Про Витьку
Я очень люблю цикл Зощенко "Леля и Минька" - в том числе потому, что у меня именно такой набор детей. У меня и тэг соответствующий есть в ЖЖ. Когда-нибудь я напишу про них аналогичный цикл рассказов, они того стоят (хотя я слишком люблю каждодневно причинять людям пользу и суетиться, творчество всегда проигрывает этому роду моей деятельности).
Истории про Ксюшку немножко покрылись пылью, потому что Ксюшка съехала в сентябре, а, если ты живешь один, у тебя никакого сумасшествия особенно не происходит, для сумасшествия нужна компания (то есть Ксюшка участвует, конечно, но эпизодически).
Зато Витька исправно вносит свой вклад.
Витька вообще такой персонаж из рассказов Носова. Витя Малеев в школе и дома. И еще немножко Оська из Швамбрании. До того, как у меня родился Витька, я была уверена, что Оськина словесная путаница - выдумка Кассиля, что так не бывает. Витька был выдан мне, чтобы это опровергнуть, а Витькины самые удачные путаницы - пылевалка и бурдозель перешли на всю семью и периодически используются до сих пор.
Каждый раз, когда с Витькой случается очередная история, он абсолютно честно говорит - я больше так не буду! С течением времени я поняла, что акцент здесь нужно ставить на слово «так». Так не будет, будет иначе. Пару лет назад у нас была история про пожар (притащил из школы картонный дом метр на полтора и поставил в него свечку на голубом глазу), история про потоп (исключительно неудачно сел на батарею), история про стену в зеленке (опрокинул на стену в кухне зеленущий раствор для выращивания кристаллов, залил полкухни; в наказание я поручила ему закрасить ущерб самостоятельно - эту тему он подал в классе на манер Тома Сойера, и весь класс ему завидовал, так что весь педагогический эффект сошел на нет). И еще пара историй.
За последний месяц добавились история про вафли и история про то, как Витька пилил землю.
В начале декабря Витька сильно болел гриппом. В школу его выписали к 6 декабря. 6 декабря в Германии - день Св. Николая, в этот день детям в ботинки кладут мелкие подарки и в школах любят проводить всякие рождественские мероприятия. У Витьки в классе планировался рождественский базар, на котором он подрядился печь вафли.
Часов в пять за день до Витька ко мне так аккуратно подкатывает:
- Мам, я тут подумал, нафига мне печь эти вафли, не хочу, ну их нафиг. Ладно?
- Как хочешь, говорю, - мне, в общем, только легче.
В девять вечера я к нему стучусь:
- У тебя к школе все готово?
- Каааакая, - говорит, школа, мы же договорились, что я завтра не иду.
- Неееет, дорогой мой, - говорю, - мы договаривались, что ты вафли печь не будешь. Не хочешь, не пеки, но в школу тебя выписали, и ты уж, пожалуйста, туда явись.
(Пять минут подросткового гнева и ярости)
Я разворачиваюсь и - в ночи - еду в супермаркет за растворимым тестом для вафель. Мы вообще-то им не пользуемся, но я знаю, что такое есть, как его готовить и откуда брать.
Купила, приехала, поставила, развернулась. Зла я на тебя, говорю, Витька, все, я пошла спать.
В ночи слышу - шаркает чота.
В семь утра следующего дня скребется в дверь.
Мам, говорит, я знаю, что ты зла, но посмотри, пожалуйста, тесто, оно какое-то НЕ ТАКОЕ.
Прихожу. Стоит большая миска теста. Мешаю. Нормальное, говорю, тесто, щас дойдет, но на хрена ты его сейчас-то смешал? Его замешивать надо непосредственно перед употреблением! Ты теперь его весь первый блок помешивать будешь, что ли?
- Я хотел посмотрееееть, - говорит Витька басом (у него уже бас некоторый прорезался и рост метр девяносто).
И начинает смешивать третью порцию теста, прямо в упаковке.
Витька, говорю я. Русским языком тебе сказано, смешивать ПЕРЕД ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ. Ты теперь будешь в одной руке венчиком тесто мешать, другой рукой упаковку трясти. Весь урок.
Но я ж не знал, говорит.
А там на упаковке написано, говорю я.
Четвертую упаковку теста я типа спасла.
Начинаем паковаться.
Витька берет кастрюлю теста и ее полотенцем заматывает. Я потом выстираю, говорит.
Я живо представляю, сколько именно теста до школы окажется на земле, сколько - на Витьке, а сколько останется в миске, отбираю у него эту несчастную миску, переливаю в контейнер, заматываю его полиэтиленом, половник кладу. Уйди уже, говорю я, глаза бы мои на тебя не смотрели.
