Игорь Губерман
Игорь Губерман | Прогулки вокруг барака |Глава 8
При хорошем настроении он часто поддразнивал Писателя, - думаю, что за склонность к серьезности - большей, чем пристала разумному человеку.
об СССР
Киевский этот профессор Шехтер был весьма известен среди коллег. И ученостью своей, и опытом, и сварливостью, и свирепой своей жалостью к больным. И умением обидную мысль выразить лаконично и точно. Вот, к примеру, что он сразу сказал Писателю при знакомстве:
- Все вы - измельчавшее поколение. О каждом времени можно судить по маниям величия. У меня на всю клинику - ни одного Наполеона! Официантка заболевает, у нее мания величия - она директор ресторана. Привозят лейтенанта, у него мания величия - он майор. Заболевает несчастный графоман, у него мания величия - он Шолохов. Это вырождение, сударь мой, деградация жизненных масштабов, убожество.
При хорошем настроении он часто поддразнивал Писателя, - думаю, что за склонность к серьезности - большей, чем пристала разумному человеку.
об СССР
Киевский этот профессор Шехтер был весьма известен среди коллег. И ученостью своей, и опытом, и сварливостью, и свирепой своей жалостью к больным. И умением обидную мысль выразить лаконично и точно. Вот, к примеру, что он сразу сказал Писателю при знакомстве:
- Все вы - измельчавшее поколение. О каждом времени можно судить по маниям величия. У меня на всю клинику - ни одного Наполеона! Официантка заболевает, у нее мания величия - она директор ресторана. Привозят лейтенанта, у него мания величия - он майор. Заболевает несчастный графоман, у него мания величия - он Шолохов. Это вырождение, сударь мой, деградация жизненных масштабов, убожество.