Шедевр московской архитектуры 70-х, Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ) Академии Наук СССР, построен недалеко от метро "Профсоюзная" на Нахимовском проспекте (тогда ул. Красикова). Архитекторы Л. Павлов, Г. Дембовская, И. Ядров.
В те годы здесь складывается обширная пространственная композиция зданий академических институтов. Её ядро - огромный прямоугольник Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) - расположен в понижении рельефа на пересечении Профсоюзной ул. и Нахимовского проспекта. Немного позже рядом появилась Центральная научная медицинская библиотека. Направление Профсоюзной ул. зафиксировал высокий призматический объём Института мировой экономики и международных отношений, поставленный у самой бровки холма. Перспективу Нахимовского просп. в 1975-77 году замкнуло здание ЦЭМИ.
Мотив двух высоких врезанных друг в друга пластин - один из распространенных в архитектуре того времени. Задняя пластина выступает на два этажа вверх и на пять вправо. Западный корпус предназначался в основном для ЭВМ, в другом располагались рабочие помещения сотрудников интситута. Фасад восточной призмы решен в виде сплошной ячеистой структуры.
Всё в ЦЭМИ исполнено символического смысла. Авторы поставили перед собой цель выразить в конструкции математическое назначение здания. В качестве исходного модуля для своей постройки они взяли отрезок в 12,8 метров, одну миллионную часть диаметра земли. Именно таков размер бетонного квадрата на фасаде, в который врезана скульптурно-живописная эмблема здания - лист Мёбиуса, символ бесконечности. Она "держит" весь фасад, её зримо-материальный объём противопоставлен "бестелесной" сплошь остеклённой стене. Крепление эмблемы к стене конструктивно не выявлено, кажется что она висит перед фасадом. Композиция была выполнена Л. Павловым совместно с художниками В. Васильцевой и Э. Жареновой.
Сейчас фронтальные виды на здание безнадежно испорчены безграмотными "градостроителями"- почти впритык на месте фонтанов поставлена жилая высотка, утеряна визуальная связь с ИНИОНом. ЦЭМИ стало доступно для обозрения только в сильных ракурсах. Вокруг лихорадочно продолжается строительство, застройка подошла уже к самой бровке холма, похоже здесь решили занять каждый клочок земли. Но даже и в такой виде здание впечатляет.
Вот отрывок из эссе Андрея Вознесенского:
"Искушение продолжается. Павлов вдруг хорошеет.
- Это моя любимая вещь - вещь жизни.
Так говорят о женщине. Он достает заветное фото. Это очень откровенное фото. Идет пылкая стройка. В строительном ритме есть поспешность объятий. Человек-совесть волнуется, ревниво сопит. Мне даже неловко смотреть. Наконец леса сброшены - и два спокойных, огромных, плоских квадрата остаются парить в воздухе.
Москвичи знают это плоское здание, как заслонка замыкающее Ломоносовский проспект. Это здание - Ухо. Посредине его, как на пластиковом стенде, повешено скульптурно-мозаичное ухо с огромной дырой. Пушкин гениально дал жизнь отрубленной голове. Гоголь отрезал нос, а Павлов поставил памятник Уху. Оно обращено к Черемушкинскому рынку. Там царит хаос бурной речи, хруст овощей, цветастых словес, пестрота и неорганизованность форм и страстей, разгул стихии, где Восток дынь встречается с Севером морошки, где дольки чеснока хранят от гриппа и вампиров, где молодая картошка в конце мая стоит двенадцать рублей, а телятина - десять рублей, где в углу справа лучшие розы в Москве, где бушует вакханалия расчета. Контрастируя с ней, два стройных квадрата Вычислительного центра напоминают о вечности и гармонии.
Когда Ухо улавливает особенно сочные изречения, оно мозаично краснеет, как в консерватории (если вы заметили, сидя сзади) краснеют от наслаждения уши меломанов, уловивших гениальную ноту.
- Да это никакое не ухо, это лента Мебиуса,- доказывает Павлов.- Это скульптурно-философская восьмерка, говорящая о бесконечности пространства, с почти муровской дырой посередине. Это глаз в нутро матери-природы. Я придал ему размер - одна миллионная диаметра Земли. Это магический модуль моей вещи. Все детали кратны этому числу. Поэтому вас и тянет к пропорциям этого квадрата - инстинктом человек чувствует соразмерность с Землею.
Но ему никто не верит, все знают, что это памятник Уху. И. завидя его, приветственно шевелятся уши горожан".
(Андрей Вознесенский. Эссе "О").
