Я лежу на дне кармана
Я лежу на дне кармана - неслучайно. Я лежу на дне кармана укрытый тканью от посторонних глаз. Карман пришит в районе груди к рубашке бога, такой же старой, как и он сам. Снаружи пришпилена медаль «За терпение». Из-под заплатки я иногда спускаюсь вниз на ниточке, как человек-паучок. Стало быть, меня ждут там, внизу, иначе зачем бы я спускался? Иначе не было бы так все устроено. Там внизу много разнообразных людей. В процессе эволюции они начали верить в бога. Вот такой оксюморон. Они верят в бога неистово, до рези в глазах, разрывая на груди рубашки, сшитые по образу и подобию. Но все равно в трудную минуту сидят и ждут, что на помощь придет и спасет какой-нибудь супергерой - Человек-паук там, или Иисус Христос.
Я мусор в кармане бога. Побочный, святой, бесполезный венец природы. Бестолковый, гордый, озабоченный житейскими неурядицами, пока поджав лапки навсегда не прикоченел к промерзлой среднерусской полосе. Навсегда не пристыл к плохо срисованной по дырявой памяти картине мира. Со всей этой долгожданной весной.
Со всеми вонючими щедротами,
Веселыми увечьями,
Внимательным взглядом, скользящим поверх голов,
Исчезающе-бледной жизнью, медленно проплывающей, как Венера над Москвой.
Я мусор в кармане бога. То ли выкинуть забыли, то ли тщательно приберегли - авось сгодится на что-нибудь. Бывает, что пучок хвороста не хочет разжигаться, а от случайной искры из печной трубы выгорает вся деревня до тла. Непознаваемость некоторых ключевых моментов в ответ на все важные вопросы предполагает либо развести руками, либо пожать плечами. А возможность правильного выбора сужается до степени его отсутствия. И это главный ключевой момент. Вот такой оксюморон.
Рыба не борется против рыболовства, она может только найти брешь в сетях. Или дырку на дне кармана. И погулять, пока еще время свободное есть.