Обычно из чувства присущей мне скромности я стараюсь не афишировать тот факт, что я - еврей
От природы я на многое не способен. Не способен быть спортсменом, поскольку нацело лишён чувства
соревновательности. Я совершенно не понимаю, с какой целью мне нужно обязательно перегнать
господина N. на такой-то дистанции, когда я уверен, что в этой земной жизни существует бесчисленное
множество дистанций, на которых господин N. будет иметь рядом со мной исключительно жалкий вид.
Я не способен быть качественным жуликом, хотя всегда чувствовал, что теоретически на это способен.
Мне быть жуликом не интересно, скучно: какая радость от того, что я надул господина N.! Ведь на свете
существует бесчисленное множество других господ, которые могут обвести меня вокруг пальца, поскольку
ничто человеческое, как и всем людям, мне не чуждо, а к любому проявлению человеческого можно
внимательно присмотреться и найти "правильную" слабинку. Честнее смотрятся разнообразные виды
размазаного, нейтрального жульничества. Однажды я сделал за пол года на бирже из 20 тысяч долларов
330 тысяч, но чувствовал себя вполне комфортно, поскольку понимал, что никто не может меня обвинить
в покушении на личное достоинство и имущество.
Политиком быть меня никогда не привлекало, поскольку здесь трудно не врать, а мне помнить совранное
никогда не было интересно. Учёным быть мне тоже уже не интересно после десятилетий круглосуточных
невылезаний из лаборатории. Если я выяснял, что оказался значительно умнее других, то незамедлительно
обнаруживал, что это - всего лишь диалектический нуль, с которого нужно начинать не менее свирепую
активность по доказательству того, что ты случайно мимоходом оказался умнее других. Очень важно
намеренно акцентировать тот факт, что ты именно случайно оказался таким умным, поскольку в противном
случае другие многочисленные умные сразу же настроятся на негативный лад: "Ишь ты, какой эстет! Всех
наша наука удовлетворяет, а его, понимаете ли, она не удовлетворяет!" Спорить с другими умными - это
очень неинтересная изнурительная работа.
Вы спросите, а как же лауреаты нобелевской премии? На это я могу сказать, что у лауреатов обычно очень
непростая, неаддитивно построенная жизнь, фрагменты которой так сложно переплетены, что в итоге члены
нобелевского комитета, не будучи в состоянии что-то понять толком, машут рукой и присуждают. Бывают,
конечно, исключения в виде полуидиота Альберта Гора, который высосал из пальца глобальное потепление,
организовал себе по блату премию и теперь греется в своём роскошном имении, тратя по свидетельству
журналистов в несколько раз большее количество энергии, чем обычные простые нобелевские лауреаты.
Я могу длинно перечислять, кем мне быть ещё было бы неинтересно, но боюсь, что это будет неинтересно.
А вот то, кем меня быть всё время тянет, от меня мало зависит и я об этом хочу немного рассказать. У меня
папа наполовину грузин, наполовину русский, а мама - чистая, никем не замутнённая еврейка. Дело в том,
что, как я это понимаю, евреев как нации, нет, а как особый вид рода человеческого евреи таки да есть.
Евреи - это те, которым тысячелетиями вставляли и продолжают интенсивно вставлять палки в колёса, а
они упорно не хотят менять эти свои колёса, поскольку уверены, что эти колёса - то, что надо. Так вот евреев
сделало евреями сопротивление козлам, завистникам и дуракам. Потому евреи такие умные, а в том, что
евреи умные, убедиться очень просто, умея читать. Мы в моей семье очень любим и уважаем животных.
Несколько из наших любимцев были по нашему убеждению выраженными евреями. Это от них и не зависело.
У евреев есть множество облигатно-характерных качеств. Если еврей постоянно о чём-то не беспокоится,
не волнуется, не заботится, то можно его в зависимости от обстоятельств обрадовать или опечалить - он не
еврей. Еврей обязан всегда спорить и иметь по одному и тому же вопросу несколько мнений в запасе. Еврей
обязан стараться приобретать всё хорошее в избытке. Еврей может плохо петь, но должен хорошо танцевать.
