Николай Олейников, отец родной.
Грустно, как грустно. Читаю ночью часами Олейникова, все подряд. Светлые, нежные и озорные стихи приглашают улыбаться. Где улыбнешься, там тут же и вспомнится, что автор был убит красными. Был младше меня, голоден. Наверное уже умершей красавице, Шуре Любарской, сидящей голым лимпопо прямо на горячем камне посреди черноморской воды
(Арт-галерея TUT.ua)
мой любимец написал:
Верный раб твоих велений,
Я влюблен в твои колени
И в другие части ног
От бедра и до сапог.
Хороши твои лодыжки,
И ступни, и шенкеля,
Твои ножки - шалунишки,
Твои пятки - штемпеля.
Если их намазать сажей
И потом к ним приложить
Небольшой листок бумажный
Можно оттиск получить.
Буду эту я бумажку
Регулярно целовать
И, как белую ромашку,
Буду к сердцу прижимать!
Муха с красными глазами
Совершает свой полет.
Плачет горькими слезами
Человеческий оплот.
Кто оплот? Конечно - Я.
Значит, плачу тоже я.
Почему я плачу, Шура?
Очень просто: из-за Вас.
Ваша чуткая натура
Привела меня в экстаз.
От экстаза я болею,
Сновидения имею,
Ничего не пью, не ем
И худею вместе с тем.
Вижу смерти приближенье,
Вижу мрак со всех сторон
И предсмертное круженье
Насекомых и ворон.
Хлещет вверх моя глюкоза!
В час последний, роковой
В виде уха, в виде розы
Появись передо мной.
21 июня 1932
Сергей Есенин 28 декабря 1925
Николай Гумилев 25 августа 1921;
Сергей Клычков расстрелян 8 октября 1937;
Николай Клюев расстрелян между 23 и 25 октября 1937;
Осип Мандельштам погиб 27 декабря 1938.
Хармс Даниил Иванович - 1942
Введенский Александр - 20 декабря 1941
СМЕРТЬ ГЕРОЯ
Шумит земляника над мертвым жуком,
В траве его лапки раскинуты.
Он думал о том, и он думал о сем,
Теперь из него размышления вынуты.
И вот он коробкой пустою лежит,
Раздавлен копытом коня,
И хрящик сознания в нем не дрожит,
И нету в нем больше огня.
Он умер, и он позабыт,
незаметный герой,
Друзья его заняты
сами собой.
От страшной жары изнывая, паук
На нитке отдельной висит.
Гремит погремушками лук,
И бабочка в клюкве сидит.
Не в силах от счастья лететь,
Лепечет, лепечет она,
Ей хочется плакать, ей хочется петь,
Она вожделенья полна.
Вот ягода падает вниз,
И капля стучит в тишине,
И тля муравьиная бегает близ,
И мухи бормочут во сне.
А там, где шумит земляника,
Где свищет укроп-молодец,
Не слышно ни пенья, ни крика
Лежит равнодушный мертвец.
ПОСЛАНИЕ, БИЧУЮЩЕЕ НОШЕНИЕ ДЛИННЫХ ПЛАТЬЕВ И ЮБОК
Наташе Шварц
Веществ во мне немало,
Во мне текут жиры,
Я сделан из крахмала,
Я соткан из икры.
Но есть икра другая,
Другая, не моя,
Другая, дорогая...
Одним словом - твоя.
Икра твоя роскошна,
Но есть ее нельзя.
Ее лишь трогать можно,
Безнравственно скользя.
Икра твоя гнездится
В хорошеньких ногах,
Под платьицем из ситца
Скрываясь, как монах.
Монахов нам не надо!
Религию долой!
Для пламенного взгляда
Икру свою открой.
Чтоб солнце освещало
Вместилище страстей,
Чтоб ножка не увяла
И ты совместно с ней.
Дитя, страшися тлена!
Да здравствует нога,
Вспорхнувшая из плена
На вешние луга!
Шипит в стекле напиток.
Поднимем вверх его
И выпьем за избыток
Строенья твоего!
За юбки до колена!
