Короткое замечание о семинаристах в революции 1905 года
Недавние всем хорошо известные события актуализировали вопросы участия молодёжи в политическом процессе. "Внезапно" оказалось, что молодёжи общественная жизнь интересна и она готова занимать довольно радикальную позицию, весьма отличную от официальной. Мне как-то сразу вспомнилось весьма удивившее меня явление, а именно бунты семинаристов в период первой русской революции.
В самих бунтах семинаристов не было ничего особенного. Это распространённое явление в пореформенной России. Надо иметь в виду, что престиж профессии священника довольно сильно упал в это время, в некоторых семинариях выпускники из года в год уходили на гражданские специальности. Поступление семинаристов в университеты было затруднено, а собственно семинаристское образование трудно было назвать качественным. Одним словом, семинария не рассматривалась "бурсаками" как социальный лифт. Поэтому у семинаристов нередко появлялись занятия и интересы весьма далёкие от духовной сферы.
Обыкновенно причиной волнений становились бытовые условия. Семинаристы жаловались на еду, плохие условия проживания в общежитиях, неугодных преподавателей, длительные и строгие посты, а выражали почти единственным им доступным и действенным способом: битьём стёкол и уничтожением имущества семинарии. Так что удивляться нужно не столько тому, что это происходило, а тому, что семинаристы начинали выдвигать политические требования и лозунги, вроде "Да здравствует Учредительное Собрание!". Впрочем, использование таких лозунгов не означает автоматически, что политическая составляющая протеста выходит на первый план. Возможно, это была попытка привлечь к своему выступлению больше вниманию.
Но порой такие выступления принимали явный политический смысл. Самый очевидный пример тому - волнения в Ярославле в октябре 1905.
Ярославская семинария вполне заслуженно может считаться одним из наиболее политически разогретых духовных учебных заведений. Уже весной 1905 года они приостановили занятия в знак протеста против государственных репрессий. Не отставали в радикализме и учащиеся Демидовского юридического лицея. На фоне общероссийских волнений в городе прошло несколько стачек и демонстраций, семинаристы и лицеисты принимали в них активное участие.
Выступления были спровоцированы целым комплексом причин, но главной и ведущей в те дни стало опубликование манифеста 17 октября. Для одних это была очевидная, хотя и не полная, победа, для других - не менее очевидная уступка противникам. Волнения начались достаточно стихийно, когда после сходки в здании Демидовского лицея группа студентов, семинаристов и «прогрессивно-мыслящей» молодёжи двинулась по центру города. Настроение было приподнятое и намерение вполне благодушное - объяснить горожанам смысл манифеста. Горожане, однако, приняли эту процессию за очередную демонстрацию, благо студенты несли красный флаг. Следует отметить, что демонстрации и забастовки, проходившие с начала осени, многих горожан порядком утомили и чувствительно ударили по их кошельку. В итоге подтянувшаяся монархическая и черносотенная публика благородный порыв не поддержала и разъяснениям «демонстрантов» не поверила, а принялась их побивать (при полном равнодушии полицейских чинов и казаков). Студенты разбежались.
На следующий день намечались крупные праздничные манифестации монархистов. Власть в лице губернатора так и не получила инструкций по поводу манифеста и совершенно не понимала что делать. На прямой вопрос черносотенцев - "Что делать со студентами?", губернатор Рогович, якобы, уклончиво посоветовал студентов, если те ведут себя непристойно "бить, но не до смерти".
Как только разнеслась весть о том, что "губернатор разрешил" бить революционеров, начался погром. Для начала черносотенцы разгромили немногочисленную демонстрацию студентов и железнодорожных рабочих. Собравшись после "славной" победы монархисты продолжили шествие вплоть до общежития семинаристов, где по манифестантам было произведено несколько выстрелов. Кто стрелял, так и осталось невыясненным, но толпа живо приступила к разгрому общежития и близлежащих еврейских домов.
