Не хуже меня
"Ты говоришь, по-шведски не хуже меня!" -- говорит мне старый дядя Х.
Старик праздновал рождество вместе с нами, так как больше идти ему было некуда. Он сидел за столом совсем тихо в течение часа, но вот наконец разговорился.
"Неправда," -- улыбаюсь я, -- "но всё равно спасибо!"
Вообще, вне зависимости от того, насколько хорошо ты говоришь на шведском языке, шведы будут всегда тебя уверять, что говоришь ты прекрасно. Так что обольщаться не стоит.
"У меня на работе много сербов," -- вклинивается в разговор Й. -- "Они часто выбирают диковинный порядок слов. Типа: завтра тебе ключи автобуса от отдам."
Й. работает водителем, в этой отрасли работает много мужчин-иммигрантов.
В шведском языке, как и в английском, почти не осталось падежей. А значит, чтобы предложение имело смысл, нужен жесткий порядок слов. В сербском же падежей на один больше, чем в русском, то есть семь. Так что диковинные для шведского слуха Й. конструкции проблем не создают.
Все подобные разговоры, а случаются они в новой компании регулярно, так как кто-нибудь всегда в какой-то момент комментирует мой шведский, заканчиваются обсуждением обилия диалектов шведского языка. Обсуждение состоит, главным образом, из попыток передразнивания самых "смешных" диалектов. Особое внимание уделяют поруганию южных провинций, чей диалект похож на датский, что считается эталоном дикого ужаса, "как так вообще можно говорить" итд.
Старик праздновал рождество вместе с нами, так как больше идти ему было некуда. Он сидел за столом совсем тихо в течение часа, но вот наконец разговорился.
"Неправда," -- улыбаюсь я, -- "но всё равно спасибо!"
Вообще, вне зависимости от того, насколько хорошо ты говоришь на шведском языке, шведы будут всегда тебя уверять, что говоришь ты прекрасно. Так что обольщаться не стоит.
"У меня на работе много сербов," -- вклинивается в разговор Й. -- "Они часто выбирают диковинный порядок слов. Типа: завтра тебе ключи автобуса от отдам."
Й. работает водителем, в этой отрасли работает много мужчин-иммигрантов.
В шведском языке, как и в английском, почти не осталось падежей. А значит, чтобы предложение имело смысл, нужен жесткий порядок слов. В сербском же падежей на один больше, чем в русском, то есть семь. Так что диковинные для шведского слуха Й. конструкции проблем не создают.
Все подобные разговоры, а случаются они в новой компании регулярно, так как кто-нибудь всегда в какой-то момент комментирует мой шведский, заканчиваются обсуждением обилия диалектов шведского языка. Обсуждение состоит, главным образом, из попыток передразнивания самых "смешных" диалектов. Особое внимание уделяют поруганию южных провинций, чей диалект похож на датский, что считается эталоном дикого ужаса, "как так вообще можно говорить" итд.