Еврей всенепременно должен быть резонёром. От него это не зависит. Его - еврея - тянет обсасывать всё, что
поддаётся расширенному толкованию и взгляду на вещи. Это я называю лишь то, что просто в голову пришло.
На самом же деле, к сожалению, чрезвычайно полезная с точки зрения теории и практики социологическая
наука еврееведение до сих пор не систематизирована и плохо разработана.
Даже в дипломатических и военных академиях наука еврееведение не преподаётся, что просто страшно
смешно. Я не говорю о иудологии, о иудаике и т.п. науках. Я говорю о еврееведении. Еврееведение - это
благородная наука об объективной реальности. У Солженицына ничего не получилось, поскольку он
неправильно сформулировал задачу: "Как нам обустроить российский антисемитизм?!" Еврееведение - это
наука об объективной реальности, а "еврей" - это важное социо-философское понятие, предмет изучения
онтологии. Например, в более узком значении, характерном для фундаментальной онтологии М. Хайдеггера,
понятие "еврей" фиксирует аспект существования сущего (еврейства) в гармонии с сущностью человека,
предки которого исповедовали иудаизм. Таким образом, понятие "еврей" определяется вовсе не вопросом:
"Что есть еврейство?", а вопросом: "Что означает тот факт, что еврейство есть, несмотря на вечный,
свирепый, незатухающий человеческий антисемитизм?»
Так вот, с точки зрения еврееведения я - еврей. Я как-то спросил своего друга из Сан Франциско Мишу
Фельдмана после двух бутылок водки на двоих: "Миша, я похож на еврея?" На что Миша, ни на секунду не
задумавшись, быстро ответил коротким и решительным "Нет!" Миша приехал из Киева через Вену. Он мне
говорил, что много лет видел во сне, как он возвращается в Киев на танке. На это я ему ответил: "Миша, ты
уже не совсем еврей, ты - русско-еврейский танкист, который никак не может вылезти из российского танка!
Каждый настоящий еврей сидит только в своём личном, индивидуальном еврейском танке. Но ты не
расстраивайся, в Израиле, например, полным полно таких, как ты, танкистов!" Короче, еврееведение - это
чрезвычайно полезная наука, открывающая карие очи представителям всех существующих на сегодняшний
день национальностей. И гордый сын славян, и финн, и ныне дикой тунгуз, и друг степей калмык - все могли
бы обогатиться новыми знаниями ... и пойти громить ООН.
Как правило, из чувства присущей мне скромности я стараюсь не особенно афишировать тот факт, что я -
еврей. Но поскольку меня сегодня прорвало, то я уже до конца скажу то, что хотел сказать. А хотел я сказать,
что евреем стать очень просто и удобно. Для этого не нужно даже пейсы отпускать и гиюр-шмиюр проходить
в наше время высоких технологий. Еврей - это звучит гордо! Достаточно приглядеться к тому, чего добился
Израиль при наличии критических форм внутреннего и внешнего идиотизма. Представьте, вы играете на
скрипке концерт Брамса, а в вас непрерывно бросают какашки. А вы играете, играете... И вдруг обнаруживается,
что в какашках по горло увязли не вы, а те, кто их производил и бросал. Евреем может стать любой, кто
поставит себе такую цель, каждый может найти свой собственный индивидуальный путь в евреи. Как сказано у
Бабеля, "Хучь араб, хучь всякий!" Нужно хотеть быть евреем и этого достаточно, чтобы им стать. Я так думаю и
пусть меня считают дураком, если это кому-то принесёт пользу.
Вы, прочтя эту мою еврейскую скоропись, можете спросить: "А как же, товарищ скромный еврей, быть с постоянным
ростом числа антисемитов среди генеалогических евреев?" На это я вам скажу, что в практике человеческой
жизни самопроизвольным выкидышем заканчиваются 15 %-20 % клинически установленных случаев беременности.