Погром легко начать и трудно закончить. В следующие дни разорению подверглись все дома, заведения и предприятия, связанные с евреями. Про студентов также не забывали. По рассказам очевидцев, студентам было совершенно невозможно спокойно пройти по улицам, всех их заранее считали сочувствующими «жидам» и непременно избивали. Местные идеологи черносотенцев считали, что революционной агитацией в учебных заведениях занимаются евреи, и студенты с ними «за одно». Губернатор ничего не сделал, чтобы эти акции прекратить, и даже, якобы, выезжал осматривать погромы и благодарил погромщиков за проявленный патриотизм.
К 22 октября погромы стихли. Сказалось несколько факторов. За три дня все очевидные для выражения народного гнева места уже были этим гневом отмечены. Городская дума спешно организовала добровольную милицию для предотвращения беспорядков. И, наконец, наступил праздник Казанской иконы Божьей Матери, нынешний День согласия и примирения. Как-то примирились.
В последующие дни несколько раз проносился слух о новых погромах. Среди предполагаемых целей опять-таки было и общежитие семинаристов. Но ничего подобного погрому 19-21 октября уже не было.
А что же преподаватели? Это тоже достаточно показательный факт и без параллелей с сегодняшним днём трудно обойтись. В ходе самого погрома их позицию определить непросто (хотя руководство Демидовского лицея, как кажется, к беспорядкам относилось крайне отрицательно). Но с момента основания в городе ячейки СРН выяснилось, что ведущую роль в ней играют преподаватели гимназий и семинарии, а иеромонах Иллиодор, так и вовсе был там духовным лидером. Его проповедь, как вспоминают, находила отклик среди рабочих, но отчего-то в стенах семинарии, где он также преподавал, такого эффекта не наблюдалось, чему свидетельством деятельность в учебном заведении социал-демократического кружка. Уже в 1906 году под давлением учащихся и части преподавателей Иллиодор был отставлен из семинарии.
Так что когда Святейший Патриарх произносит заклинания про «вину интеллигенции», следует помнить, что в те годы и духовенство не нашло в себе сил, чтобы изгнать революционную крамолу. Хотя бы из стен семинарий.
По материалам:
1. Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907 гг. М., 1984.
2. Павленко Т. А. Бунты семинаристов 1905-1907 гг.: традиционный протест в условиях революции // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2008. № 77. С. 139-144.
3. Размолодин М. Л. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905-1915 гг. Ярославль, 2001.
4. Сушко А. В. Духовные семинарии в России (до 1917 г.)// Вопросы истории. 1996. №11-12. С. 107-114.
В самих бунтах семинаристов не было ничего особенного. Это распространённое явление в пореформенной России. Надо иметь в виду, что престиж профессии священника довольно сильно упал в это время, в некоторых семинариях выпускники из года в год уходили на гражданские специальности. Поступление семинаристов в университеты было затруднено, а собственно семинаристское образование трудно было назвать качественным. Одним словом, семинария не рассматривалась "бурсаками" как социальный лифт. Поэтому у семинаристов нередко появлялись занятия и интересы весьма далёкие от духовной сферы.
Обыкновенно причиной волнений становились бытовые условия. Семинаристы жаловались на еду, плохие условия проживания в общежитиях, неугодных преподавателей, длительные и строгие посты, а выражали почти единственным им доступным и действенным способом: битьём стёкол и уничтожением имущества семинарии. Так что удивляться нужно не столько тому, что это происходило, а тому, что семинаристы начинали выдвигать политические требования и лозунги, вроде "Да здравствует Учредительное Собрание!". Впрочем, использование таких лозунгов не означает автоматически, что политическая составляющая протеста выходит на первый план. Возможно, это была попытка привлечь к своему выступлению больше вниманию.
Но порой такие выступления принимали явный политический смысл. Самый очевидный пример тому - волнения в Ярославле в октябре 1905.
Ярославская семинария вполне заслуженно может считаться одним из наиболее политически разогретых духовных учебных заведений. Уже весной 1905 года они приостановили занятия в знак протеста против государственных репрессий. Не отставали в радикализме и учащиеся Демидовского юридического лицея. На фоне общероссийских волнений в городе прошло несколько стачек и демонстраций, семинаристы и лицеисты принимали в них активное участие.