Вот что сам Павлов писал об этой работе:
"Когда мы приступили к разработке идеи пространственной застройки этого места, уже сложилось представление об общей форме сооружения в виде широкой и высокой сравнительно тонкой пластинки. Проект застройки рассматривался на градостроительных советах и был одобрен, вероятно, взаимосвязь объектов всей группы сооружений была верно найдена. Как найти образ ЦЭМИ, как связать его с огромным, и бесконечно большим, и малым, как найти путь к изложению математических и экономико-математических ингредиентов? От бесконечно большого до бесконечно малого архитектура всегда должна идти в двух направлениях, соединяясь с окружающим, становясь частью огромного целого; бесконечно делясь, само по себе сооружение должно быть суммой почти непостижимых мелочей, архитектура должна быть бесконечна, и границы ее должны быть непознаваемы ни в большом, ни в малом.
В основу сооружения была положена форма квадрата как наиболее элементарная геометрическая форма. Модулем для разработки темы квадрата был принят квадрат со стороной, равной одной миллионной доле диаметра Земли. Этот квадрат должен был стать эмблемой института, в тело этого плотного квадрата врезана лента Мебиуса, имеющая один единственный бесконечный край и единую бесконечную поверхность. Лента с одной поверхностью, бесконечно непрерывной, и одним краем, бесконечно непрерывным, является символом бесконечности, соединение ленты с квадратом - символом равенства и определенности - в конечном счете определяет основной философский замысел эмблемы института. Здание состоит из двух больших квадратов, один из которых наполнен машинами, другой - людьми. Толщина первого квадрата равна размеру модуля, толщина второго квадрата - половине модуля или одной миллионной части радиуса Земли, первый квадрат со стороной, равной одной стотысячной радиуса Земли, решен как единая общая стеклянная поверхность, расчлененная последовательно на все убывающие квадраты.
Однако идея единства - главная тема, расчленение - разработка этой темы. Вертикальное расположение этого элемента - квадрата - требует внесения элементов аномалии в его разработку, так как силы тяготения создают в нем некоторую неуравновешенность его частей, поэтому вертикально он разбит на одиннадцать частей, горизонтально - на десять. Каждый новый квадрат со стороной, равной одной миллионной радиуса Земли, имеет искаженную чуть вертикальную форму, дальнейшее членение идет по тому же принципу, получаются квадраты все более мелкие. Вторая квадратная пластинка состоит из отдельных сот, и в ней выражена не идея единства, а идея множества, находящегося в сосуществовании с единством, причем множества уже не контролируемого человеческим сознанием. Поскольку этот квадрат предназначен для рабочих комнат программистов, математиков, экономистов, для людей, и как бы олицетворяет людей, законченных самих в себе, но находящихся в сосуществовании с другими людьми, модульная разработка этой поверхности идет по тем же принципам, что и предыдущей, причем в основе лежит квадрат со стороной, равной четверти модуля, тогда как в машинном здании взят квадрат, равный половине модуля. Разработка темы квадратов дала возможность сформировать образ сооружения в неповторимой логической системе и сгармонировать его отдельные части, найти логически необходимые отклонения, которые всегда придают сооружению мягкость и какую-то плотность, органичность. Гармонизации подверглись все элементы здания, а разработка темы велась от идеи единства, слабо выраженных деталей. Все эти разнообразные методы разработки одной и той же темы, основанные на одном и том же принципе гармонизации сооружения, создают единую, целостную структуру архитектурной формы.
Теперь, когда здание строится, хочется проверить весь ход замысла на натуре. Сможет ли сооружение передать зрителю все мысли, которые заложили в него проектировщики, будет ли выплывать оно, будет ли давать пищу для новых и новых идей? Многие архитекторы, обращаясь к пропорционированию, стремились понять возможные гармонические отношения вне пропорционального ряда и всегда наталкивались на одну непреложную истину: все отношения одинаково прекрасны и одинаково безобразны, и только величины, связанные в бесконечный ряд, являются гармоничными. Единственный возможный случай связать две величины давало золотое сечение, где незримо присутствует третья величина - целое, и отношение разворачивается в бесконечный ряд. Архитектора не устраивала однозначность этого отношения, и он искал бесконечные производные для того, чтобы увеличить палитру, так называемых золотых отношений, но в этой работе он разрушал самый принцип золотого сечения и одновременно приходил к тому, что любое отношение с той или иной точностью приближалось к производным золотого сечения, то есть исчезал сам принцип гармонизации, все становилось одинаково гармонично. Вероятно, правильнее искать третий член путем геометрических построений, как это делали греки, разворачивая гармонию по динамическим прямоугольникам. Многие наши работы спропорционированы в этом ключе". (
http://www.muar.ru/exibitions/2004/exibit161204_04.htm).