соревновательности. Я совершенно не понимаю, с какой целью мне нужно обязательно перегнать
господина N. на такой-то дистанции, когда я уверен, что в этой земной жизни существует бесчисленное
множество дистанций, на которых господин N. будет иметь рядом со мной исключительно жалкий вид.
Я не способен быть качественным жуликом, хотя всегда чувствовал, что теоретически на это способен.
Мне быть жуликом не интересно, скучно: какая радость от того, что я надул господина N.! Ведь на свете
существует бесчисленное множество других господ, которые могут обвести меня вокруг пальца, поскольку
ничто человеческое, как и всем людям, мне не чуждо, а к любому проявлению человеческого можно
внимательно присмотреться и найти "правильную" слабинку. Честнее смотрятся разнообразные виды
размазаного, нейтрального жульничества. Однажды я сделал за пол года на бирже из 20 тысяч долларов
330 тысяч, но чувствовал себя вполне комфортно, поскольку понимал, что никто не может меня обвинить
в покушении на личное достоинство и имущество.
Политиком быть меня никогда не привлекало, поскольку здесь трудно не врать, а мне помнить совранное
никогда не было интересно. Учёным быть мне тоже уже не интересно после десятилетий круглосуточных
невылезаний из лаборатории. Если я выяснял, что оказался значительно умнее других, то незамедлительно
обнаруживал, что это - всего лишь диалектический нуль, с которого нужно начинать не менее свирепую
активность по доказательству того, что ты случайно мимоходом оказался умнее других. Очень важно
намеренно акцентировать тот факт, что ты именно случайно оказался таким умным, поскольку в противном
случае другие многочисленные умные сразу же настроятся на негативный лад: "Ишь ты, какой эстет! Всех
наша наука удовлетворяет, а его, понимаете ли, она не удовлетворяет!" Спорить с другими умными - это
очень неинтересная изнурительная работа.
Вы спросите, а как же лауреаты нобелевской премии? На это я могу сказать, что у лауреатов обычно очень
непростая, неаддитивно построенная жизнь, фрагменты которой так сложно переплетены, что в итоге члены
нобелевского комитета, не будучи в состоянии что-то понять толком, машут рукой и присуждают. Бывают,
конечно, исключения в виде полуидиота Альберта Гора, который высосал из пальца глобальное потепление,
организовал себе по блату премию и теперь греется в своём роскошном имении, тратя по свидетельству
журналистов в несколько раз большее количество энергии, чем обычные простые нобелевские лауреаты.
Я могу длинно перечислять, кем мне быть ещё было бы неинтересно, но боюсь, что это будет неинтересно.
А вот то, кем меня быть всё время тянет, от меня мало зависит и я об этом хочу немного рассказать. У меня
папа наполовину грузин, наполовину русский, а мама - чистая, никем не замутнённая еврейка. Дело в том,
что, как я это понимаю, евреев как нации, нет, а как особый вид рода человеческого евреи таки да есть.
Евреи - это те, которым тысячелетиями вставляли и продолжают интенсивно вставлять палки в колёса, а
они упорно не хотят менять эти свои колёса, поскольку уверены, что эти колёса - то, что надо. Так вот евреев
сделало евреями сопротивление козлам, завистникам и дуракам. Потому евреи такие умные, а в том, что
евреи умные, убедиться очень просто, умея читать. Мы в моей семье очень любим и уважаем животных.
Несколько из наших любимцев были по нашему убеждению выраженными евреями. Это от них и не зависело.
У евреев есть множество облигатно-характерных качеств. Если еврей постоянно о чём-то не беспокоится,
не волнуется, не заботится, то можно его в зависимости от обстоятельств обрадовать или опечалить - он не
еврей. Еврей обязан всегда спорить и иметь по одному и тому же вопросу несколько мнений в запасе. Еврей
обязан стараться приобретать всё хорошее в избытке. Еврей может плохо петь, но должен хорошо танцевать.
