Даже в самые худшие времена я не наблюдал такой степени всеобщего дебилизма и тотальной обосранности
Мне пошёл восьмидесятый. Жил я и там, и здесь, и могу более или менее объективно оценить то, что произошло на этом белом свете за почти век. Когда в 49 году пионеры в Артеке рядом со мной пели о том, что на просторах родины чудесной советские люди сложили радостную песню о великом друге и вожде, то я уже тогда в двенадцатилетнем возрасте в силу ряда обстоятельств (http://www.proza.ru/2013/03/06/442) слегка догадывался, о ком они эту радостную песню сложили. Потом я непрерывно умнел, но умнел, не только, всё лучше понимая, почему страной правят исключительно бывшие уголовники, пастухи, слесари и киномеханики... Умнел я, понимая, что если кто-то дурак, то это - надолго, а точнее - навсегда. Я никогда ни с кем не связывался и спокойно обходил любые советские херовости, направляя немалые интеллектуальные усилия на непротивление идиотам насилием. Я это хорошо умел делать и не встревал в совковый социум даже в самых возмутительных ситуациях. Я понимал, что так задумано, а один в поле, засеянном семенами маразма и идиотизма, никакой не воин, а маразматик и идиот.
Потом я сбежал в Германию с женой, двумя сыновьями и персидским котом Беней. Потом я оказался в Америке, которую полюбил раз и навсегда с первого взгляда. И тут под влиянием исполнения мечты моей жизни жить в нормальном государстве, в котором увидеть полицейского на улице удаётся раз в пол года, а не пятьдесят пять раз на день, я стал направляться, как позже выяснилось, не в ту степь. Я помимо своих научных занятий начал на бешенной скорости нести в массы правду об уголовщине под названием социализм, делиться с людьми большим опытом наблюдения над населением коммунистического зоопарка, копировать статьи умных людей о поведении неумных людей, как на вершинах власти, так и у её подножия.
Но обозревая сегодняшние окрестности планеты Земля глазами, которые смотрели по сторонам в течение почти восьмидесяти лет, я могу констатировать, что даже в самые худшие времена я не наблюдал такой степени всеобщего дебилизма и тотальной обосранности, какие обнаруживаются сегодня даже невооруженным глазом. Под выражением "как об стенку горох" имеют ввиду невозможность и бесполезность донесения до человека (людей) определенной информации. Поняв это со всей определенностью, я решил вернуться к проверенному вэй оф лайф, наработанному в условиях страны победившего идиотизма, и тратить мой личный горох на более полезные цели.
Потом я сбежал в Германию с женой, двумя сыновьями и персидским котом Беней. Потом я оказался в Америке, которую полюбил раз и навсегда с первого взгляда. И тут под влиянием исполнения мечты моей жизни жить в нормальном государстве, в котором увидеть полицейского на улице удаётся раз в пол года, а не пятьдесят пять раз на день, я стал направляться, как позже выяснилось, не в ту степь. Я помимо своих научных занятий начал на бешенной скорости нести в массы правду об уголовщине под названием социализм, делиться с людьми большим опытом наблюдения над населением коммунистического зоопарка, копировать статьи умных людей о поведении неумных людей, как на вершинах власти, так и у её подножия.
Но обозревая сегодняшние окрестности планеты Земля глазами, которые смотрели по сторонам в течение почти восьмидесяти лет, я могу констатировать, что даже в самые худшие времена я не наблюдал такой степени всеобщего дебилизма и тотальной обосранности, какие обнаруживаются сегодня даже невооруженным глазом. Под выражением "как об стенку горох" имеют ввиду невозможность и бесполезность донесения до человека (людей) определенной информации. Поняв это со всей определенностью, я решил вернуться к проверенному вэй оф лайф, наработанному в условиях страны победившего идиотизма, и тратить мой личный горох на более полезные цели.