"Я", "Не-Я" и кольцо в губе. Часть II
Именно влияние прогрессирующего процесса деиндивидуализации представляет собой фундаментальную причину, побуждающую наших современников обращаться к практике дикарей, практике членов примитивных сообществ, делающих всё, чтобы выделиться среди себе подобных и демонстрировать отличия от потенциально агрессивного чужеродного окружения. Для расшифровки и логического обоснования этого тезиса придётся рассмотреть несколько фундаментальных вопросов философского качества, которые, к сожалению, с точки зрения проблемы деиндивидуализации недостаточно основательно исследованы. Важно понять и предъявить, какого рода глубинные изменения в психологии масс вызывают процессы деиндивидуализации.
Именно по этой причине я по пути от упоминания феномена татуировок и пирсингов к описания причин, заставляющих людей себя калечить, подробно в качестве примера остановился на одном из нескольких инкрементов тотальной деиндивидуализации, сопряженном с распространением религии социализма. Деиндивидуализация субъектов деструктивного нарушения психики под действием наркотика "всеобщего равенства и всеобщей справедливости" очевидна по определению, однако масштабы вытекающих из этого нарушений социальной психики недостаточно хорошо поняты при всей их реальной грандиозности.
Существует множество попыток дать некое обобщающее определение состояния деиндивидуализации. Например, под деиндивидуализацией принято понимать ощущение анонимности, возникающее у членов группы в процессе совместной деятельности, или же ощущение утраты самоосознания и боязнь оценки, возникающие в групповых ситуациях, которые обеспечивают анонимность и не концентрируют внимание на отдельном индивиде, или ситуации, в которых человек старается уйти от персональной ответственности и идентичности для того, чтобы ему было легче совершать антисоциальные действия и т.д. Всё это - лишь поверхностное описание отдельных из многочисленных проявлений этого очень сложного явления, исследование которого тем более актуально, что современная тенденция развития цивилизации неизбежно связана с процессом деиндивидуализации населения планеты, из анализа чего могут быть сделаны более корректные прогнозы на будущее.
Процесс деиндивидуализации невозможно понять, не обращаясь к философскому наследию Иоганна Готлиба Фихте. Деиндивидуализация сопряжена с с деформацией компонентов процесса умопостижения, характеризуемых понятиями "Я" и "Не-Я". Не имеет значения пунктуальное следование всем тонкостям логических рассуждений Фихте. Не нужно забывать, что этот гений философии творил более двух столетий тому назад, когда ещё не существовало нейробиологии. Лишь почти через столетие Сантьяго Рамон-и-Кахалем совместно с Камило Гольджи будет создано учение о нейроне. Философская система Фихте никогда не пользовалась широкой популярностью по той простой причине, что им были затронуты такие глубинные вопросы сознания и мироощущения, которые и по сей день продолжают находиться на грани трансцендентного и имманентного. Понять идеи Фихте во всей их глубине было дано немногим его современникам, но хорошо известно, что целый ряд знаменитых и популярных в своё время философов таких, как Гегель и Шеллинг, находились под сильным влиянием Фихте, были практически его учениками.
По Фихте неопровержимый факт самосознания распадается на три неизбежных момента: 1) самоощущение "Я", 2) представление о "Не-Я", 3) осознание того, что без "Не-Я" нет "Я". Он рассуждает: "Кто это Я? Очевидно - имеющее бытие и данное в созерцании я, т.е. индивид. Он-то и должен быть... Я хочу об этом знать с той же достоверностью, с какой я раскрываю, что эта земля, когда на нее ступаю, будет меня держать, что этот огонь, когда я к нему приближусь, меня обожжет, - с той же достоверностью хочу я знать, что такое я сам и чем я буду". Если умопостижение самого принциального факта существования "Я" и "Не-Я" относительно несложно, то кристаллизация этих двух характеристик чистого мышления с точки зрения наличия границ между ними затруднена по причине того, что и "Я", и "Не-Я" имеют сложную, полимодальную, недостаточно понятную и сложно понимаемую структуру. Гетерогенность структурных механизмов умопостижения лучше всего демонстрирует всем хорошо известный феномен самообмана.
