Способы привлечения внимания_литературный пример
Помните фильм "Театр" (и одноименное произведение С. Моэма)? В одной из кульминационных сцен отлично показан пример использования средств привлечения внимания.
Вот небольшой отрывок...
Единственная большая мизансцена Эвис была во втором акте.
Кроме нее, в ней участвовала Джулия, и Майкл поставил сцену так, что все
внимание зрителей должно было сосредоточиться на девушке. Это
соответствовало и намерению драматурга. Джулия, как всегда, следовала на
репетициях всем указаниям Майкла. Чтобы оттенить цвет глаз и подчеркнуть
белокурые волосы Эвис, они одели ее в бледно-голубое платье. Для контраста
Джулия выбрала себе желтое платье подходящего оттенка. В нем она и
выступала на генеральной репетиции. Но одновременно с желтым Джулия
заказала себе другое, из сверкающей серебряной парчи, и, к удивлению
Майкла и ужасу Эвис, в нем она и появилась на премьере во втором акте. Его
блеск и то, как оно отражало свет, отвлекало внимание зрителей. Голубое
платье Эвис выглядело рядом с ним линялой тряпкой. Когда они подошли к
главной мизансцене, Джулия вынула откуда-то - как фокусник вынимает из
шляпы кролика - большой платок из пунцового шифона и стала им играть. Она
помахивала им, она расправляла его у себя на коленях, словно хотела
получше рассмотреть, сворачивала его жгутом, вытирала им лоб, изящно
сморкалась в него. Зрители, как завороженные, не могли оторвать глаз от
красного лоскута. Джулия уходила в глубину сцены, так что, отвечая на ее
реплики, Эвис приходилось обращаться к залу спиной, а когда они сидели
вместе на диване, взяла девушку за руку, словно бы повинуясь внутреннему
порыву, совершенно естественным, как казалось зрителям, движением и,
откинувшись назад, вынудила Эвис повернуться в профиль к публике. Джулия
еще на репетициях заметила, что в профиль Эвис немного похожа на овцу.
Автор вложил в уста Эвис строки, которые были так забавны, что на первой
репетиции все актеры покатились со смеху. Но сейчас Джулия не дала залу
осознать, как они смешны, и тут же кинула ей ответную реплику; зрители,
желая услышать ее, подавили свой смех. Сцена, задуманная как чисто
комическая, приобрела сардонический оттенок, и персонаж, которого играла
Эвис, стал выглядеть одиозным. Эвис, не слыша ожидаемого смеха, от
неопытности испугалась и потеряла над собой контроль, голос ее зазвучал
жестко, жесты стали неловкими. Джулия отобрала у Эвис мизансцену и сыграла
ее с поразительной виртуозностью. Но ее последний удар был случаен. Эвис
должна была произнести длинную речь, и Джулия нервно скомкала свой
платочек; этот жест почти автоматически повлек за собой соответствующее
выражение: она поглядела на Эвис встревоженными глазами, и две тяжелые
слезы покатились по ее щекам. Вы чувствовали, что она сгорает со стыда за
ветреную девицу, вы видели ее боль из-за того, что все ее скромные идеалы,
ее жажда честной, добродетельной жизни осмеиваются столь жестоко. Весь
эпизод продолжался не больше минуты, но за эту минуту Джулия сумела при
помощи слез и муки, написанной на лице, показать все горести жалкой
женской доли. С Эвис было покончено навсегда.
(...)
Послышался стук, и - легок на помине - в дверях возник автор
собственной персоной. С восторженным криком Джулия подбежала к Нему,
обвила его шею руками и поцеловала в обе щеки.
- Вы довольны?
- Похоже, что пьеса имела успех, - ответил он довольно холодно.
- Дорогой мой, она не сойдет со сцены и через год. - Джулия положила
ладони ему на плечи и пристально посмотрела в лицо. - Но вы гадкий, гадкий
человек!
- Я?
- Вы едва не погубили мое выступление. Когда я дошла до этого местечка
во втором акте и вдруг поняла, что вы имели в виду, я чуть не растерялась.
Вы же знали, что это за сцена, вы - автор, почему же вы позволили нам
репетировать ее так, будто в ней нет ничего, кроме того, что лежит на
поверхности? Мы только актеры, вы не можете ожидать от нас, чтобы мы...
чтобы мы постигли всю вашу тонкость и глубину. Это лучшая мизансцена в
пьесе, а я чуть было не испортила ее. Никто, кроме вас, не написал бы
ничего подобного. Ваша пьеса великолепна, но в этой сцене виден не просто
талант, в ней виден гений!
Автор покраснел. Джулия глядела на него с благоговением. Он чувствовал
себя смущенным, счастливым и гордым.
("Через сутки этот олух будет воображать, что он и впрямь именно так
все и задумал".)