Выступления были спровоцированы целым комплексом причин, но главной и ведущей в те дни стало опубликование манифеста 17 октября. Для одних это была очевидная, хотя и не полная, победа, для других - не менее очевидная уступка противникам. Волнения начались достаточно стихийно, когда после сходки в здании Демидовского лицея группа студентов, семинаристов и «прогрессивно-мыслящей» молодёжи двинулась по центру города. Настроение было приподнятое и намерение вполне благодушное - объяснить горожанам смысл манифеста. Горожане, однако, приняли эту процессию за очередную демонстрацию, благо студенты несли красный флаг. Следует отметить, что демонстрации и забастовки, проходившие с начала осени, многих горожан порядком утомили и чувствительно ударили по их кошельку. В итоге подтянувшаяся монархическая и черносотенная публика благородный порыв не поддержала и разъяснениям «демонстрантов» не поверила, а принялась их побивать (при полном равнодушии полицейских чинов и казаков). Студенты разбежались.
На следующий день намечались крупные праздничные манифестации монархистов. Власть в лице губернатора так и не получила инструкций по поводу манифеста и совершенно не понимала что делать. На прямой вопрос черносотенцев - "Что делать со студентами?", губернатор Рогович, якобы, уклончиво посоветовал студентов, если те ведут себя непристойно "бить, но не до смерти".
Как только разнеслась весть о том, что "губернатор разрешил" бить революционеров, начался погром. Для начала черносотенцы разгромили немногочисленную демонстрацию студентов и железнодорожных рабочих. Собравшись после "славной" победы монархисты продолжили шествие вплоть до общежития семинаристов, где по манифестантам было произведено несколько выстрелов. Кто стрелял, так и осталось невыясненным, но толпа живо приступила к разгрому общежития и близлежащих еврейских домов.
Погром легко начать и трудно закончить. В следующие дни разорению подверглись все дома, заведения и предприятия, связанные с евреями. Про студентов также не забывали. По рассказам очевидцев, студентам было совершенно невозможно спокойно пройти по улицам, всех их заранее считали сочувствующими «жидам» и непременно избивали. Местные идеологи черносотенцев считали, что революционной агитацией в учебных заведениях занимаются евреи, и студенты с ними «за одно». Губернатор ничего не сделал, чтобы эти акции прекратить, и даже, якобы, выезжал осматривать погромы и благодарил погромщиков за проявленный патриотизм.
К 22 октября погромы стихли. Сказалось несколько факторов. За три дня все очевидные для выражения народного гнева места уже были этим гневом отмечены. Городская дума спешно организовала добровольную милицию для предотвращения беспорядков. И, наконец, наступил праздник Казанской иконы Божьей Матери, нынешний День согласия и примирения. Как-то примирились.
В последующие дни несколько раз проносился слух о новых погромах. Среди предполагаемых целей опять-таки было и общежитие семинаристов. Но ничего подобного погрому 19-21 октября уже не было.
А что же преподаватели? Это тоже достаточно показательный факт и без параллелей с сегодняшним днём трудно обойтись. В ходе самого погрома их позицию определить непросто (хотя руководство Демидовского лицея, как кажется, к беспорядкам относилось крайне отрицательно). Но с момента основания в городе ячейки СРН выяснилось, что ведущую роль в ней играют преподаватели гимназий и семинарии, а иеромонах Иллиодор, так и вовсе был там духовным лидером. Его проповедь, как вспоминают, находила отклик среди рабочих, но отчего-то в стенах семинарии, где он также преподавал, такого эффекта не наблюдалось, чему свидетельством деятельность в учебном заведении социал-демократического кружка. Уже в 1906 году под давлением учащихся и части преподавателей Иллиодор был отставлен из семинарии.
Так что когда Святейший Патриарх произносит заклинания про «вину интеллигенции», следует помнить, что в те годы и духовенство не нашло в себе сил, чтобы изгнать революционную крамолу. Хотя бы из стен семинарий.
По материалам:
1. Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907 гг. М., 1984.
2. Павленко Т. А. Бунты семинаристов 1905-1907 гг.: традиционный протест в условиях революции // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2008. № 77. С. 139-144.
3. Размолодин М. Л. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905-1915 гг. Ярославль, 2001.
4. Сушко А. В. Духовные семинарии в России (до 1917 г.)// Вопросы истории. 1996. №11-12. С. 107-114.