Еврей всенепременно должен быть резонёром. От него это не зависит. Его - еврея - тянет обсасывать всё, что
поддаётся расширенному толкованию и взгляду на вещи. Это я называю лишь то, что просто в голову пришло.
На самом же деле, к сожалению, чрезвычайно полезная с точки зрения теории и практики социологическая
наука еврееведение до сих пор не систематизирована и плохо разработана.
Даже в дипломатических и военных академиях наука еврееведение не преподаётся, что просто страшно
смешно. Я не говорю о иудологии, о иудаике и т.п. науках. Я говорю о еврееведении. Еврееведение - это
благородная наука об объективной реальности. У Солженицына ничего не получилось, поскольку он
неправильно сформулировал задачу: "Как нам обустроить российский антисемитизм?!" Еврееведение - это
наука об объективной реальности, а "еврей" - это важное социо-философское понятие, предмет изучения
онтологии. Например, в более узком значении, характерном для фундаментальной онтологии М. Хайдеггера,
понятие "еврей" фиксирует аспект существования сущего (еврейства) в гармонии с сущностью человека,
предки которого исповедовали иудаизм. Таким образом, понятие "еврей" определяется вовсе не вопросом:
"Что есть еврейство?", а вопросом: "Что означает тот факт, что еврейство есть, несмотря на вечный,
свирепый, незатухающий человеческий антисемитизм?»
Так вот, с точки зрения еврееведения я - еврей. Я как-то спросил своего друга из Сан Франциско Мишу
Фельдмана после двух бутылок водки на двоих: "Миша, я похож на еврея?" На что Миша, ни на секунду не
задумавшись, быстро ответил коротким и решительным "Нет!" Миша приехал из Киева через Вену. Он мне
говорил, что много лет видел во сне, как он возвращается в Киев на танке. На это я ему ответил: "Миша, ты
уже не совсем еврей, ты - русско-еврейский танкист, который никак не может вылезти из российского танка!
Каждый настоящий еврей сидит только в своём личном, индивидуальном еврейском танке. Но ты не
расстраивайся, в Израиле, например, полным полно таких, как ты, танкистов!" Короче, еврееведение - это
чрезвычайно полезная наука, открывающая карие очи представителям всех существующих на сегодняшний
день национальностей. И гордый сын славян, и финн, и ныне дикой тунгуз, и друг степей калмык - все могли
бы обогатиться новыми знаниями ... и пойти громить ООН.
Как правило, из чувства присущей мне скромности я стараюсь не особенно афишировать тот факт, что я -
еврей. Но поскольку меня сегодня прорвало, то я уже до конца скажу то, что хотел сказать. А хотел я сказать,
что евреем стать очень просто и удобно. Для этого не нужно даже пейсы отпускать и гиюр-шмиюр проходить
в наше время высоких технологий. Еврей - это звучит гордо! Достаточно приглядеться к тому, чего добился
Израиль при наличии критических форм внутреннего и внешнего идиотизма. Представьте, вы играете на
скрипке концерт Брамса, а в вас непрерывно бросают какашки. А вы играете, играете... И вдруг обнаруживается,
что в какашках по горло увязли не вы, а те, кто их производил и бросал. Евреем может стать любой, кто
поставит себе такую цель, каждый может найти свой собственный индивидуальный путь в евреи. Как сказано у
Бабеля, "Хучь араб, хучь всякий!" Нужно хотеть быть евреем и этого достаточно, чтобы им стать. Я так думаю и
пусть меня считают дураком, если это кому-то принесёт пользу.
Вы, прочтя эту мою еврейскую скоропись, можете спросить: "А как же, товарищ скромный еврей, быть с постоянным
ростом числа антисемитов среди генеалогических евреев?" На это я вам скажу, что в практике человеческой
жизни самопроизвольным выкидышем заканчиваются 15 %-20 % клинически установленных случаев беременности.