Столп тьмы и забвения
Да простят меня высоколобые эстеты, но речь сегодня пойдет о низменном. Как известно всем неортодоксальным экономистам, а ортодоксальными всячески отрицается по понятным причинам, но мировая экономика покоится на трех столпах, аки Земля раньше покоилась на трех слонах, а именно: торговле наркотиками, торговле оружием и торговле сексом во всех его проявлениях. Все остальное, включая высокотехнологичную продукцию “Apple“, лишь мелкий довесок к этим слонам нынешнего миропорядка.
Ну а поскольку ортодоксальная экономика никогда не признается в том, что продукция Силиконовой (то бишь Кремниевой) долины и в подметки по прибыльности и объемам торговли не годится продукции другой Силиконовой (от слова - силикон) долины, расположенной практически по соседству, то не удивителен тот финал, к которому она, экономика, ныне пришла. Сжатие мирового спроса на товары, как о том толкуют многомудрые экономисты, есть всего лишь свидетельство того, что народ ан масс желает накачиваться веществами, смотреть войнушку, ну и, конечно, удовлетворять похоть.
И какие бы льготные кредиты не закачивались в рынок жилья, эти средства путем трансмутаций свободного рынка перекачиваются туда, где им и место. Деньги к деньгам, и тут ничего не поделаешь. Теплое ипотечное жилище и сотни взрослых каналов распаляют отнюдь не пир духа, но похоть. Вот о похоти и поговорим. Точнее, о культурологических аспектах данного явления.
Нигде так не проявлен дух нации, как в порно. Живи Освальд Шпенглер в наши времена, он бы не заморачивался трудоемким анализом древнегреческих источников, прозревая судьбы Европы в скучных манускриптах, а вкушал бы истину прямиком из канала для взрослых, предоставляющего пытливому уму просто кладезь идей и блестящих догадок. «Дас ист фантастиш!» - мог бы воскликнуть сумрачный тевтонский гений, наблюдая за щедротами плоти белокурых бестий. Ибо можно подделать все, включая оргазм и продолжительность, но вот поведенческие паттерны - ни в коей мере! Свет софитов сродни свету операционной, где любострастные хирурги проводят вскрытие распятой перед ними тушки массового человека. А массовый человек есть человек похотливый.
Поскольку в столь скандальной теме лучше ограничиться более или менее удачными метаформами, ибо нам важно не столько внешнее проявление, которое разнообразием не отличается, чтобы там не придумывали индийцы, сколько его коннотации к духу нации, то здесь лучше подступиться со стороны Силиконовой (от слова силикон) долины, ибо и здесь ушлые американцы претендуют на законодалей мод. Но как музыка в стиле «кантри» есть сугубо американское развлечение, наряду с бейсболом, так и производство их порноиндустрии, несмотря на масштабы, все же далеко от завоеваний Голливуда.
Амурные дела в профессионально поставленных сценах больше напоминают специфическое состязание двух торговых агентов, случайно забредших в дом, где они пытаются склонить обалдевшего от увиденного хозяина - потного мужика с огромным волосатым брюхом - приобрести именно их товар. Отсюда вся эта ненатуральная экспрессия, тот же силикон, боевая раскраска, невероятные размеры и умопомрачительная продолжительность. Если уж проводить смелую аналогию, то это и есть продукция «Apple» в столь странном преломлении - удачная попытка выдавать то, что делают все взрослые, за невероятный полет конструкторской и дизайнерской мысли. Даже последовательность действий, придуманная каким-то импотентом-сладострастником, возведена даже не в стандарт, а канон, которому вынуждены подчиняться все, кто имел несчастье начать свою взрослую жизнь с сугубо теоретических занятий на ночных сеансах, а не с живой подружкой, практически нащупывая то, что лучше подходит именно ему.
Если где и витает тевтонский дух наряду с незадавленной окончательно гидрой Третьего рейха, так это в легендарном немецком кинематографе. Причем словосочетание «немецкий кинематограф» у всякого просвященного вызывает вполне однозначные ассоциации, даже если он предпочитает смотреть Вендерса и Фассбиндера. Но такова сила немецкого духа. Куда до них хилым американским бродячим торговцам! Йа, йа, дас ист фантастиш! Плоть и мышцы, белокурые бестии (даже если они брюнеты), раса господ, показывающая недочеловекам как нужно естествовать во имя арийских идеалов. Впрочем, тут чересчур много духа, но слишком мало разнообразия. Если вновь подыскивать метафору в массовом производстве, то это встреча двух швейных машинок «Зингер», строчащих без остановки и с невероятным немецким качеством. Но без выдумки, без огонька. Что нам Гекуба и что мы Гекубе?
Больше всего не повезло японцам, ибо в силу культурных обстоятельств все то, что в цивилизованном мире считалось запретным и перверсией, в японском обществе таковым не воспринималось. А где нет моральных запретов, порноиндустрия не выживает. Японцы всегда шли по пути заимствования. Точнее, выявления в той сфере, где они хотели стать лидерами, того самого «ко-ко-ро», то бишь духа, сердца, сосредоточения, квинтеэссенции, раскрыв которую, можно не только скопировать, но и превзойти своих учителей. В автомобилестроении таким «ко-ко-ро» оказалась экономичность, в электронике - миниатюризация, но вот в индустрии для взрослых это самое сосредоточие японцам не далось. Ибо экономичность противоречит самому дух похоти, а миниатюризация запрещена общечеловеческими ценностями. Именно поэтому японское взрослое кино так скучно и не вызывает ничего, кроме жалости. Собственно, и знаменитая японская цензура, до которой не додумался больше никто в мире порнографии, лишь подчеркивает тот факт, что перед нами не продукция для взрослых, а очередной акт капитуляции Японской империи перед проклятыми гайдзинами. Впрочем, в деле рисованного кино для взрослых японцы все же обрели себя и частично реабилитировались. Здесь им равных, пожалуй, нет.
Россия же, как всегда, опоздала на это пиршество демонов. И если началом конца СССР стала знаменитая фраза о том, что у нас в стране секса нет, а есть только любовь, то по прошествии двух десятков лет с подобной экспрессией можно только согласиться - действительно нет. И если в западном кинематографе выражение «заняться любовью» означает всего лишь придаться разнузданной похоти, то на наших просторах это именно то и означает - заняться любовью. Кстати, по этому признаку столь безошибочно распознаются наши соотечественницы, фигурирующие в западных ночных блокбастерах под псевдонимами каких-нибудь Марселл или чего похлеще. На их лице все еще остается это выражение терпеливой любви или любовного терпения, которое не скрыть никакой боевой раскрской и ужимками, и которое наследует десяткам и сотням поколениям простых русских баб, привычно говорящих: бьет - значит любит. И если от америкнской женской груди за версту несет силиконом, то от груди нашей женщины - теплом и уютом. Что ж, даже здесь нам не пройти в царство цивилизованных народов. Но, может быть, нам это и вообще не надо?