Граничными проявлениями феномена самообмана являются ненависть и любовь. Самообман в любви вызван потребностью заполнить некий духовный вакуум, образовавшийся из-за психо-физиологической некомпенсированности индивида в условиях его жизнедеятельности. Такого рода самообман представляет собой оборонительную, пассивную стратегию и тактику сознания, стратегию и тактику жизнедеятельности, направленную на самосохранение с помощью некоторой облигатной оборонительной фракции "Я". При этом, однако, та фракция "Я", которая способна была бы указать на фальшь и опасность самообмана в любви, никуда не девается. Она просто лишена иннервации, заглушена, но может быть реанимирована, когда ложь самообмана приведёт к болезненной деструкции психо-физиологической природы индивида.
Самообман же ненависти, наоборот, - стратегия и тактика наступательные, активные, направленные на предотвращение расшатывания и повреждения установившейся системы мироощущения и мировосприятия. Если в любви происходит постоянная трансформация природы "Я", затрагиваются глубинные стороны индивидуального сознания, то в ненависти в основном функционирует "Не-Я", которое защищает "Я" от эволюции, от саморазвития. Самообман любви - это мечтательный и миролюбивый пёс, прячущийся в конуре, хотя он может и покусать при особом стечении обстоятельств. Самообман же ненависти - это пёс, пытающийся оборвать цепь, рвущийся опередить предположительных агрессоров, которых ему рисует, как правило, больное воображение. Самообман ненависти обеспечивается фракцией самосознания, охватываемом понятием "Не-Я". Он разрушает личность, поскольку направлен от сознания к окружению, в связи с чем самосознанием на уровне "Я" как правило не контролируется или контролируется плохо. Самообман любви направлен вовнутрь сознания, он может быть опасен снижением функций психо-физиологического контроля, но он не настолько разрушителен, насколько самообман ненависти, особо активно культивируемый в условиях диктаторских тоталитарных режимов.
Из этих поверхностных, казалось бы, рассуждений вытекает удивительный результат понимания влияния религии на историю развития стран и народов, влияния, продолжающегося в условиях формально атеистических современных сообществ. Гегелю принадлежит высказывание "Подлинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом "Я" и, однако, в этом исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать собою." В этой фразе высвечивается самообманный характер христианской милосердной любви, поскольку забыть себя в других "Я" всего населения Земли никак не представляется возможным, можно только к этому стремиться.
Самообманный характер христианской добродетели выражается в любви без основания, причин, корысти, выражается в способности покрыть любые недостатки, проступки, преступления объекта всеобщей любви к человечеству. Любовь - это одна из трёх главных добродетелей христианства наряду с верой и надеждой, причем главная из них. Ведь речь идёт о необходимости нейтрализовать часть механизма умопостижения, раздробить "Я" и максимально отгородить эти раздробленные фракции от влияния друг на друга и это обстоятельство стимулирует эволюцию "Я", его прогрессивное развитие. Т.о., христианская любовь есть, тем не менее, благотворящий самообман любви, развивающий самопостижение, а не деструктивный самообман ненависти, тормозящий совершенствование природы "Я".
Для ислама же в бОльшей степени характерен самообман ненависти, в то время как любовь в исламе конкретная, неложная, понятная и, как ни странно, более земная. Любовь в исламе прежде всего, как и в христианстве, конечно, направлена на Бога и его пророка. Что же касается земных дел, то здесь между христианством и исламом существуют принципиальные противоречия. Во-первых, любовь к иноверцам в исламе, если и существует, то на уровне благочинного теоретизирования, достаточно лишь указать на взаимную "любовь" суннитов и шиитов и практику отрезания голов иноверцам. Во-вторых, любовь в исламе распространяется не на всех, а лишь на тех, кто хорошо себя ведёт с точки зрения законов шариата. Т.е. любовь в исламе направлена исключительно на "правильно жизнедеятельствующих личностей", "правильность" которых устанавливают законы шариата и учёные-богословы, алимы, получившие в концессию право интерпретировать то, что хотел подумать или сказать Аллах. Поскольку эти критерии "правильности" выучиваются и усваиваются мусульманами раз и навсегда, то в сущности это приводит к стагнации, как "Я", как и "Не-Я". "Не-Я" в таких случаях превращается в функцию брехливого пса, который лает на всех подозрительных прохожих.
Результаты влияния описанных противоположных концепций любви и ненависти, заключенных в основных постулатах христианской и исламской религий, на эволюцию и социопсихику народов можно видеть на примере разработанной мною карты т.н. "цивилизационного напора". Факт того, что цивилизационных прогресс был и остаётся сосредоточенным в странах, население которых исповедовало христианскую религию, соответственно, принципы христианской морали, хорошо известен. Карта, которую я разработал с помощью компьютерной программы "MeaningFinder" примечательна тем, что целиком и полностью основана на объективных данных демографического характера. В группу наиболее бедных и неразвитых в плане научно-технологическом входят страны, исповедующие ислам, в наиболее прогрессивную и богатую группу стран входят те, народы которых исповедовали христианство.