Ушел.
Через пятнадцать минут меня скрутило от хохота.
Через два часа Витька перезвонил и гордо сообщил, что вафли у него были самые лучшие, а у остальных - отстой.
А вчера была история про землю.
У нас на кухне в стаканчике стоит Витькин бамбук, который мы купили в Икее года полтора назад. У Витьки до сих пор не дошли руки его посадить в нормальную землю, бамбук питается исключительно святым духом, очень духоподъемное растение.
И вот Витька вчера сходил в строительный магазин. Пришел, сует мне под нос некоторый кирпич в полиэтиленовой упаковке.
- Я, - говорит, - землю купил прессованную, здесь десять литров. Ее можно растворить тремя литрами воды, будет куча земли. Выгода!
- Ага, - говорю. - Емкости под десять литров земли у меня нету, куда, кстати, ты ее денешь потом?
- Во двор утащу, - говорит Витька жизнерадостно.
- Нет уж, друг мой, - говорю, - делать нам нечего, землю туда-сюда таскать. Давай мы не всю растворим.
- Ну, тогда половину, - говорит Витька.
Сошлись на четверти.
Стали ломать - она прочная, не ломается, зараза прессованная.
- Ща пилу достану, - говорит Витька.
И достал.
Иди пили во двор, говорю.
Неа, говорит. Давай я в ванную пойду.
Минут пятнадцать он ковырял эту несчастную землю то пилой, то отверткой. Это была сцена «пилите, Шура» один в один. Ржали оба. Теперь у меня есть редкий кадр «Витька пилит землю пилой в ванной», и я собираюсь продать его Витьке лет через десять за бешеные деньги как компромат.
Отковырял четверть, растворил. Бамбуку привалило счастье, а оставшийся кусок кирпича я припрятала подальше.
А на той неделе он еще рис варил. Это была экранизация рассказа «Мишкина каша», потому что в кастрюлю средних размеров он сыпанул рису на две трети и потом его вычерпывал.
Я прихожу на кухню после урока - вижу кастрюлю, в которой риса с верхом.
- Это как? - спрашиваю.
- Я все съем, - говорит Витька.
Прихожу через полчаса. Кастрюля пустая, только пригорелые остатки на дне.
- Где рис? - спрашиваю.
- Съел, - говорит Витька. И смотрит честными глазами.
Пока все. Будет еще, чует мое сердце.
Истории про Ксюшку немножко покрылись пылью, потому что Ксюшка съехала в сентябре, а, если ты живешь один, у тебя никакого сумасшествия особенно не происходит, для сумасшествия нужна компания (то есть Ксюшка участвует, конечно, но эпизодически).
Зато Витька исправно вносит свой вклад.
Витька вообще такой персонаж из рассказов Носова. Витя Малеев в школе и дома. И еще немножко Оська из Швамбрании. До того, как у меня родился Витька, я была уверена, что Оськина словесная путаница - выдумка Кассиля, что так не бывает. Витька был выдан мне, чтобы это опровергнуть, а Витькины самые удачные путаницы - пылевалка и бурдозель перешли на всю семью и периодически используются до сих пор.
Каждый раз, когда с Витькой случается очередная история, он абсолютно честно говорит - я больше так не буду! С течением времени я поняла, что акцент здесь нужно ставить на слово «так». Так не будет, будет иначе. Пару лет назад у нас была история про пожар (притащил из школы картонный дом метр на полтора и поставил в него свечку на голубом глазу), история про потоп (исключительно неудачно сел на батарею), история про стену в зеленке (опрокинул на стену в кухне зеленущий раствор для выращивания кристаллов, залил полкухни; в наказание я поручила ему закрасить ущерб самостоятельно - эту тему он подал в классе на манер Тома Сойера, и весь класс ему завидовал, так что весь педагогический эффект сошел на нет). И еще пара историй.
За последний месяц добавились история про вафли и история про то, как Витька пилил землю.
В начале декабря Витька сильно болел гриппом. В школу его выписали к 6 декабря. 6 декабря в Германии - день Св. Николая, в этот день детям в ботинки кладут мелкие подарки и в школах любят проводить всякие рождественские мероприятия. У Витьки в классе планировался рождественский базар, на котором он подрядился печь вафли.
Часов в пять за день до Витька ко мне так аккуратно подкатывает:
- Мам, я тут подумал, нафига мне печь эти вафли, не хочу, ну их нафиг. Ладно?
