(no subject)
Только что узнал, что вчера умер Сергей Козлов. Писатель, автор дивных сказок про Ёжика и Медвежонка, сказок, напоенных особенной атмосферой гармонии, умиротворения, мудрости, любви ко всему мирозданию...
Ни горе стоял дом - с трубой и с крыльцом, с печкой для кота, с
шестком для петуха, с хлевом для коровы, с конурой для собаки и с новыми
тесовыми воротами.
Вечером из трубы пошел дым, на крыльцо вышла бабка, на печки влез кот,
на шесток взгромоздился петух, в хлеву захрустела сеном корова, у конуры
уселась собака - и все стали ждать ночи.
А когда наступила ночь, из-под лопуха вылез маленький лягушонок. Он
увидел синий колокольчик, сорвал его и побежал по двору. И над двором повис
голубой звон.
- Кто это звонит? - спросила бабка. - Это ты, кот? Это ты, петух? Это
ты, корова?..
А лягушонок бегал и бегал, и голубой звон поднимался все выше и выше,
и скоро он повис не только над двором, но и над всей деревней.
- Кто это, кто это так звонит? - спрашивали люди. И повыбегали на
улицу, и стали смотреть в звездное небо и слушать голубой звон.
- Это звенят звезды, - сказал мальчик.
- Нет, это ветер, - сказала девочка.
- Это просто звенит тишина, - сказал глухой дед.
А лягушонок бегал без устали, и голубой звон поднялся уже так высоко,
что его слушала вся земля.
- Зачем ты звенишь? - спросил у лягушонка кузнечик. - Это не я звеню,
- ответил лягушонок. - Это синий колокольчик звенит.
- А зачем ты звонишь? - не унимался кузнечик.
- Как зачем? - удивился лягушонок. - Не всем же спать на печи и жевать
сено. Кто-то ведь должен звонить в колокольчик...
СТАРИННАЯ ФРАНЦУЗКАЯ ПЕСЕНКА
Лесная поляна как парным молоком, была до краев залита лунным светом.
Возле луны, как гнилушки возле старого пня, шевелились звезды.
Заяц сидел посреди поляны и был совсем голубой.
Заяц играл на свирели старинную французскую песенку.
"Ля-ля! Ля-ля!" - мурлыкала свирель. И старый облезлый Филин улыбался.
Филину было сто лет, а может, больше, но теперь он вспоминал разные
страны и улыбался.
"Как это было давно,- думал Филин.- Так же светила луна, так же сидел
посреди поляны Заяц, так же осыпались звезды и играла свирель. Потом
поднялся туман. Заяц исчез, а свирель играла..."
"Играй, играй, свирель! - думал Филин.- Я бы съел твоего Зайца, но у
меня осыпались перья... И потом - все равно придет другой Заяц, сядет
посреди поляны и заиграет на скрипке".
Так думал Филин, живший в молодости во Франции, убивший полторы
тысячи зайцев и составивший лучшую в мире коллекцию заячьих свирелей,
скрипок и барабанов.
"И кто их тянет за уши? - снова подумал о зайцах Филин.- Кто их
вытягивает на открытые лунные поляны, кто их заставляет ночи не спать -
репетировать, чтобы потом пять минут играть среди лесной тишины? . . "
"Ля-ля! Лю-лю!" - пела свирель. И Заяц поголубел до того, что у него
стали прозрачными уши. Ему было так хорошо, что он весь хотел стать
прозрачным, как лунный свет; чтобы его совсем не было; чтобы была одна
луна, играющая на свирели.
"Однако,- думал Филин,- этого Зайца не скоро съедят. Я его почти не
вижу. Знать, много он репетировала коль может так уйти в свирель, что из
нее торчат одни его уши. Знать..."
Филин прикрыл глаза, а когда через мгновение открыл их. Зайца уже не
было.
Тысячи лунных зайцев скакали но поляне и у каждого из них в прозрачной
лапе была свирель, скрипка или барабан из коллекции Филина.
"Ля-ля! Ля-ля!"
" Пи-пи-пи-пи !"
"Бам-бам!" - пели свирели и скрипки и бил барабан.
И каждый прозрачный Заяц на своем прозрачном инструменте играл старому
Филину старинную французскую песенку.
ПРАВДА МЫ БУДЕМ ВСЕГДА?
"Неужели все так быстро кончается? - подумал Ослик.- Неужели кончится лето
умрет Медвежонок и наступит зима? Почему это не может быть вечно: я, лето и
Медвежонок?