(Продолжение следует)
Часть I
Именно по этой причине я по пути от упоминания феномена татуировок и пирсингов к описания причин, заставляющих людей себя калечить, подробно в качестве примера остановился на одном из нескольких инкрементов тотальной деиндивидуализации, сопряженном с распространением религии социализма. Деиндивидуализация субъектов деструктивного нарушения психики под действием наркотика "всеобщего равенства и всеобщей справедливости" очевидна по определению, однако масштабы вытекающих из этого нарушений социальной психики недостаточно хорошо поняты при всей их реальной грандиозности.
Существует множество попыток дать некое обобщающее определение состояния деиндивидуализации. Например, под деиндивидуализацией принято понимать ощущение анонимности, возникающее у членов группы в процессе совместной деятельности, или же ощущение утраты самоосознания и боязнь оценки, возникающие в групповых ситуациях, которые обеспечивают анонимность и не концентрируют внимание на отдельном индивиде, или ситуации, в которых человек старается уйти от персональной ответственности и идентичности для того, чтобы ему было легче совершать антисоциальные действия и т.д. Всё это - лишь поверхностное описание отдельных из многочисленных проявлений этого очень сложного явления, исследование которого тем более актуально, что современная тенденция развития цивилизации неизбежно связана с процессом деиндивидуализации населения планеты, из анализа чего могут быть сделаны более корректные прогнозы на будущее.
Процесс деиндивидуализации невозможно понять, не обращаясь к философскому наследию Иоганна Готлиба Фихте. Деиндивидуализация сопряжена с с деформацией компонентов процесса умопостижения, характеризуемых понятиями "Я" и "Не-Я". Не имеет значения пунктуальное следование всем тонкостям логических рассуждений Фихте. Не нужно забывать, что этот гений философии творил более двух столетий тому назад, когда ещё не существовало нейробиологии. Лишь почти через столетие Сантьяго Рамон-и-Кахалем совместно с Камило Гольджи будет создано учение о нейроне. Философская система Фихте никогда не пользовалась широкой популярностью по той простой причине, что им были затронуты такие глубинные вопросы сознания и мироощущения, которые и по сей день продолжают находиться на грани трансцендентного и имманентного. Понять идеи Фихте во всей их глубине было дано немногим его современникам, но хорошо известно, что целый ряд знаменитых и популярных в своё время философов таких, как Гегель и Шеллинг, находились под сильным влиянием Фихте, были практически его учениками.
По Фихте неопровержимый факт самосознания распадается на три неизбежных момента: 1) самоощущение "Я", 2) представление о "Не-Я", 3) осознание того, что без "Не-Я" нет "Я". Он рассуждает: "Кто это Я? Очевидно - имеющее бытие и данное в созерцании я, т.е. индивид. Он-то и должен быть... Я хочу об этом знать с той же достоверностью, с какой я раскрываю, что эта земля, когда на нее ступаю, будет меня держать, что этот огонь, когда я к нему приближусь, меня обожжет, - с той же достоверностью хочу я знать, что такое я сам и чем я буду". Если умопостижение самого принциального факта существования "Я" и "Не-Я" относительно несложно, то кристаллизация этих двух характеристик чистого мышления с точки зрения наличия границ между ними затруднена по причине того, что и "Я", и "Не-Я" имеют сложную, полимодальную, недостаточно понятную и сложно понимаемую структуру. Гетерогенность структурных механизмов умопостижения лучше всего демонстрирует всем хорошо известный феномен самообмана.
Граничными проявлениями феномена самообмана являются ненависть и любовь. Самообман в любви вызван потребностью заполнить некий духовный вакуум, образовавшийся из-за психо-физиологической некомпенсированности индивида в условиях его жизнедеятельности. Такого рода самообман представляет собой оборонительную, пассивную стратегию и тактику сознания, стратегию и тактику жизнедеятельности, направленную на самосохранение с помощью некоторой облигатной оборонительной фракции "Я". При этом, однако, та фракция "Я", которая способна была бы указать на фальшь и опасность самообмана в любви, никуда не девается. Она просто лишена иннервации, заглушена, но может быть реанимирована, когда ложь самообмана приведёт к болезненной деструкции психо-физиологической природы индивида.
