Параллельные миры: предсказуемость и непредсказуемость
Я очень люблю женщин и не только анатомически. Любить анатомически можно от одной до нескольких. А если вообще без ограничений, то это отдаёт выраженной маньяковостью и сексуальной приветливостью. У меня насчёт любви к женщинам длительная история философирования с самого нежного возраста. Я искренне считаю женщин суперлюдьми, несмотря на то, что в последнее время микропримеси этих суперлюдей замечены в том, что они способны избавляться от своих детей.
Знаете, физиономистика никогда не станет наукой, поскольку она построена на использовании сугубо личного жизненного опыта. Опытный человек с раскидистыми мозгами может легко определить даже по фотографии характерные психологические особенности того или иного субъекта. Проблема, и трудно преодолимая проблема, - рассказать другому о своём впечатлении о субъекте. Для этого нужно не просто уметь толково передовать свои мысли и ощущения, а обладать талантом писателя. Понять, о чём думает человек по выражению лица, по незначительным оговоркам, по тому, какие из синонимических эпитетов используются в речи, я могу элементарно просто. Но это всё движется на конвейере жизни без необходимости и даже с запретимостью всё это выражать словами. И должен сказать, что наблюдать за женщинами мне всегда интересно, а за мужчинами - нет. Короче, я действительно очень неравнодушен к женщинам, но вовсе не в том плане, который может сразу придти на ум...
А вот к собакам-женщинам, которых принято называть неблагозвучным словом "суки", у меня было сугубо отрицательное отношение. У меня большой опыт собаковедения, из которого я давно сделал вывод о том, что кобели благороднее сук. Предпоследний опыт был с доберман пинчершей Феней, которую я купил в качестве жены нашем умному и благородному доберману Сприму. Она была малахольной дурой, целыми днями носилась по двору и умерла от инфаркта очевидно на бегу. Но вот знакомая жены подарила нам двух девочек породы йоркипу - гибрида пуделя и йоркширского терьера. И я понял, что был просто-напросто дураком. Наши девочки - Лиля и Люля оказались настолько интересными личностями, что я стал не только человечьим, но и собачьим бабником.
Единоутробные гетерозиготные близнецы Лиля и Люля оказались совершенно разными людьми. Лиля представляет собой практически чистого йоркширского терьера, а Люля по многим анатомическим и психологическим характеристикам очень близка к пуделям. Лиля размером - почти половина Люли. Люля по своей природе философ и очень умный философ. Все наши собаки понимают множество слов, а Лиля знает такое множество русских и английских слов, что с ней можно говорить, не силясь упрощать выражения. Она всё понимает. Если член семьи говорит: "Я пошёл поливать растения", то Люля поднимается и направляется к двери во двор. Если Люля приходит в кабинет просить у меня печенье, а я ей говорю: "Нет у меня ничего" или "Кончились печенья", то она сразу же поворачивается и уходит. С Лилей не так, она будет продолжать выклянчивать. Я писал о том, что Люля придумала использовать игрушки в качестве разменной монеты. Если она хочет о чём-то попросить, то приходит с одной, двумя и, если хочет попросить о чём-то очень для неё важном, то с тремя игрушками во рту и тыкается ими в ногу.
Но главное различие между сестричками в том, что они представляют собой две полярные фракции прекрасной половины человечества, которые Отто Вейнингер охарактеризовал, как "женщина-мать" и "женщина-проститутка". Люля в своём поведении степенна, целесообразна и приземлённа. У неё понятные и прогнозируемые потребности. Лиля - всесторонняя и неутолимо-неутомимая кокетка. Для неё выпендривание во всех возможных ипостасях - и важная цель, и важный смысл жизни. Она назначила меня любовником и употребляет меня по полной. Периодически она приходит ко мне в кабинет и требует, чтобы я шел в постель. Даже когда я её команду выполняю, невозможно предугадать её дальнейшее поведение. Она может начать активно лезть целоваться, а может сразу же заснуть на соседней подушке, повернувшись ко мне задницей. Как только до неё доходит, что я сейчас буду раздавать бараньи кости с остатками мяса, а собаки обожают баранину, то Лиля тут же прячется для того, чтобы показать другим собакам, что она для меня более важна, чем они.
С Люлей физиономистика работает. С Лилей - абсолютно нет. Всё это - невероятно увлекательно и интересно. Невозможно предсказать, когда Лиля жадно слопает завтрак, а когда до середины дня не пожелает даже просто взглянуть на самую вкусную еду. А с Люлей все просто, всё понятно. И знаете, я всегда понимал природу женского кокетства, но относился к нему слишком нейтрально. А на примере моих собачек я понял, что кокетство это не просто некий характерный для женщин целевой приём, а это - генетическое предназначение. Словом, мне довелось одновременно наблюдать параллельные миры: предсказуемость и непредсказуемость...
