвотой.
Те, кому она когда-либо помогала, боялись её ещё больше. Слова, произнесённые нею, были не пустым сотрясением воздуха: они имели силу. Эта сила была непостижима, недоступна пониманию Моховицких селян. Они никогда не переходили дорогу Ирме, и сворачивали, если она переходила дорогу им.
Женщина знала об этом, она давно привыкла к такой жизни. Ирма не любила и презирала людей, и одиночество вовсе не тяготило её. Встречные, завидев её, отводили глаза, она же всегда смотрела прямо и надменно. Распущенные рыжие волосы её никогда не заплетались в косу, она не накрывала голову платком и не кланялась сельскому старосте при встрече. Она была самой свободной из женщин, и ценила свою свободу превыше всего."
Занятная дама получилась. Никакая, правда, не ведьма - ведьм не бывает.