Лето умрет раньше всех, лето уже умирает. Лето во что-то верит.
поэтому умирает так смело. Лету нисколько себя не жаль - оно что-то знает.
Оно знает что оно будет снова! Оно умрет совсем ненадолго, а по- том снова
родится. И снова умрет... Оно привыкло. Хорошо, если бы я привык умирать и
рождаться. Как это грустно и как весело!.."
Медвежонок зашуршал опавшей листвой.
- О чем ты думаешь? - спросил он.
- Я?.. Лежи, лежи,- сказал Ослик.
Теперь он стал вспоминать, как они встретились, как под проливным
дождем пробежали весь лес, как сели отдохнуть и как Медвежонок тогда
сказал:
- Правда, мы будем всегда?
- Правда.
- Правда, мы никогда не расстанемся?
- Конечно.
- Правда, никогда не будет так, чтобы нам надо было расставаться?
- Так не может быть!
А теперь Медвежонок лежал на опавших листьях с перевязанной головой, и
кровь выступила на повязке.
"Как же это так? - думал Ослик.- Как же это так, что какой-то дуб
разбил Медвежонку голову? Как же это так, что он упал именно тогда, когда
мы проходили под ним?.."
Прилетел Аист.
- Лучше?..- спросил он.
Ослик покачал головой.
- Как грустно! - вздохнул Аист и погладил Медвежонка крылом.
Ослик снова задумался. Теперь он думал о том как похоронить
Медвежонка, чтобы он вернулся, как лето. "Я похороню его на высокой-
высокой горе,- решил он,- так, чтобы вокруг было много солнца, а внизу
текла речка. Я буду поливать его свежей водой и каждый день разрыхлять
землю. И тогда он вырастет. А если я умру, он будет делать то же самое,- и
мы не умрем никогда..."
- Послушай,- сказал он Медвежонку,- ты не бойся. Ты весной вырастешь
снова.
- Как деревце?
- Да. Я тебя буду каждый день поливать. И разрыхлять землю.
- А ты не забудешь?
- Что ты!
- Не забудь,- попросил Медвежонок.
Он лежал с закрытыми глазами, и если бы чуть-чуть не вздрагивали
ноздри, можно было бы подумать, что он совсем умер.
Теперь Ослик не боялся. Он знал: похоронить - это значит посадить, как
деревце.
Ни горе стоял дом - с трубой и с крыльцом, с печкой для кота, с
шестком для петуха, с хлевом для коровы, с конурой для собаки и с новыми
тесовыми воротами.
Вечером из трубы пошел дым, на крыльцо вышла бабка, на печки влез кот,
на шесток взгромоздился петух, в хлеву захрустела сеном корова, у конуры
уселась собака - и все стали ждать ночи.
А когда наступила ночь, из-под лопуха вылез маленький лягушонок. Он
увидел синий колокольчик, сорвал его и побежал по двору. И над двором повис
голубой звон.
- Кто это звонит? - спросила бабка. - Это ты, кот? Это ты, петух? Это
ты, корова?..
А лягушонок бегал и бегал, и голубой звон поднимался все выше и выше,
и скоро он повис не только над двором, но и над всей деревней.
- Кто это, кто это так звонит? - спрашивали люди. И повыбегали на
улицу, и стали смотреть в звездное небо и слушать голубой звон.
- Это звенят звезды, - сказал мальчик.
- Нет, это ветер, - сказала девочка.
- Это просто звенит тишина, - сказал глухой дед.
А лягушонок бегал без устали, и голубой звон поднялся уже так высоко,
что его слушала вся земля.
- Зачем ты звенишь? - спросил у лягушонка кузнечик. - Это не я звеню,
- ответил лягушонок. - Это синий колокольчик звенит.
- А зачем ты звонишь? - не унимался кузнечик.
- Как зачем? - удивился лягушонок. - Не всем же спать на печи и жевать
сено. Кто-то ведь должен звонить в колокольчик...
СТАРИННАЯ ФРАНЦУЗКАЯ ПЕСЕНКА
Лесная поляна как парным молоком, была до краев залита лунным светом.
Возле луны, как гнилушки возле старого пня, шевелились звезды.
Заяц сидел посреди поляны и был совсем голубой.
Заяц играл на свирели старинную французскую песенку.
"Ля-ля! Ля-ля!" - мурлыкала свирель. И старый облезлый Филин улыбался.
