Мировой океан превращается в пластиковую кашу
В середине 80-х я приехал по приглашению в один из институтов Владивостока для чтения лекций по аналитическим методам. Договаривались мы об этом больше половины года, и вот наконец я прилетел. Но мероприятие не состоялось по причине того, что весь институт надолго отправили на уборку картошки. Я собирался сразу же развернуться домой, но меня уговорили подождать, поскольку была надежда, что пойдёт дождь и можно будет при этом выкроить хотя бы пару свободных дней.
Меня поместили в гостинницу в центре Владивостока. Названия не помню. Комнатка была какая-то очень показательно маленькая, но мне было всё без разницы, поскольку я был во Владивостоке впервые. Весь день я осматривал город, вернулся в гостинницу поздно вечером, хотел поужинать в ресторане, но так хотелось спать, что я свалился в кровать, не раздеваясь. Мне снились очень странные сны, я всё время пытался встать и раздеться, но не было сил.
Ближе к утру я усилием воли поднял себя с кровати, направился к выключателю, местонахождение которого запомнил, и вдруг понял, что именно не давало мне заснуть так, как я обычно засыпаю: как убитому. Это был какой-то странный звук, странное шуршание. Когда я повернул выключатель, то чуть не заорал на всю гостинницу от неожиданного зрелища: все стены моего гостинничного номера сплошь были покрыты рыжими тараканами-пруссаками, они передвигались, часто меняя направление, и передвигаясь громко шуршали.
Предвижу, что читатель примет "все стены" за вульгарное преувеличение. Но это не так. Покрыты тараканами-пруссаками были именно все стены. Я вообще не люблю врать. За последние два года я написал сто с лишним рассказов и ни в одном случае ничего не соврал. Описывал всегда одну лишь чистую правду.
Поскольку я был одет, то единственное "лишнее" движение, которое я произвёл, это поставил свой небольшой чемодан на тумбочку, на которой почему-то тараканов совершенно не было. Дальше я неподвижно стоял, всё более привыкая к виду этих деловитых созданий. Некоторое время я пытался понять смысл обуревающей их суеты: ведь на стене не было еды. Было совершенно непонятно, что они так деловито выискивают, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я некоторое время смотрел в глаза тараканам, пытаясь на них подействовать телепатией, но всё было бесполезно: до рассвета оставалось часа три, и тараканы прекрасно были в курсе этого.
Я вышел, тихонько затворив дверь, прошёл мимо дремлящей дежурной, понимая, что в лучшем случае меня переведут в номер, где МЕНЬШЕ тараканов, а мне нужно было, чтобы не было НИ ОДНОГО, и, поёживаясь от холода, стал изучать жизнь ночного города, передвигаясь в направлении института, пригласившего меня приехать с другого края одной седьмой суши, чтобы в итоге под утро съэкономить на такси.
К счастью один из заместителей директора был на месте, и я его попросил оплатить мне билет туда и обратно. По его лицу было видно, что он не поверил в то, что я боюсь тараканов. (Я их не боюсь. У нас в Баку кроме пруссаков были и чёрные тараканы величиной в 3 см, но я никогда не видел стен, сплошь покрытых тараканами). Он мне сказал, что глупо уезжать на другой день после прибытия и что он меня на несколько дней "прямо сщас" забросит на остров, чтобы я подышал там свежим океанским воздухом пока всё уладится.
Вдали от родины под угрозой вернуться в тараканий питомник я быстро согласился с заместителем директора несколько дней подышать свежим океанским воздухом, меня тутже посадили в машину, потом скинули в катер и высадили на небольшом островке, названия которого я не помню. Помню, что с него был виден большой остров "Русский", где, как мне сказали, "много военных". На этом островке были домики и разные люди, с которыми я тутже познакомился. Но самое поразительное, что я увидел на этом острове и ради чего я затеял писанину про тараканов, поскольку это тараканы меня отправили на остров, - это свалка. Это было что-то такое, чего я себе раньше не мог вообразить и о чём никогда не слышал.
Весь остров был покрыт мусором, который был выброшен океаном. Это были обрывки нейлоновых канатов и сетей, полиэтиленовые ёмкости всевозможной формы и размеров, кеды, пустые алюминивые банки из-под напитков в основном японского происхождения, которые по идее должны были бесповоротно утонуть, обрывки одежды тоже в основном японские и южнокорейские. Всё это просто невозможно подробно описать. В компании, которая собралась на острове, был парень с одной ногой. На третий день пребывания он нашёл прекрасный кожанный ботинок на ту ногу, чему громко радовался.
Всё это пёстрое многообразие отходов мировой цивилизации было густо снабжено многообразием моллюсков: мидиями, гребешками, морскими звёздами и ежами. Население острова несколько раз в день устраивало коллективные пиршества. Люди очень удивлялись. что я к ним не присоединяюсь. В те времена я ещё был очень глуп. Я не мог себе представить, что я съем мидию или морского ежа. Уже живя в Калифорнии, я понял, каким безнадёжным дураком был в те времена. Я ездил в Редвуд Сити, где в китайском продуктовом магазине покупал устриц и других моллюсков. Устриц я сейчас могу есть до тех пор, пока не приедет скорая помощь. Просто не могу останавливаться. Но это уже - лирическое отступление. А вот тараканов есть так я и не научился.
Но эти тараканы внутри гостинницы, за пребывание в которой люди платят деньги, и этот глобальный мусор, за который люди рано или поздно ещё заплатят суровую плату, как-то непонятно взаимодействовали в моём мозгу, это была игра в терцию близкого и дальнего идиотизма человеческой природы.
Вид капитально засранного острова поразил моё воображение. Я просто не представлял себе, что такое возможно. Я могу живописать и подробно описывать берег, полностью покрытый отходами. Но вот я увидел видео, где демонстрируется небольшая часть того, что я видел. Это видео нужно смотреть всем. Смотреть и думать...
Click to view