Самообман же ненависти, наоборот, - стратегия и тактика наступательные, активные, направленные на предотвращение расшатывания и повреждения установившейся системы мироощущения и мировосприятия. Если в любви происходит постоянная трансформация природы "Я", затрагиваются глубинные стороны индивидуального сознания, то в ненависти в основном функционирует "Не-Я", которое защищает "Я" от эволюции, от саморазвития. Самообман любви - это мечтательный и миролюбивый пёс, прячущийся в конуре, хотя он может и покусать при особом стечении обстоятельств. Самообман же ненависти - это пёс, пытающийся оборвать цепь, рвущийся опередить предположительных агрессоров, которых ему рисует, как правило, больное воображение. Самообман ненависти обеспечивается фракцией самосознания, охватываемом понятием "Не-Я". Он разрушает личность, поскольку направлен от сознания к окружению, в связи с чем самосознанием на уровне "Я" как правило не контролируется или контролируется плохо. Самообман любви направлен вовнутрь сознания, он может быть опасен снижением функций психо-физиологического контроля, но он не настолько разрушителен, насколько самообман ненависти, особо активно культивируемый в условиях диктаторских тоталитарных режимов.
Из этих поверхностных, казалось бы, рассуждений вытекает удивительный результат понимания влияния религии на историю развития стран и народов, влияния, продолжающегося в условиях формально атеистических современных сообществ. Гегелю принадлежит высказывание "Подлинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом "Я" и, однако, в этом исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать собою." В этой фразе высвечивается самообманный характер христианской милосердной любви, поскольку забыть себя в других "Я" всего населения Земли никак не представляется возможным, можно только к этому стремиться.
Самообманный характер христианской добродетели выражается в любви без основания, причин, корысти, выражается в способности покрыть любые недостатки, проступки, преступления объекта всеобщей любви к человечеству. Любовь - это одна из трёх главных добродетелей христианства наряду с верой и надеждой, причем главная из них. Ведь речь идёт о необходимости нейтрализовать часть механизма умопостижения, раздробить "Я" и максимально отгородить эти раздробленные фракции от влияния друг на друга и это обстоятельство стимулирует эволюцию "Я", его прогрессивное развитие. Т.о., христианская любовь есть, тем не менее, благотворящий самообман любви, развивающий самопостижение, а не деструктивный самообман ненависти, тормозящий совершенствование природы "Я".
Для ислама же в бОльшей степени характерен самообман ненависти, в то время как любовь в исламе конкретная, неложная, понятная и, как ни странно, более земная. Любовь в исламе прежде всего, как и в христианстве, конечно, направлена на Бога и его пророка. Что же касается земных дел, то здесь между христианством и исламом существуют принципиальные противоречия. Во-первых, любовь к иноверцам в исламе, если и существует, то на уровне благочинного теоретизирования, достаточно лишь указать на взаимную "любовь" суннитов и шиитов и практику отрезания голов иноверцам. Во-вторых, любовь в исламе распространяется не на всех, а лишь на тех, кто хорошо себя ведёт с точки зрения законов шариата. Т.е. любовь в исламе направлена исключительно на "правильно жизнедеятельствующих личностей", "правильность" которых устанавливают законы шариата и учёные-богословы, алимы, получившие в концессию право интерпретировать то, что хотел подумать или сказать Аллах. Поскольку эти критерии "правильности" выучиваются и усваиваются мусульманами раз и навсегда, то в сущности это приводит к стагнации, как "Я", как и "Не-Я". "Не-Я" в таких случаях превращается в функцию брехливого пса, который лает на всех подозрительных прохожих.
Результаты влияния описанных противоположных концепций любви и ненависти, заключенных в основных постулатах христианской и исламской религий, на эволюцию и социопсихику народов можно видеть на примере разработанной мною карты т.н. "цивилизационного напора". Факт того, что цивилизационных прогресс был и остаётся сосредоточенным в странах, население которых исповедовало христианскую религию, соответственно, принципы христианской морали, хорошо известен. Карта, которую я разработал с помощью компьютерной программы "MeaningFinder" примечательна тем, что целиком и полностью основана на объективных данных демографического характера. В группу наиболее бедных и неразвитых в плане научно-технологическом входят страны, исповедующие ислам, в наиболее прогрессивную и богатую группу стран входят те, народы которых исповедовали христианство.
(Продолжение следует)
Часть I