Владимир Контровский. Саракш: кольцо ненависти. (фрагмент)
Но больше всего Максим боялся простого вопроса шефа: «Ну, что скажешь, герой? Дрался ты, конечно, молодцом, но...». Да, если бы Каммерер не взорвал Центр, ничего бы этого не было - ни сожженного города, ни изуродованных трупов, ни десятков тысяч убитых с обеих сторон. Флот вторжения попал бы под депрессионное излучение, только войдя в сферу действия башен - вон одна из них, легка на помине, торчит немым укором, - и на этом все было бы кончено. И не было бы этих пленных, с которыми надо что-то делать - не будут же они вечно сидеть на этом запакощенном берегу. Простое решение - не всегда самое лучшее, так, кажется?
Максим был благодарен Сикорски за его молчание, но это молчание уже становилось тягостным, и тогда он не выдержал.
- Что делать с пленными, Рудольф?
- О позитивной реморализации уже не думаешь? - Странник искоса посмотрел на него.
- Я не знаю, - честно признался Максим. - Отправить их всех домой? Но нам не на чем их везти через океан? Оставлять их здесь, в стране? Но стоит убрать надзор и...
- Что ты предлагаешь? - перебил его Странник. - Конструктивного?
Максим тяжело молчал, глядя на поле боя.
Похоже, Странник догадался, о чем думал Максим. Глаза Сикорски вспыхнули - таким взбешенным Максим его еще не видел.
- Понравилось убивать, мальчик? Вошел во вкус? - Странник побагровел до кончиков хрящеватых ушей. - Быстро же ты... повзрослел. Или поглупел. Так давай бери пулемет и стреляй, только не забудь подсчитать, сколько тебе понадобится времени и патронов, чтобы убить сто тысяч человек! Или забирайся в танк, - Рудольф махнул рукой в сторону пятнистых «драконов», торчавших на гребне берега, - и дави их всех, наматывай на гусеницы! А потом - построй бомбардировщики, садись за штурвал какого-нибудь «Горного орла» или «Ангела смерти» и веди их к островам, сбрасывай атомные бомбы на города айкров. А что? Заразу выжжем под корень, вместе с женщинами и детьми, - чего не сделаешь ради светлого будущего этой несчастной планеты! Почувствовал себя сверхчеловеком или, может быть, богом, а?
- Не надо, Странник, - мрачно сказал Максим. - Никто никого не будет убивать. Не было дурных мыслей. Просто хороших не осталось...
На Максима навалился стыд пополам с досадой на дурацкую манеру Сикорски делать из него мальчика для битья.
- Всех в лагеря! - гаркнул Странник. - На Голубую Змею, в знакомые тебе края! В бараках там теперь места много, на волне революционной эйфории выпустили всех воспитуемых - и политических, и уголовную шушеру, которая резвится сейчас по всем городам страны - так что наши морские воины поселятся с комфортом. И пусть очищают леса от всей той пакости, что не дочистил ты сотоварищи из подполья, хоть какой-то толк будет. А чтобы не бузили, будем держать их под излучением - да, да, ты не ослышался: под излучением. Или ты считаешь, что гуманнее будет перестрелять их всех прямо тут, и в лучших традициях островных варваров сложить из их голов величественную пирамиду в память нашей славной победы?
- В лагеря, - угрюмо сказал Максим.
А потом он посмотрел в небо - в причудливо выгнутое небо Саракша - и очень тихо произнес:
- Скажите, Рудольф, а зачем вообще мы явились сюда?
- Есть причины, - буркнул Странник.
http://vkontakte.ru/note4490463_11244114
Но больше всего Максим боялся простого вопроса шефа: «Ну, что скажешь, герой? Дрался ты, конечно, молодцом, но...». Да, если бы Каммерер не взорвал Центр, ничего бы этого не было - ни сожженного города, ни изуродованных трупов, ни десятков тысяч убитых с обеих сторон. Флот вторжения попал бы под депрессионное излучение, только войдя в сферу действия башен - вон одна из них, легка на помине, торчит немым укором, - и на этом все было бы кончено. И не было бы этих пленных, с которыми надо что-то делать - не будут же они вечно сидеть на этом запакощенном берегу. Простое решение - не всегда самое лучшее, так, кажется?
Максим был благодарен Сикорски за его молчание, но это молчание уже становилось тягостным, и тогда он не выдержал.
- Что делать с пленными, Рудольф?
- О позитивной реморализации уже не думаешь? - Странник искоса посмотрел на него.
- Я не знаю, - честно признался Максим. - Отправить их всех домой? Но нам не на чем их везти через океан? Оставлять их здесь, в стране? Но стоит убрать надзор и...
- Что ты предлагаешь? - перебил его Странник. - Конструктивного?
Максим тяжело молчал, глядя на поле боя.
Похоже, Странник догадался, о чем думал Максим. Глаза Сикорски вспыхнули - таким взбешенным Максим его еще не видел.
- Понравилось убивать, мальчик? Вошел во вкус? - Странник побагровел до кончиков хрящеватых ушей. - Быстро же ты... повзрослел. Или поглупел. Так давай бери пулемет и стреляй, только не забудь подсчитать, сколько тебе понадобится времени и патронов, чтобы убить сто тысяч человек! Или забирайся в танк, - Рудольф махнул рукой в сторону пятнистых «драконов», торчавших на гребне берега, - и дави их всех, наматывай на гусеницы! А потом - построй бомбардировщики, садись за штурвал какого-нибудь «Горного орла» или «Ангела смерти» и веди их к островам, сбрасывай атомные бомбы на города айкров. А что? Заразу выжжем под корень, вместе с женщинами и детьми, - чего не сделаешь ради светлого будущего этой несчастной планеты! Почувствовал себя сверхчеловеком или, может быть, богом, а?
- Не надо, Странник, - мрачно сказал Максим. - Никто никого не будет убивать. Не было дурных мыслей. Просто хороших не осталось...
На Максима навалился стыд пополам с досадой на дурацкую манеру Сикорски делать из него мальчика для битья.
- Всех в лагеря! - гаркнул Странник. - На Голубую Змею, в знакомые тебе края! В бараках там теперь места много, на волне революционной эйфории выпустили всех воспитуемых - и политических, и уголовную шушеру, которая резвится сейчас по всем городам страны - так что наши морские воины поселятся с комфортом. И пусть очищают леса от всей той пакости, что не дочистил ты сотоварищи из подполья, хоть какой-то толк будет. А чтобы не бузили, будем держать их под излучением - да, да, ты не ослышался: под излучением. Или ты считаешь, что гуманнее будет перестрелять их всех прямо тут, и в лучших традициях островных варваров сложить из их голов величественную пирамиду в память нашей славной победы?
- В лагеря, - угрюмо сказал Максим.
А потом он посмотрел в небо - в причудливо выгнутое небо Саракша - и очень тихо произнес:
- Скажите, Рудольф, а зачем вообще мы явились сюда?
- Есть причины, - буркнул Странник.
http://vkontakte.ru/note4490463_11244114