Знаете, физиономистика никогда не станет наукой, поскольку она построена на использовании сугубо личного жизненного опыта. Опытный человек с раскидистыми мозгами может легко определить даже по фотографии характерные психологические особенности того или иного субъекта. Проблема, и трудно преодолимая проблема, - рассказать другому о своём впечатлении о субъекте. Для этого нужно не просто уметь толково передовать свои мысли и ощущения, а обладать талантом писателя. Понять, о чём думает человек по выражению лица, по незначительным оговоркам, по тому, какие из синонимических эпитетов используются в речи, я могу элементарно просто. Но это всё движется на конвейере жизни без необходимости и даже с запретимостью всё это выражать словами. И должен сказать, что наблюдать за женщинами мне всегда интересно, а за мужчинами - нет. Короче, я действительно очень неравнодушен к женщинам, но вовсе не в том плане, который может сразу придти на ум...
А вот к собакам-женщинам, которых принято называть неблагозвучным словом "суки", у меня было сугубо отрицательное отношение. У меня большой опыт собаковедения, из которого я давно сделал вывод о том, что кобели благороднее сук. Предпоследний опыт был с доберман пинчершей Феней, которую я купил в качестве жены нашем умному и благородному доберману Сприму. Она была малахольной дурой, целыми днями носилась по двору и умерла от инфаркта очевидно на бегу. Но вот знакомая жены подарила нам двух девочек породы йоркипу - гибрида пуделя и йоркширского терьера. И я понял, что был просто-напросто дураком. Наши девочки - Лиля и Люля оказались настолько интересными личностями, что я стал не только человечьим, но и собачьим бабником.
Единоутробные гетерозиготные близнецы Лиля и Люля оказались совершенно разными людьми. Лиля представляет собой практически чистого йоркширского терьера, а Люля по многим анатомическим и психологическим характеристикам очень близка к пуделям. Лиля размером - почти половина Люли. Люля по своей природе философ и очень умный философ. Все наши собаки понимают множество слов, а Лиля знает такое множество русских и английских слов, что с ней можно говорить, не силясь упрощать выражения. Она всё понимает. Если член семьи говорит: "Я пошёл поливать растения", то Люля поднимается и направляется к двери во двор. Если Люля приходит в кабинет просить у меня печенье, а я ей говорю: "Нет у меня ничего" или "Кончились печенья", то она сразу же поворачивается и уходит. С Лилей не так, она будет продолжать выклянчивать. Я писал о том, что Люля придумала использовать игрушки в качестве разменной монеты. Если она хочет о чём-то попросить, то приходит с одной, двумя и, если хочет попросить о чём-то очень для неё важном, то с тремя игрушками во рту и тыкается ими в ногу.
Но главное различие между сестричками в том, что они представляют собой две полярные фракции прекрасной половины человечества, которые Отто Вейнингер охарактеризовал, как "женщина-мать" и "женщина-проститутка". Люля в своём поведении степенна, целесообразна и приземлённа. У неё понятные и прогнозируемые потребности. Лиля - всесторонняя и неутолимо-неутомимая кокетка. Для неё выпендривание во всех возможных ипостасях - и важная цель, и важный смысл жизни. Она назначила меня любовником и употребляет меня по полной. Периодически она приходит ко мне в кабинет и требует, чтобы я шел в постель. Даже когда я её команду выполняю, невозможно предугадать её дальнейшее поведение. Она может начать активно лезть целоваться, а может сразу же заснуть на соседней подушке, повернувшись ко мне задницей. Как только до неё доходит, что я сейчас буду раздавать бараньи кости с остатками мяса, а собаки обожают баранину, то Лиля тут же прячется для того, чтобы показать другим собакам, что она для меня более важна, чем они.
С Люлей физиономистика работает. С Лилей - абсолютно нет. Всё это - невероятно увлекательно и интересно. Невозможно предсказать, когда Лиля жадно слопает завтрак, а когда до середины дня не пожелает даже просто взглянуть на самую вкусную еду. А с Люлей все просто, всё понятно. И знаете, я всегда понимал природу женского кокетства, но относился к нему слишком нейтрально. А на примере моих собачек я понял, что кокетство это не просто некий характерный для женщин целевой приём, а это - генетическое предназначение. Словом, мне довелось одновременно наблюдать параллельные миры: предсказуемость и непредсказуемость...