За то, чтобы в чулках
Икра, а не гангрена
Сияла бы в веках!
Теперь тебе понятно
Значение икры:
Она - не для разврата,
Она - не для игры.
7 июня 1932
(Арт-галерея TUT.ua)
мой любимец написал:
Верный раб твоих велений,
Я влюблен в твои колени
И в другие части ног
От бедра и до сапог.
Хороши твои лодыжки,
И ступни, и шенкеля,
Твои ножки - шалунишки,
Твои пятки - штемпеля.
Если их намазать сажей
И потом к ним приложить
Небольшой листок бумажный
Можно оттиск получить.
Буду эту я бумажку
Регулярно целовать
И, как белую ромашку,
Буду к сердцу прижимать!
Муха с красными глазами
Совершает свой полет.
Плачет горькими слезами
Человеческий оплот.
Кто оплот? Конечно - Я.
Значит, плачу тоже я.
Почему я плачу, Шура?
Очень просто: из-за Вас.
Ваша чуткая натура
Привела меня в экстаз.
От экстаза я болею,
Сновидения имею,
Ничего не пью, не ем
И худею вместе с тем.
Вижу смерти приближенье,
Вижу мрак со всех сторон
И предсмертное круженье
Насекомых и ворон.
Хлещет вверх моя глюкоза!
В час последний, роковой
В виде уха, в виде розы
Появись передо мной.
21 июня 1932
Сергей Есенин 28 декабря 1925
Николай Гумилев 25 августа 1921;
Сергей Клычков расстрелян 8 октября 1937;
Николай Клюев расстрелян между 23 и 25 октября 1937;
Осип Мандельштам погиб 27 декабря 1938.
Хармс Даниил Иванович - 1942
Введенский Александр - 20 декабря 1941
СМЕРТЬ ГЕРОЯ
Шумит земляника над мертвым жуком,
В траве его лапки раскинуты.
Он думал о том, и он думал о сем,
Теперь из него размышления вынуты.
И вот он коробкой пустою лежит,
Раздавлен копытом коня,
И хрящик сознания в нем не дрожит,
И нету в нем больше огня.
Он умер, и он позабыт,
незаметный герой,
Друзья его заняты
сами собой.
От страшной жары изнывая, паук
На нитке отдельной висит.
Гремит погремушками лук,
И бабочка в клюкве сидит.
Не в силах от счастья лететь,
Лепечет, лепечет она,
Ей хочется плакать, ей хочется петь,
Она вожделенья полна.
Вот ягода падает вниз,
И капля стучит в тишине,
И тля муравьиная бегает близ,
И мухи бормочут во сне.
А там, где шумит земляника,
Где свищет укроп-молодец,
Не слышно ни пенья, ни крика
Лежит равнодушный мертвец.
ПОСЛАНИЕ, БИЧУЮЩЕЕ НОШЕНИЕ ДЛИННЫХ ПЛАТЬЕВ И ЮБОК
Наташе Шварц
Веществ во мне немало,
Во мне текут жиры,
Я сделан из крахмала,
Я соткан из икры.
Но есть икра другая,
Другая, не моя,
Другая, дорогая...
Одним словом - твоя.
Икра твоя роскошна,
Но есть ее нельзя.
Ее лишь трогать можно,
Безнравственно скользя.
Икра твоя гнездится
В хорошеньких ногах,
Под платьицем из ситца
Скрываясь, как монах.
Монахов нам не надо!
Религию долой!
Для пламенного взгляда
Икру свою открой.
Чтоб солнце освещало
Вместилище страстей,
Чтоб ножка не увяла
И ты совместно с ней.
Дитя, страшися тлена!
Да здравствует нога,
Вспорхнувшая из плена
На вешние луга!
Шипит в стекле напиток.
Поднимем вверх его
И выпьем за избыток
Строенья твоего!
За юбки до колена!
За то, чтобы в чулках
Икра, а не гангрена
Сияла бы в веках!
Теперь тебе понятно
Значение икры:
Она - не для разврата,
Она - не для игры.
7 июня 1932