Филину было сто лет, а может, больше, но теперь он вспоминал разные
страны и улыбался.
"Как это было давно,- думал Филин.- Так же светила луна, так же сидел
посреди поляны Заяц, так же осыпались звезды и играла свирель. Потом
поднялся туман. Заяц исчез, а свирель играла..."
"Играй, играй, свирель! - думал Филин.- Я бы съел твоего Зайца, но у
меня осыпались перья... И потом - все равно придет другой Заяц, сядет
посреди поляны и заиграет на скрипке".
Так думал Филин, живший в молодости во Франции, убивший полторы
тысячи зайцев и составивший лучшую в мире коллекцию заячьих свирелей,
скрипок и барабанов.
"И кто их тянет за уши? - снова подумал о зайцах Филин.- Кто их
вытягивает на открытые лунные поляны, кто их заставляет ночи не спать -
репетировать, чтобы потом пять минут играть среди лесной тишины? . . "
"Ля-ля! Лю-лю!" - пела свирель. И Заяц поголубел до того, что у него
стали прозрачными уши. Ему было так хорошо, что он весь хотел стать
прозрачным, как лунный свет; чтобы его совсем не было; чтобы была одна
луна, играющая на свирели.
"Однако,- думал Филин,- этого Зайца не скоро съедят. Я его почти не
вижу. Знать, много он репетировала коль может так уйти в свирель, что из
нее торчат одни его уши. Знать..."
Филин прикрыл глаза, а когда через мгновение открыл их. Зайца уже не
было.
Тысячи лунных зайцев скакали но поляне и у каждого из них в прозрачной
лапе была свирель, скрипка или барабан из коллекции Филина.
"Ля-ля! Ля-ля!"
" Пи-пи-пи-пи !"
"Бам-бам!" - пели свирели и скрипки и бил барабан.
И каждый прозрачный Заяц на своем прозрачном инструменте играл старому
Филину старинную французскую песенку.
ПРАВДА МЫ БУДЕМ ВСЕГДА?
"Неужели все так быстро кончается? - подумал Ослик.- Неужели кончится лето
умрет Медвежонок и наступит зима? Почему это не может быть вечно: я, лето и
Медвежонок?
Лето умрет раньше всех, лето уже умирает. Лето во что-то верит.
поэтому умирает так смело. Лету нисколько себя не жаль - оно что-то знает.
Оно знает что оно будет снова! Оно умрет совсем ненадолго, а по- том снова
родится. И снова умрет... Оно привыкло. Хорошо, если бы я привык умирать и
рождаться. Как это грустно и как весело!.."
Медвежонок зашуршал опавшей листвой.
- О чем ты думаешь? - спросил он.
- Я?.. Лежи, лежи,- сказал Ослик.
Теперь он стал вспоминать, как они встретились, как под проливным
дождем пробежали весь лес, как сели отдохнуть и как Медвежонок тогда
сказал:
- Правда, мы будем всегда?
- Правда.
- Правда, мы никогда не расстанемся?
- Конечно.
- Правда, никогда не будет так, чтобы нам надо было расставаться?
- Так не может быть!
А теперь Медвежонок лежал на опавших листьях с перевязанной головой, и
кровь выступила на повязке.
"Как же это так? - думал Ослик.- Как же это так, что какой-то дуб
разбил Медвежонку голову? Как же это так, что он упал именно тогда, когда
мы проходили под ним?.."
Прилетел Аист.
- Лучше?..- спросил он.
Ослик покачал головой.
- Как грустно! - вздохнул Аист и погладил Медвежонка крылом.
Ослик снова задумался. Теперь он думал о том как похоронить
Медвежонка, чтобы он вернулся, как лето. "Я похороню его на высокой-
высокой горе,- решил он,- так, чтобы вокруг было много солнца, а внизу
текла речка. Я буду поливать его свежей водой и каждый день разрыхлять
землю. И тогда он вырастет. А если я умру, он будет делать то же самое,- и
мы не умрем никогда..."
- Послушай,- сказал он Медвежонку,- ты не бойся. Ты весной вырастешь
снова.
- Как деревце?
- Да. Я тебя буду каждый день поливать. И разрыхлять землю.
- А ты не забудешь?
- Что ты!
- Не забудь,- попросил Медвежонок.
Он лежал с закрытыми глазами, и если бы чуть-чуть не вздрагивали
ноздри, можно было бы подумать, что он совсем умер.
Теперь Ослик не боялся. Он знал: похоронить - это значит посадить, как
деревце.