Праздник времени
Накануне Нового года многие задумываются о смысле этого праздника, о причинах народной любви к нему. А некоторые дорогие собратья недоумевают, зачем православным придавать особое значение началу нового года.
После своего рукоположения каждый Новый год я начинаю возгласом «Благословенно царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне, и присно, и во веки веков». И это мгновение всегда одно из самых прекрасных, какие только доводилось переживать.
Почему? Потому что прекрасно в первое мгновение года прославить Царство Святой Троицы. Это и есть главная причина удивительности и красоты этого праздника.
«Праздника?» - спросят некоторые. Да, именно праздника. И этот праздник есть в нашем месяцеслове, называется он «Начало нового лета». Отмечается, согласно Уставу, великим славословием. «Но это ведь церковное новолетие, 1 сентября» - опять скажут многие. В том-то и дело, что ни в Типиконе, ни Минее, ни в какой-либо молитве - абсолютно нигде - нет этого слово «церковное». Каким-то образом оно вошло в наши современные календари, думаю, по недоразумению. Новолетие праздновалось 1 сентября, потому что это было начало нового года в Византии - начало гражданского года. И именно начало гражданского, мирского, житейского нового года Церковь определила отмечать особой праздничной службой. Почему? Ответ на это дает содержание песнопений Новолетия. Церковь просит Бога благословить новый год, сделать его годом милости Божией, годом спасения. То есть Церковь просит время физическое, биологическое, политическое сделать временем мистическим, временем, соединяющим нас с вечностью. Благословение Божие призывается не на «церковный новый год» - этого и в помине нет в службе праздника. В благословении нуждается именно обычное время нашей жизни, для того чтобы стать временем нашего спасения. Как для освящения воды берется обычная вода, как в купели крестится обычное тело, - и от всего этого перестает быть обычным и становится святым, - так и для освящения времени берется не какой-то особый «церковный год», а год самый обычный, один из тех, которые исчисляют нашу жизнь.
В наше время, действительно, более обостренно люди стали воспринимать событие Нового года. Наверное, это связано с тем, что для современного человека время, как никогда раньше, драматично и трагично. Никогда раньше жизнь человека не была такой бессмысленной, как теперь. Во все предыдущие эпохи человеческая жизнь как-то соотносилась с вечностью, и чем больше было вечности в текущей жизни, тем меньшее значение придавалось времени. Сейчас вечность ушла из жизни человека, осталось только время, и поэтому, наверное, такой размах приобрело празднование Нового года. Это попытка спрятаться от ужаса приближения к бессмысленному концу.
Но в такой ситуации Церковь тем более призвана провозглашать, что есть не только время, что временем жизнь не ограничивается. Поэтому так важно - и так прекрасно! - новый год начинать с прославления и благословения вечного Царства Святой Троицы.
После своего рукоположения каждый Новый год я начинаю возгласом «Благословенно царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне, и присно, и во веки веков». И это мгновение всегда одно из самых прекрасных, какие только доводилось переживать.
Почему? Потому что прекрасно в первое мгновение года прославить Царство Святой Троицы. Это и есть главная причина удивительности и красоты этого праздника.
«Праздника?» - спросят некоторые. Да, именно праздника. И этот праздник есть в нашем месяцеслове, называется он «Начало нового лета». Отмечается, согласно Уставу, великим славословием. «Но это ведь церковное новолетие, 1 сентября» - опять скажут многие. В том-то и дело, что ни в Типиконе, ни Минее, ни в какой-либо молитве - абсолютно нигде - нет этого слово «церковное». Каким-то образом оно вошло в наши современные календари, думаю, по недоразумению. Новолетие праздновалось 1 сентября, потому что это было начало нового года в Византии - начало гражданского года. И именно начало гражданского, мирского, житейского нового года Церковь определила отмечать особой праздничной службой. Почему? Ответ на это дает содержание песнопений Новолетия. Церковь просит Бога благословить новый год, сделать его годом милости Божией, годом спасения. То есть Церковь просит время физическое, биологическое, политическое сделать временем мистическим, временем, соединяющим нас с вечностью. Благословение Божие призывается не на «церковный новый год» - этого и в помине нет в службе праздника. В благословении нуждается именно обычное время нашей жизни, для того чтобы стать временем нашего спасения. Как для освящения воды берется обычная вода, как в купели крестится обычное тело, - и от всего этого перестает быть обычным и становится святым, - так и для освящения времени берется не какой-то особый «церковный год», а год самый обычный, один из тех, которые исчисляют нашу жизнь.
В наше время, действительно, более обостренно люди стали воспринимать событие Нового года. Наверное, это связано с тем, что для современного человека время, как никогда раньше, драматично и трагично. Никогда раньше жизнь человека не была такой бессмысленной, как теперь. Во все предыдущие эпохи человеческая жизнь как-то соотносилась с вечностью, и чем больше было вечности в текущей жизни, тем меньшее значение придавалось времени. Сейчас вечность ушла из жизни человека, осталось только время, и поэтому, наверное, такой размах приобрело празднование Нового года. Это попытка спрятаться от ужаса приближения к бессмысленному концу.
Но в такой ситуации Церковь тем более призвана провозглашать, что есть не только время, что временем жизнь не ограничивается. Поэтому так важно - и так прекрасно! - новый год начинать с прославления и благословения вечного Царства Святой Троицы.