- Как хочешь, говорю, - мне, в общем, только легче.
В девять вечера я к нему стучусь:
- У тебя к школе все готово?
- Каааакая, - говорит, школа, мы же договорились, что я завтра не иду.
- Неееет, дорогой мой, - говорю, - мы договаривались, что ты вафли печь не будешь. Не хочешь, не пеки, но в школу тебя выписали, и ты уж, пожалуйста, туда явись.
(Пять минут подросткового гнева и ярости)
Я разворачиваюсь и - в ночи - еду в супермаркет за растворимым тестом для вафель. Мы вообще-то им не пользуемся, но я знаю, что такое есть, как его готовить и откуда брать.
Купила, приехала, поставила, развернулась. Зла я на тебя, говорю, Витька, все, я пошла спать.
В ночи слышу - шаркает чота.
В семь утра следующего дня скребется в дверь.
Мам, говорит, я знаю, что ты зла, но посмотри, пожалуйста, тесто, оно какое-то НЕ ТАКОЕ.
Прихожу. Стоит большая миска теста. Мешаю. Нормальное, говорю, тесто, щас дойдет, но на хрена ты его сейчас-то смешал? Его замешивать надо непосредственно перед употреблением! Ты теперь его весь первый блок помешивать будешь, что ли?
- Я хотел посмотрееееть, - говорит Витька басом (у него уже бас некоторый прорезался и рост метр девяносто).
И начинает смешивать третью порцию теста, прямо в упаковке.
Витька, говорю я. Русским языком тебе сказано, смешивать ПЕРЕД ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ. Ты теперь будешь в одной руке венчиком тесто мешать, другой рукой упаковку трясти. Весь урок.
Но я ж не знал, говорит.
А там на упаковке написано, говорю я.
Четвертую упаковку теста я типа спасла.
Начинаем паковаться.
Витька берет кастрюлю теста и ее полотенцем заматывает. Я потом выстираю, говорит.
Я живо представляю, сколько именно теста до школы окажется на земле, сколько - на Витьке, а сколько останется в миске, отбираю у него эту несчастную миску, переливаю в контейнер, заматываю его полиэтиленом, половник кладу. Уйди уже, говорю я, глаза бы мои на тебя не смотрели.
Ушел.
Через пятнадцать минут меня скрутило от хохота.
Через два часа Витька перезвонил и гордо сообщил, что вафли у него были самые лучшие, а у остальных - отстой.
А вчера была история про землю.
У нас на кухне в стаканчике стоит Витькин бамбук, который мы купили в Икее года полтора назад. У Витьки до сих пор не дошли руки его посадить в нормальную землю, бамбук питается исключительно святым духом, очень духоподъемное растение.
И вот Витька вчера сходил в строительный магазин. Пришел, сует мне под нос некоторый кирпич в полиэтиленовой упаковке.
- Я, - говорит, - землю купил прессованную, здесь десять литров. Ее можно растворить тремя литрами воды, будет куча земли. Выгода!
- Ага, - говорю. - Емкости под десять литров земли у меня нету, куда, кстати, ты ее денешь потом?
- Во двор утащу, - говорит Витька жизнерадостно.
- Нет уж, друг мой, - говорю, - делать нам нечего, землю туда-сюда таскать. Давай мы не всю растворим.
- Ну, тогда половину, - говорит Витька.
Сошлись на четверти.
Стали ломать - она прочная, не ломается, зараза прессованная.
- Ща пилу достану, - говорит Витька.
И достал.
Иди пили во двор, говорю.
Неа, говорит. Давай я в ванную пойду.
Минут пятнадцать он ковырял эту несчастную землю то пилой, то отверткой. Это была сцена «пилите, Шура» один в один. Ржали оба. Теперь у меня есть редкий кадр «Витька пилит землю пилой в ванной», и я собираюсь продать его Витьке лет через десять за бешеные деньги как компромат.
Отковырял четверть, растворил. Бамбуку привалило счастье, а оставшийся кусок кирпича я припрятала подальше.
А на той неделе он еще рис варил. Это была экранизация рассказа «Мишкина каша», потому что в кастрюлю средних размеров он сыпанул рису на две трети и потом его вычерпывал.
Я прихожу на кухню после урока - вижу кастрюлю, в которой риса с верхом.
- Это как? - спрашиваю.
- Я все съем, - говорит Витька.
Прихожу через полчаса. Кастрюля пустая, только пригорелые остатки на дне.
- Где рис? - спрашиваю.
- Съел, - говорит Витька. И смотрит честными глазами.
Пока все. Будет еще, чует мое сердце.