Into the wild
Я довлею сам себе. На горизонте сюрреалистическим закатом полыхает лесной пожар. Это я его придумал, чтобы испечь в его углях фронтовой картошки.
Глядя, как во сне растет мой сын, я постигаю законы вселенной. Я настигаю самого себя и вспоминаю то, что не смог запомнить. Такой же точно я,
Потешно-скоморошный,
Отчаянно истошный,
Яростно бушующий,
Тщательно жующий и запивающий компотом из черной смородины. С минуты на минуту вышибет слепые стекла из моих старческих проемов разноцветным веселым мячом. Потребует свою порцию ответов на несформулированные вопросы. Ткнет пальцем за окно и спросит: «Кто это такие там внизу, как говно в проруби, по асфальту колеблются?»
Свирепеют. В их тесноте ярость клокочет и пузырится, и саднящее чувство обиды. Из будущего - только мечты, да и то не свои, из мебели - только стул, да и тот жидкий.
Полный лес мертвых зверей - мышей, ежей, кротов и прочих достопримечательностей. Полные дома мертвых людей-минералов, и прочих окаменелостей. Свободные люди в кино, а мертвые - на самом деле. Устами единиц и нулей глаголит истина.